Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗

Полковник смотрел на Лили и не смог не возразить:

— Не знаю, что вы там себе придумали, но ваша сестра ни в каком нацистском лагере смерти не была.

— Но как же? Ведь господин Сарваш сказал, что он был там с ней.

— Господин Сарваш и сам оказался в Берген-Белзене далеко не из-за одного только еврейского происхождения. А ваша сестра была там не арестанткой, а поваром в карантинном блоке. И лагерь этот предназначался не для массового уничтожения людей. Просто после вспышки эпидемии и закрытого режима там начался натуральный мор, от которого некуда было бежать. Я сам был там в последние дни и видел всё своими глазами. Жизнь вашей сестры в Берген-Белзене, конечно, была не сахар, но с сочувствием вы слишком переусердствовали. Она сидела в концлагере, но другом и после войны. Не в нацистском, а в освобожденном от них в Чехии. Вот за это вы действительно могли бы посочувствовать сестре. Там бы никакая родословная не спасла.

— Что это значит?

— Это значит, что она оказалась узницей концлагеря за то, что была немкой. С вашей немецкой родословной, думаю, всё было в порядке?

В глазах Лили недвусмысленно читался страх и растерянность.

— Что, не знали про такие лагеря? — спросил полковник. — Никогда не задавались вопросом, куда из многочисленных европейских стран сразу после войны делись немецкие общины с многовековой историей? В Югославии их нет, в Польше нет, в Чехословакии тоже. А вы о евреях волнуетесь. Оставьте это. Не потому ваша сестра очерствела душой и сердцем. Вы тут точно ни при чём.

— Она… Что с ней было?

— Ну, — протянул полковник, пытаясь подобрать слова поудачнее, — у неё и так было тяжелое ранение головы. Не свинцовое, а осиновое. А быть проигравшим после войны всегда больно, и я не про душевные муки. Я и сам не первый месяц гадаю, как было можно с горя утопиться в Эльбе, чтобы выплыть в Средиземном море на тунисском берегу.

Видя как Лили меняется в лице, полковник поспешил добавить:

— Лучше не лезьте ей в душу. Подругу в вас она явно не видит. Восстанавливайте семейные связи как-то иначе.

День освобождения двух гипогеянцев настал. Когда Людек и Мемнон поступили на реабилитацию, Гольдхаген перевели из палаты в одну из жилых комнат корпуса, а полковник распорядился, чтоб Лили и близко не подпускали к Фортвудсу. А сэр Майлз, будучи на подъеме сил и идей, уже и не вспоминал, как когда-то дал добро на освобождение Гольдхаген под поручительство Сарваша и уже жадно прикидывал, сколько драгоценных камней сможет выручить за неё у гипогеянцев.

— Маски уже сняли? — с нехорошим блеском в глазах спросил он?

— Да, — подтвердил доктор Вильерс.

— Уши заросли?

— Пока, думаю, рано надеяться на мало-мальски приемлемый слух, но завтра они смогут немного слышать.

Сэр Майлз тут же обратился к Ричарду Темплу.

— Тогда завтра идите и спросите, сколько они готовы предложить за двух лишних близнецов. И не продешевите, Темпл. Нам ещё нужно построить посадочную площадку и закупить вертолет. А лучше два, для международного и оперативного отдела.

Полковник, не мигая смотрел на главу Фортвудса багровыми зрачками, и произнес:

— Я бы обошёлся и без этих изысков.

— Не хотите и не надо. Значит, два вертолета достанутся международному отделу.

Полковник понял, что со времён, когда сэр Майлз всерьёз планировал воевать с гипогеянцами, для него самого мало что изменилось. Тогда из-за несогласия с политикой руководства, он готов был уйти в отставку. Сейчас же, когда сэр Майлз переключился на торговлю с Гипогеей и потакание международному отделу, он по прежнему хотел её получить. Если сделка состоится, полковник не видел для себя ни малейшей возможности смотреть в глаза людям, которые принимают такие решения. Не сможет и сам оставаться при должности, в которой не способен никак помешать убийственной торговле живыми людьми.

Делая вид, что прогуливается по этажу, полковник зашёл в медлабораторию как раз в тот момент, когда Темпл и агенты международного отдела обступили двух гипогеянцев, что лежали на кушетках под тусклыми ультрафиолетовыми лампами. Появлению полковника международники явно были не рады, но и протестовать вслух никто не решился.

Глаза Мемнона закрывала повязка, только Людек внимательно смотрел на присутствующих своими водянистыми глазами — наказание маской ему отчасти смягчили, потому как в отличие от Мемнона, человеческой крови при нападении на пятилетнего Мика он не испил.

— А, Старый Секей почтил нас своим присутствием, — довольно просипел он. Видимо слух не до конца восстановился, и Людеку было тяжело контролировать громкость собственного голоса.

Темпл недовольно обернулся к полковнику и произнёс:

— Мы уже закончили с обсуждением сути дела.

— Да? — произнес полковник. — И как успехи?

— К взаимной выгоде, — обтекаемо ответил глава международников.

— И всё равно мы получим то, что требовали, — подал голос Людек, улыбаясь, — как ты не противился, Старый Секей, а сестры уйдут с нами.

Мемнон тоже подал согласный смешок. Полковнику очень захотелось омрачить это взаимное ликование международников и гипогеянцев:

— А стоило оно семи лет взаперти? Какие-то две женщины стоили семи лет боли?

— Что есть семь лет, когда впереди вечность? — таков был ответ Людека. — Скоро мы уйдем, чтобы вернуться с достойной платой. Ваша казна не оскудеет долго, если отдадите нам обещанное.

— Конечно, все договоренности в силе, — лишний раз подтвердил Ричард Темпл.

Полковник понял, что не может больше слушать эту двухголосую гармонию и развернулся, чтобы уйти:

— Будете выводить их через второй подъём, — через плечо бросил он.

— Почему? — оживился кто-то из международников, — всегда и всех выводили через первый.

Полковник обернулся, чтобы твёрдо пояснить:

— Потому что к первому приходится идти через жилой коридор.

— Так ведь выводить будем ночью.

— Меня это не интересует. Если эти двое пройдут мимо дверей мисс Аннет Перри и её детей, оперативный отдел воспримет это как попытку рецидива и поставит вопрос о повторном аресте. Всего доброго, господа.

Когда к концу дня сумма предстоящей сделки была озвучена на всеобщем собрании, то сэр Майлз посчитал, что на такие деньги можно закупить даже четыре вертолета, после чего ещё немало средств останется для скупки близлежащих к Фортвудсу поместий по всему периметру ограждения вместе с землей и строениями. И, конечно же, нежданную прибыль от сделки стоит потратить на покупку доходных предприятий, а оставшаяся сумма пойдёт на безбедные расходы резидентуры международного отдела в Европе на ближайшие лет пятьдесят. После такого известия, полковник немедля позвонил Сарвашу, чтобы с ходу спросить:

— Давно участвовали в торгах на невольничьих рынках?

Сарваш даже не сразу нашелся с ответом:

— Зная о вашем неравнодушии к Османской Турции, даже не знаю, что лучше сказать.

— Скажите, что у вас есть очень много денег, и вы готовы уплатить их за Гольдхаген.

— Как много?

— Чтобы перебить цену гипогеянцев, которую они предложили в необработанных алмазах.

Заручившись обещанием Сарваша как можно скорее приехать в Фортвудс, полковник связался с Парсоном и дал команду ехать с Лили Метц в Хитроу.

Сарваш прибыл в Фортвудс одновременно с Лили — Темпл оказался не так прост и установил наблюдение за Метц и охраняющим её оперативником — их перехватили на выезде из соседнего городка и тут же заставили ехать в Фортвудс. Вывести из-под удара хотя бы одну из сестёр у полковника не вышло.

— Что случилось? — недоумевала Лили, — почему нам сказали ехать сюда?

— Сколько вы смогли скопить на своих банковских счетах? — тут же спросил её полковник.

— Не знаю, — в растерянности ответила женщина.

— Зато я знаю, — улыбаясь, ответил Сарваш. — я ведь ваш банкир, Лили, не удивляйтесь. Считайте, что здесь и сейчас я буду представлять ваши интересы.

Полковник пояснил:

— Нужны действительно большие деньги.