Попаданец XIX века. Дилогия (СИ) - Леккор Михаил (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗
Потом подумал еще немножечко и уже спокойно удивился. А ведь не могут быть потомственные дворяне быть не образованными! На то оно и столбовые и отличатся от простонародья!
Надо сказать и Андрей Георгиевич пришел к такому же выводу, хотя и несколько позже и с несколькими исключениями, найденными, правда, в XX веке. Сам нашел убедительные доводы, почему именно так происходит. В семьях столбовых дворян, как правило, родители бывают все весьма образованные, даже бедные. Отец, даже мать, что для XIX века исключительно редко. И детей они проводят не ниже своего социального уровня. В средневековье это выделяется очень четко. Скажем, в XIX веке потомственных дворян ни за что не проводишь в крестьяне или кузнецов. Это же реноме! Нет, мужчин направляют в офицеры, дочерей исхитряются выдать замуж за дворян же. Вот и получается, что если столбовой дворянин, то обязательно образованный или, хотя бы прилично грамотный. Как-то так!
Подумали оба, помолчали. Кологривов назидательно проговорил, что, мол, потому и дворяне являются стержнем существующего государства и потом, круто свернув, стал рассуждать об имеющихся в министерстве бумагах на имя его императорского величества Николая I. И ушел.
А небольшую премию он все же выписал и уж прямо через несколько дней. Макурин сам слышал, как Демидов шушукался с Щекиным. Сплетня была столь горячая, что коллежский асессор стал с нею делится, несмотря на присутствие самого объекта обсуждения. А может и не захотел прислушиваться к нему. Подумаешь, кабинетный регистратор! Андрей Георгиевич к этому относился спокойно. Он еще в XXI веке понял, что товарищи по работе, хоть женщины, хоть мужчины, такой конгломерат, что будут сплетничать о тебе (и не только тебе) всегда. Любой коллектив это, прежде всего, серпентарий. Будешь ты подниматься или опускаться, будешь ты сидеть, как мышь, все одно пойдут самые дикие слухи.
Тут самое главное, не правда это или вранье, а самому тебе хорошо или плохо. С этой стороны, пока все развивалось хорошо. Докладная замминистра Кудинова, написанная вторично и отправленная личным образом Макуриным, в министерстве финансов была принята. Как не ругался замминистра его превосходительство тайный советник Щегловитников, как не грозил издалека суровыми карами Кологривову, от которого направилась бумага, а все-таки докладную принял и через определенное количество дней отправил дальше наверх с положительной резолюцией.
Столоначальник Кологривов, кстати, об угрозами кар быстро узнал. Ведь Щегловитников ругался в кабинете без никого, то есть только со своими близкими подчиненными. А уж те быстро распустили слухи под одобрительное молчанье замминистра. А то что же, спрашивается, ругаться, если потом об этом никто не узнает. Не о начальстве же пошла сплетня, не об императоре-батюшке, а о простом столоначальнике.
Кологривов, по мнению Андрея Георгиевича, даже обрадовался. Это как бы выдали орден более высокой степени. Чиновник оказался в новом круге знакомых. Вот же оно!
Самого Макурина не потревожили. Никак. Хотя, по словам того же столоначальника, в министерстве его фамилию узнали, но самого не тронули. Чин, по-видимому, не очень велик. Вот ведь сволочи!
Хотя самому попаданцу грех было жаловаться. Благодаря этому документу он твердо вошел в ряды чиновников министерства государственного имущества и даже чуточку в другие. И, главное, непосредственное начальство увидело его деловые качества и они его понравились. Сам Арсений Федорович, взяв его за пуговицу вицмундира на груди, что означало высокую степень благорасположения, вызнал его день ангела. Значит, будет награждать. Кем и чем, интересно? Так сказать низшую степень награды ему уже дали. В день жалованья был обнародован список награждаемых толикой денег. Он там оказался и не с самой меньшей суммой.
Теперь, как поведали его товарищи кабинетными регистраторами Придорожным и Ухватовым, следовало ожидать орден в день общего награждения — в рождество или на пасху. Для его положения, по должности и чину, обычно дают Станислава 3-й степени или Анну 3-й. А там следовало ожидать очередной класс. Правда кабинетного регистратора (XIII класс) он уже получил при вступлении в должность чиновника. Обычно-то новый чиновник без высшего образования получил коллежского регистратора (XIV класс), но это уж как его высокопревосходительство министр Семен Семенович Подшивалов соизволит.
— А? — только открыл попаданец, желая узнать о других орденах, как его тихо, но твердо перебили:
— В наших классах уже никак. Больше нельзя-с. Не положено и формально и неформально. Надо следующие классы по службе иметь.
Служебные же классы иметь можно было только при высоком покровителе, которого ты получишь при служебной заботе, — чиновники недвусмысленно смотрели на Макурина, который своей «заботой» сумел получить покровителя аж как бы министра. Хотя и это тоже в наши годы было ограничено. С определенного класса было необходимо только высшее образование. Даже нынешний августейший монарх не желает нарушать Положение своего братца Александра Благословенного.
М-да, начали, развеселились, закончили в слезах. Вот ведь каково! И он тоже озабочен. Базу-то Андрей Георгиевич создал. И в XIX веке оказался, и неплохим чиновником стал в столице, и прекрасный почерк приобрел. А все-таки здесь он почти никто. Представитель правящего класса, столбовой дворянин. Но только оказался он внизу. И даже представляемые награды на это показывают. Ордена Св. Анны и Св. Станислава низших степеней. Тьфу!
И что делать? Как раньше, работать с получаемыми бумагами и скромно козырять при случае положением молодого дворянина. Очень уж он здесь выглядит лучше среди кабинетных регистраторах и в первом случае, и, бывает, иногда во втором. И все. Чиновников классом выше лучше вообще не трогать. Они как мамонты в тундре. Затопчут и не заметит.
Красногвардейская атака красных на императорские устои XIX века оказалась неудачной. А ты, братец мой, как думал? Еще современным танком Т-90 атакуй древних мамонтов. История, брат, это очень объективный фактор. Если начнешь толкать ее легонечко, может и ускорится. Начнешь нахраписто продвигать, возьмет со зла, развернется и врежет по харе!
Так-то вот, милый!
Глава 11 Зима: служба и праздники
Как-то незаметно для попаданца в XIX веке прошел почти целый месяц. Дела у Андрея Георгиевича, можно сказать, шли. Как у прокурора, медленно, но шли. Благодаря прекрасному почерку и дворянскому происхождению он заметно выдвинулся среди чиновников. Так сказать первый среди равных.
Все бы хорошо, но чиновники эти были самыми низшими, кабинетными регистраторами. Хвастаться этим хотелось не очень. А когда другие чествуют, стыдно.
С прочими, даже титулярными советниками, он еще сравнится не мог. Кабинетные регистраторы теоретически были квалифицированными чиновниками, способными работать со всеми бумагами. В том числе ведомственными и важными. На практике же Кологривов, пользуясь положением столоначальника, приближенного к министру, XIV и XIII классы полностью отодвинул, фактически приравняв к существующей мелочи, типа дворника Камалова.
Придорожный и Ухватов, по сути, находились на положении мальчиков на посылках, принеси — подай, в остальное время побираясь сплетнями и слухами. Они и на Макурина-то набросились от безделья и ничегонеделания.
Всякие бумаги, даже самые простые, обставлялись такими препонами и такими оговорками, что их могли прорабатываться только чиновники X — VIII классов. И ведь ничего не сделаешь, это не XXI век, м-гм!
Что с этого имел столоначальник, трудно сказать, скорее всего, ничего хорошего. Наоборот, для господина начальника только плохое. Чиновников было весьма мало, и в тоже время оказывалось много бездельников. Титулярных советников и коллежского асессора построить было трудно, хотя столоначальник и это мог, пусть и с натяжкой. Но в целом работать приходилось по поговорке — не было у бабы проблем, купила баба порося. Теперь мается.
