Прыжок с кульбитом и валидолом (СИ) - "Сербский" (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Результат вышел печальнее, чем ожидалось - без баяна Толик потерял ориентацию в пространстве. Он стал спотыкаться, мямлить что-то непонятное и вообще, тормозить хуже моего нынешнего домашнего интернета. В конце концов, в колонне нашлась Толикина жена, которая утащила это тело домой.
Заводчане покидали плакаты и транспаранты в подъехавший грузовик, что означало конец официальной части. Сдавать баян Толика мы воздержались, отошли в сторону. А народ стал сбиваться в кучки, дабы, озираясь, пошелестеть там деньгами - праздник только набирал обороты.
- Зайдем ко мне? - предложила Тома. При улыбке очаровательные ямочки на щеках так и притягивали взгляд. - Бросим инструменты, зеленого борща поедим. С утра сварила, с мясом и курочкой.
В Строительном переулке Тамара снимала 'квартиру', которая оказалась хатенкой на две малюсенькие комнаты. Она с гордостью показала мне 'зал' и крохотную 'спальню'. Кухня с прочими удобствами, естественно, размещалась в садике.
- А вот здесь у меня пристроена собственная баня, - она распахнула низкую дверь. - Прямо из прихожей вход, представляешь? Очень удобно.
Нагнув голову, я шагнул следом.
- Чего застыл, Тоша? - Тамара обернулась, делая шаг назад. - Застежку сзади расстегни... И быстренько раздевайся, такого пропотевшего за стол не пущу!
Все дальнейшее происходило как в тумане. Тамара избавилась от одежды, помогла мне стянуть штаны - я тормозил, как собственный интернет и Толик на демонстрации вместе взятые. Гибкая и тонкая, Тома ловко скользила по баньке, готовясь к помывке. Потом она поочередно вылила на нас несколько тазиков теплой еще воды, намылилась сама, и принялась обихаживать мое восставшее достояние.
- Ого, - восхитилась девушка. - Нас не сломишь, не нагнешь!
Вот на этом месте банного процесса я позорно оконфузился - выстрелил частой очередью, как зенитный пулемет по низколетящим целям.
- Мы не успели начать, а ты уже кончил, - весело удивилась Тома, снисходительно улыбаясь с высоты своего опыта. - Да не хмурься, это горе не беда. То ли еще будет. Ну-ка, полей на спинку...
Лицо горело стыдом, однако предаваться горю было некогда - я полил, куда велели. Она вдруг повернулась и поставила новую задачу: мыть ее везде-везде, причем очень тщательно. Я начал выполнять команду, когда неожиданно оказалось, что организм восстановил полную боевую готовность. Тамара это тоже подметила, и объявила помывочный процесс завершенным. Завернувшись в полотенце, она потащила меня показывать свою спаленку.
Там девушка многое показала и позволила. Запасов моих доблестных зарядов хватило где-то на час, что оказалось достаточным для начала боевой и политической подготовкой новобранца.
- Первый раз, и такой молодец, - передав мне кувшин с квасом, заметила она растроганно. - А что будет после тренировки?!
- Будет следующий раз? - обалдел я.
- Конечно. Если ты не против.
- Я не против!
- В парную ходишь по воскресеньям? - Тома деловито загнула пальчик с ярким маникюром. - Вот завтра, после бани, и приходи с утра пораньше.
Потом, когда повзрослел и набрался опыта, для себя я назвал это воскресной школой секса. Такие, вроде бы, курсы повышения квалификации. Мы не гуляли по улице, и не ходили в кино. Не общались вообще, кроме репетиций. Но и там Тамара никак не подчеркивала изменившихся отношений. Наша партия не имела будущего, поскольку не вписывались в рамки существующих правил. Что может быть общего между школьником и взрослой женщиной? Да ничего, кроме сплетен и скандала.
Оставался голый секс, который устраивал нас обоих. Ласково и ненавязчиво Тамара обучала меня этой важной науке. Я узнал о критических днях, различных позах, специальных полотенцах и тайных кнопочках на теле женщины, которые сейчас называют 'эрогенные эоны'.
- Не молчи, - шептала мне в ухо Тамара. - Говори что в голову придет, главное, говори. Лучше, конечно, ласковое... Я красивая? Тебе нравится моя грудь? Вот, целуй сюда и говори об этом почаще. Кто отметил мои глаза колдовские и тонкий стан? Ты заметил, правильно... А почему молчишь? Уже говорил? Не ленись повторять! Женщинам нужно повторять об их неповторимости. Нам нужно беспрерывно объяснять, какие мы нежные, сладкие и невероятные. Мы любим ушами, есть такое верное выражение...
Это был странный период в моей жизни - будучи влюбленным в Алену, я не пропускал уроков в воскресной школе. Мой гормональный баланс пришел в норму, взгляд посерьезнел, а голос окреп и стал немного ниже.
Воскресные занятия продолжались еще год, пока не загремел в армию.
Глава семнадцатая, в которой обнаруживается нечто необычное
Больничные процедуры я успевал пройти до обеда, потом в заведении делать мне было нечего. Поэтому с удовольствием прошелся с Антоном на репетицию. Ему развеяться тоже было необходимо - а ну-ка, весь день за умными книжками посиди, с ума сойти можно.
Репетиция тихо-мирно катилась по шлифовке старых номеров, когда мой парень вдруг вспылил:
- Нет, с этими барабанами древними что-то надо делать! Звук, как из унитаза. В клубе 'зеркалки' оркестру давно уже купили приличную барабанную установку, а у нас что?! Дрова...
- Так это, к октябрьским праздникам руководство обещало, - смущенно пробормотал Толик-баянист.
В оркестре гипсового завода было три Толика: вот этот Толик-баянист, которого звали Главный Старшина, Толик-басист, по прозвищу Толик-бас, и ударник, просто Толик. Толик-баянист у нас числился 'руководителем заводской художественной самодеятельности'.
- Ребята, вы в курсе, что я поступаю в институт? - Антон исподлобья оглядел музыкантов. - И вообще, квартиру нам скоро дадут, перееду в город.
- И что? - не понял Толик Главный Старшина.
- Оркестру нужен гитарист, вот что, - отрезал Антон. - Срочно! Второе, Толик-бас осенью женится - пиши, пропал бас.
Толик-бас попытался что-то возразить, но Антон его перебил:
- Лариса его сюда на пистолетный выстрел не подпустит. И еще нужен мужской вокал! Толик, сколько ты будешь тянуть резину?
- Достойных вариантов нет... - на Главного Толика было жалко смотреть.
- Единственный приличный человек в нашей компании, это Тамара Карапетян, - неожиданно сообщил Антон. - Все вытягивает и за всех отдувается.
Тамара густо покраснела.
Смуглая двадцатипятилетняя брюнетка ярко-цыганского типа являлась старожилом клубной самодеятельности и большим любителем помолчать в творческих спорах. Она обладала черными колдовскими глазами, что прекрасно сочеталось с чудесным нежным голосом. Просто попеть ей было в кайф, а в свободное от музыки время она успешно трудилась старшим специалистом в планово-экономическом отделе гипсового завода.
- Конечно, Тамара не Алла Пугачева. Да и мы не Битлз, - это Антон произнес вслух. Мне же добавил: - Давай, Дед, говори, что хотел.
- А кто такая Алла Пугачева? - подхватился с места Толик-баянист.
Слава богу, про Битлз он вопросов не задает. А Алла Пугачева, скорее всего, еще неизвестна в это время. Точно - она же в декрете с Кристиной сидит. Широкая известность певице придет в следующем году.
- Алла Пугачева - звезда, которая только всходит, - отрезал я. - А звезда Битлз уже зашла.
Тамара давно бросала задумчивые взгляды в сторону черных джинсов и кроссовок, надетых на Антона. Темно-фиолетовая шелковая футболка не привлекала такого внимания, как и рюкзачек со скромной соплей Найка, однако все вместе смотрелось неплохо. Одежду парню я подбирал из принципа 'неброско, но дорого'. Судя по Тамаре, в чем-то все-таки прокололся. Опытная женщина, детали подмечает. Ага, это еще она его трусов не видела...
- У нас средний уровень исполнителей, кроме солистки, - я подмигнул Тамаре. - Мой бледный вокал никуда не годится, по хорошему счету. Инструменты вообще ужас. Так что жизнь идет вперед, а мы стоим на месте. Великий Эйнштейн однажды заметил: 'бессмысленно продолжать делать то же самое, и ждать других результатов'. Возникает вопрос: что делать?
