Вагон святого Ипатия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
– Понимаешь, Жорж, – говорил я брату, – ошибаются те, кто равняет наше самодержавие с любой монархией европейского типа. Ведь кто такой король, в представлении европейской аристократии? Первый среди равных? Звучит красиво. А на деле – страшная мерзость! Потому что равняя себя с верхушкой общества, монарх становится частью той олигархии, которая рано или поздно, но погубит свой народ. А может быть и хуже. Если олигархов перестает устраивать свой народ, они его заменят на другой. Возьми итальянцев. Это вовсе не потомки римлян. Те были слишком строптивы. Поэтому, римских крестьян расселили по провинциям, где они и растворились без остатка в местном населении, а вместо них в Италию завезли рабов – сирийских семитов.
– То есть, Ники, если я правильно тебя понял, нынешние итальянцы – это потомки жидов?
– Может быть и жидов. Я честно говоря особой разницы между арабом и жидом не вижу. Все они потомки Абрама и Сары.
В отличии от Европы, на Руси у монарха совершенно иная роль. Монархия у нас – это не просто верховная власть, передаваемая по наследству. Такое и в Европе есть. Она еще и САМОДЕРЖАВНА. Она независима от любой сторонней внешней власти, никому не платит дани, и обладает неограниченной внутренней властью.
А уж «конституционная монархия» – это вообще нонсенс. Такой в природе не бывает.
А зачем она нужна? А для того и нужна, что рано или поздно, народные чаянья и желания аристократии будут противоречить друг-другу. Рано или поздно, возникнет конфликт между народом и знатью. И кончится все это большой кровью. Кто бы в этом конфликте не победил – проиграет все общество. Нужен арбитр, которому спорящие стороны доверяют. Причем, этот арбитр должен располагать достаточными собственными возможностями, чтобы погасить возникший конфликт, на любой стадии его развития.
Для этого, ему нужны и свои войска, и своя казна, и свои кадры управленцев. Взять все это он может у своего народа. Уже это означает, что относиться к народу он должен так же, как относится отец к своим детям. А иначе – никак. Иначе, аристократия либо подомнет его под себя, либо вообще свергнет. Сил у нее на это хватит.
А обойтись без аристократии он никак не может? Может. Но тогда, придется весь управленческий аппарат делать чисто бюрократическим. Выманивать и транжирить деньги у общества, подминать общество под себя, бюрократы умеют неплохо. В итоге окажется, что процесс управления страной становится непомерно дорогим. Аристократия обходится дешевле. А значит, изводить ее под корень не стоит. Поэтому, монарх, для того, чтобы не быть беспомощным в вопросах управления страной, какое-то количество бюрократов при себе держит, но всей власти им не отдает.
И складывается удивительная ситуация:
Как бы не хотелось нашей знати всяческих республик и конституционных монархий, ей приходилось учитывать, что по единому царскому слову, мужик возьмет в руки топор и отыграется на «злых боярах» по полной программе. Почему? Да потому, что бояре и прочее начальство, это слуги царские. В услужении они не столько у царя, сколько у большой русской семьи. Конечно, слуг в доме наказывает только отец, но он может сделать это и руками своих сыновей.
Так у нас и сложилось: Мужику нужен царь, чтобы бояре не борзели. Царю нужны мужики, ибо они дают силу всей семье. Но тогда и боярам нужен царь. Потому, что только он может их уберечь от взбесившегося мужика.
К сожалению, семейство Романовых подобные вещи давно перестало понимать. На том в моем времени и погорело.
Кстати, насчет аристократии. Не стоит считать ею, только потомков средневековых феодалов. В нынешние времена, роль аристократии неплохо исполняют те же банкиры. А в моем времени и в моей стране, такую же роль играли номенклатурные работники. И товарищ Сталин допустил ту же ошибку, что и Романовы. Став первым среди равных, Иосиф Виссарионович тем самым сделал партийную аристократию слишком сильной. Сильней его и всего советского народа.
И нужно сказать, что не вся Россия была сторонницей самодержавия. КПРФ и ЛДПР, которые ныне находились в подполье, притягивали к себе самых ярых противников самодержавия. В основном тех, кто был недоволен моим «заигрыванием с чернью». А таких хватало среди наших промышленников. Недовольны они были многим. Но главные причины их недовольства: удорожание рабочей силы и необходимость делиться с ней частью прибыли. Удивляться этому не стоило. Все мои требования по обеспечению работников качественной спецодеждой, согласно принятых стандартов, по обеспечение безопасных условий труда, по обязательному профессиональному обучению, все это влетало в очень заметную копеечку. А платить кому? Вот им любезным и приходилось платить за все. А хотелось, чтобы за все это платила казна. А откуда казна деньги на это возьмет, их совершенно не волновало. Бесило их и утрата прежних возможностей помыкать своими работниками. Они с тоской вспоминали прежние блаженные времена, когда по их заявкам, полиция да войска подавляли всяческое недовольство. Но после Промышленной войны 1896 года этому блаженству я положил конец. С той поры, подавлять трудовые конфликты мои губернаторы категорически отказывались. Только если возникали беспорядки! И нужно сказать, что беспорядки эти возникли как по заказу. Но ведь и я непрост. Расследование причин этих беспорядков велось. И что оказалось? Их устраивали нанятые фабрикантами провокаторы. Пришлось и тут наших буржуинов прижать. Отныне, за последствия забастовки они несли прямую ответственность. Вплоть до уголовной. Ну а если это привело к срыву казенного заказа, то тогда этого негодяя могли и собственности лишить. И становилась его фабрика предприятием со смешанной формой собственности. И эти процессы национализации и социализации промышленности приводили их в ужас. Что касается забастовок, то число их неуклонно уменьшалось. Зато увеличивалось количество рассматриваемых в Промышленных судах дел.
Ребята эти с существующим положением дел не смирились и начали тихой сапой бороться с самодержавием. Понимая, что я силен не только административным ресурсом, но и народной поддержкой, они решили для начала запугать рабочий класс. Тут в ход шло все: террор против профсоюзных лидеров, нападения на первомайские демонстрации, организация травли тех адвокатов, что отстаивали на суде интересы рабочих.
Ответом на все эти поползновения был не только полицейский террор с моей стороны. Ответный общественный террор в виде черносотенного движения тоже нарастал. Причем, действовать радикально черносотенцы не боялись. Они конечно тоже могли превысить необходимые меры защиты, поэтому полиция и их иногда разгоняла. Но тем не менее, уничтожать это средство защиты народных интересов мы не стали.
А на селе дела творились и того чище. К моменту моего воцарения, крестьянство было обложено воистину зверским налогом. 200 % годового дохода! Как это понимать? И как люди умудрялись платить такие налоги? А так и платили: в летний сезон крестьянствовали, а в зимний сезон работали на отхожих промыслах. И стоит удивляться тому, что именно на селе периодически возникали крупные беспорядки? Сама жизнь толкала меня на то, чтобы уменьшить зависимость казны от доходов деревни. А способ был только один: повысить размер доходов от промышленности. В моем времени, этим занялись после Первой русской революции. Кстати, довольно удачно. Темпы промышленного развития были как бы не выше сталинских. Но тут нужно принимать в расчет эффект низких стартовых условий. Был один завод, стало три. Годовой рост – 200 %, вот и рекорд. А в это время какая-нибудь Германия дает жалкие 10 %! Было 200 заводов, добавилось всего 20. Позор джунглям!
Ну а если без стёба, то дела у моего реципиента после 1907 года шли неплохо. Вот только по понятным причинам в 1914 году всему этому благолепию пришел конец. И начать заново развивать страну удалось уже большевикам, аж с 1928 года.
Я такие вещи понимал заранее, а потому и начал индустриализацию на одиннадцать лет раньше. Как говорится: раньше сядешь, раньше выйдешь. И успехи не заставили себя ждать. На показатели 1913 года из моего времени, Россия вышла еще в самой середине Второй здешней пятилетки. А ведь в 1906 году, у меня пошла Третья пятилетка! И причем, шло развитие в тех направлениях, которыми в моем времени царь не озаботился. Взять например алюминий. Я уже говорил про то, что до 1932 года он в России не производился. А у меня уже в Первой пятилетке его произвели целых 500 тонн! Мало? Но ведь это только начало. За вторую пятилетку его произвели в десять раз больше. А на новую пятилетку мы запланировали целых 25 тысяч тонн этого металла. По этому времени – количество просто фантастическое. Но ведь что такое алюминий? Это электроэнергия в твердом виде! А с электроэнергией у меня тоже немалый прогресс. Строятся в основном тепловые электростанции, на угле и торфе. С углем у нас порядок, а с торфом – не все получилось сразу. Уж на что трудна работа на угольных шахтах, но её не сравнить с работой на торфоразработках. Она столь же вредна, как и работа на урановых рудниках. И тем не менее, она делается. На торф у меня вообще огромные надежды. Его мы добываем не только для электростанций. Моя мечта – перевести печное отопление с дров на торф. Дело это тоже хлопотное. Местные инженеры меня уверяют в том, что топливник для дровяной печки отличается от топливника торфяной. Можно конечно сжигать торф и в привычных нам печах, но это все будет не то. Ну что же, значит будем переделывать! Сперва в казенных учреждениях, а затем и до частных домов доберемся.
