Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж - Прозоров Александр Дмитриевич (читаем книги онлайн .TXT, .FB2) 📗
Ввиду слишком раннего часа – до ночи еще было далеко, день только еще начинался – майхона старого китайца – приземистое длинное здание за глухим глинобитным забором – казалось какой-то заброшенной, спящей. Впрочем, по едва заметному дымку, выходившему в волоковое отверстие, да по незапертым воротам было понятно, что в заведении явно кто-то находился – гостям были рады.
Весь двор майхоны, оказавшийся на удивление просторным, был заставлен повозками – красными, зелеными, синими. Местное маршрутное такси, омнибус или, если судить по посадке пассажиров – «линейка», сию транспортную сеть придумал когда-то Егор совместно с местным финансовым воротилой синьором Феруччи, ныне, насколько знал князь, увы, уже лет пять как покойным. Часть прибыли, кстати, так и шла лично Вожникову, и еще свергнутая ханша Айгиль владела «пакетом акций». Почему «такси» простаивали, было вполне объяснимо – война, неурядицы, люди предпочитали добираться куда-либо на своих двоих либо вообще отсиживались дома, к полному кризису транспортников, в большинстве своем почему-то – греков.
Они и сидели сейчас в майхоне, уныло потягивая дешевое кислое пойло, что под видом «хорасанского» вина по сходной цене предлагал им ушлый хозяин – желтолицый старик с беззубым ртом и узкими косыми глазами. Словно паук, он сидел в дальнем углу, ловко направляя снующих туда-сюда служек и зорко высматривая новую жертву.
Завидев важных гостей – судя по одежке, персидских купцов, – китаец проворно бросился навстречу с поклонами:
– Ай-вай, хоросо, да-а! Хоросо, что зашли. Вина? О, у меня осень хоросый вино, осень, уж тут вас старый Ли не обманет, клянусь посохом Будды!
Посетители не успели и оглянуться, как уж сидели за отдельным столом и, кривясь, потягивая кислятину – уж что было!
Потом подозвали хозяина… Увы! Тот ничего не поведал ни о юной супруге Азата Маре и их сынишке, ни о молочнице Рашиде.
– Не ведаешь, значит? – недобро прищурился князь.
– Нет, нет, – китаец улыбнулся, еще больше сузив глаза, и без того узкие. – Женщины с малыми детьми сюда не заходят, да и молоко моим славным гостям без надобности. Увы, увы… ничем не могу помоць!
Старик Ли, поклонившись, вновь засел у себя в углу, лишь прислал новый кувшинчик, с вином еще более кислым, нежели то отвратительное пойло, которое уже имели неосторожность попробовать визитеры.
– От такого вина живот только пучит! – скривившись, выразил общее мнение Онисим Бугай. Но вино он все-таки выпил – не пропадать же добру, коль уплочено!
К столу между тем подошел какой-то черт, оборванец, видом чуть получше давешнего дервиша, но тоже – далеко не фонтан: замызганный старый халат, драные шальвары… вытянутое лицо с перетянутым черной тряпицею правым глазом.
Одноглазый! Не о нем ли говорил дервиш?
– Угостите кружечкой? – льстиво улыбаясь, попросил бедолага.
Завидев его, Азат неожиданно скривился – узнал:
– Ага, господин Носрулло, начальник тайной стражи! Кажется, вы когда-то знавали и лучшие времена.
– Знавал, да, – нагло присев к столу, закивал пропойца. – Бывало. Правда, большим-то начальником я никогда и не был. Так.
– Нас с Марой вы тогда сыскали очень легко, – юноша не повел и бровью, лишь по напрягшейся на виске жилке было видно, чего ему это стоило. – И меня тогда едва не сварили в котле… благодаря вам, уважаемый. Но я не держу зла!
– Вот и угостите тогда! А?
– Пей!
Плеснув из кувшина вина, Азат пододвинул кружку. Бывший стражник тут же схватил ее, как хватает добычу изголодавшаяся рысь, прильнул ртом… на тонкой худой шее заходил кадык…
– Фу-у-у… Слава Аллаху, полегчало! – поставив кружку, Носрулло хитро прищурился. – А я ведь догадываюсь, зачем вы сюда явились, уважаемый господин Азат! Нет, нет, не только найти своих близких – что, кстати, не так уж и сложно сделать. Не-ет! Вы пришли сюда не только за этим! И эти люди с вами… они явные урусы…
– Попридержи язык!
– Вместо того, чтоб кричать, налили бы еще кружечку, славный господин Азат! Ведь я вас помню еще совсем мальчиком.
– Ах ты, подлый…
– Налей, – негромко приказал князь, с большим интересом вслушивающийся в беседу.
Азат и Носрулло, как и все столичные жители, говорили на странной смеси тюркской и русской речи, пусть даже с заметным преобладанием первой, зато – с заметными вкраплениями итальянских слов, того наречия, на котором говорили в Генуе. У генуэзцев в Крыму издавна было много колоний – верных вассалов Орды.
– Я так понимаю, ты, тайный страж, решил сделать для нас что-то хорошее, – терпеливо дождавшись, когда пропойца опростает кружку, Вожников взял бразды разговора в свои руки и, не лукавя, спросил: – Нам нужно попасть в ханский дворец. Устроишь?
– Попробуем… если вы и правда серьезно.
– А я похож на шутника? – поиграл желваками Егор.
– О, нет, нет, что вы!
Носрулло как-то весь подобрался, словно кобра перед броском, и вина больше не просил, похоже, что протрезвел даже.
Князь спрятал усмешку:
– Хотите, скажу, почему вы сейчас с нами? Потому, что после падения Темюр-хана – вашего повелителя и хозяина – вы стали никем. Пристрастились к вину, все нажитое спустили… правда, недавно пытались наняться на службу к новым властям… Не спорьте! Пытались, пытались… все мы люди, и я хорошо понимаю вас, уважаемый Носрулло. Пришли, попросились… и вас выгнали пинками… или сами ушли?
– Убежал, – со вздохом признался пьяница. – Кому такой, как я, нужен… разве что вам, синьор… э-э-э…
– Можете называть меня – мессир! – Вожников скромно опустил глаза. – Так вот, без имени.
– Понимаю.
– Думаю, что вы хорошо понимаете и другое: мы – последний ваш шанс, жар-птица! Поможете нам – и в случае смены власти вернетесь на свою прежнюю должность… даже еще выше. Да и сейчас не предадите, не выдадите… Скажите-ка сами – почему?
– Потому что я умею считать, мессир! – цинично ухмыльнулся стражник. – У славного Джелал-ад-Дина – десять туменов, у Саид-Ахмета – пять, у остальных – по два, по три. А у грандо коназо Джегоро – в десять раз больше! Да еще разбойники хлыновские… Тут не надо особо считать, коназ уже вышел в поход – месяц, другой – и эта власть падет, как продажная девка.
– Слышали? – Егор повернулся к своим спутникам. – Цинично, но правда. Вот что, друг мой Носрулло. Давайте-ка ведите нас сейчас к Маре… а по пути подумайте над моей просьбою… нет – над приказом.
– Слушаюсь и повинуюсь, мессир!
На ночь князь с Онисимом вернулись на корабль, Азат же остался у своей юной супруги и сына, спрятанных тетушкой Рашидой у своей старой подруги, зеленщицы, что жила невдалеке от Южных ворот, сразу за Белой мечетью. Все трое встретились, как и было уговорено, утром, на старом базаре, что раскинулся меж шумным кварталом жестянщиков и помпезными дворами ювелиров, людей богатых, влиятельных, в большинстве своем – русских. Тут же высилась и православная церковь – храм Святого Георгия.
– Ну, и где этот кривой черт? – потерев руки, огляделся по сторонам Онисим Бугай. – Азата я, государь, вижу – вон, идет. Довольный! Аж светится. Дорвался-таки до молодой жены – понять можно. Вот только этот одноглазый мне что-то не нравится…
– Да, он не подарок, – кивнув, согласился Егор. – Человек, несомненно, циничный и где-то даже подлый. Но – умный, а это для нас самое важное. К тому ж… ты же слышал вчерашний наш разговор?
– Слыхал, слыхал, государе. Я и сам не дурак – татарскую речь добре ведаю.
Вожников рассмеялся:
– Не ведал бы, так я б тебя сюда и не взял. Ладно, вон глянь-ка лучше – кто это там на ишаке у корчмы? Не наш ли друг одноглазый?
– Он, – неприязненно ухмыльнулся ватажник. – Похмеляется, небось, чертяка. О! Едет к нам. Ишь ты, лыбится-то как! Не хуже Азата.
– Да хранит вас Аллах, мессир, – спешившись, вежливо поздоровался Носрулло.
Стражник выглядел на удивление трезвым, только вот костюмчик не сменил, даже не подбрил щеки. Впрочем, мысли князя просек на раз:
