Безумный Макс. Поручик Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Дело в том, что драки между офицерами в Русской Императорской армии были если и не повседневностью, то вполне рядовым, обыденным явлением. Особенно среди молодых да горячих. И не только в рукопашную ходили, но и дуэли со смертельным исходом случались. Да чего уж говорить? Ведь нынешние командующие 1-ой и 2-ой армии генералы Ренненкампф и Самсонов в Русско-Японскую войну прямо на вокзале Мукдена, прилюдно устроили крепкую кулачную драку, предварительно наорав друг на друга. И ничего. С обоих как с гуся вода. Только уважения добавило. Дескать хоть и в возрасте, а удали молодецкой не растеряли.
Цирк и бред? Может быть. Но тут нужно пояснить, что в Русской Императорской армии практиковалось так называемой «цуканье» в офицерской среде. То есть, глумление и разного рода оскорбительное поведение, ведущее к регулярным потасовкам. Считалось, что это закаляет характер офицеров, отфильтровывая морально и физически слабых.
Так что, буйное и, в какой-то мере, провокационное поведение промеж себя было вполне характерно как для слушателей военных училищ, так и молодых офицеров. И Максим прекрасно вписывался в образ молодого офицера. Таких привычек просто негде было больше обрести. А если к этому добавить фактор тяжелого нервного напряжения и декларируемую контузию, то от его чудес можно просто отмахнуться как от безделицы. Он вел себя вполне прилично, грубо, но прилично. Бывали кадры и похлеще, на фоне которых Максим мог показаться застенчивая девица.
Вот как-то так. Изящная «белая кость» старого русского офицерства оказалась весьма далека от того идеала, в который пытались ее облачить эмигранты после 1917 года. На деле, оно, как и со средневековым рыцарством, было все сильно прозаичнее и суровее, да под слоем грязи и говна, без которых ни одна война не обходится.
Да, конечно, можно было вести себя мягче, скромнее. Но поздно пить боржоми, коли почки отвалились. В любом случае, задерживаться в расположение слишком уж мутного генерала Артамонова Максим не считал правильным.
Глава 3
28 августа 1914 года, где-то в Восточной Пруссии
Наступил вечер. Солнце еще не скрылось окончательно за горизонтом, но собиралось это сделать в ближайшие пару часов.
Максим осторожно подошел к посту, наблюдающему за дорогой. Движение, несмотря на время, шло хоть оживленное и довольно специфическое для поручика - гужевое. Однако для этих времен ничего странного в этом не было. По отчету наблюдателя за время его дежурства пришел только один автомобиль. Остальное – подводы, коляски и верховые.
Наш герой был уверен, что жители окрестных населенных пунктов уже знали об их стоянке. Но он не переживал. Даже если они донесли в комендатуру, то она все равно отреагировать не могла. Слишком занята. Ведь автомобили-то он ей передал, а водителей «позабыл», да и бензин велел лишний слить от греха подальше. Так что коменданту было явно не до проверки слухов.
Возможно, конечно, их уже хватились и в расположении штаба корпуса. Но при том бардаке, что там творился, удивительно если они вообще что-то смогут предпринять. Да и задачи перед ними стояли совершенно иные. Полученные сведения требовали незамедлительно действовать войсками, а не бегать за автоколонной.
Обернувшись, Максим посмотрел на людей. Своих людей. Свой отряд. Или, если говорить точнее, то даже и не отряд, а маленькую такую личную дружина. Словно он этакий доморощенный князь, а они его головорезы. Образно говоря, конечно.
Прошло всего три дня. Каких-то три дня. А как круто изменилась их жизнь! Слишком уж насыщенным оказался этот непродолжительный срок, плавя под гнетом событий привычное восприятие мира у всех участников.
Вот брели они по полям да перелескам, подавленные и уничтоженные разгромом и мрачными перспективами. Ведь что им оставалось? Или погибнуть в ближайшее время, либо в плен попасть. Пакость, а не будущее. И тут появляется он – странный и даже в чем-то дурной офицер. Но под его началом они начинают творить дела. Не так. ДЕЛА! Да такие, что у них аж ух захватывало и голова кругом шла.
А что было потом? Закрепление и развитие успеха. Ведь командир их не забыл и с первым же рапортом послал наверх представления на награды. И если их утвердят, то и про повышения не забудут. Ведь рядовым солдатам носить на груди по два-три георгиевских креста невместно. Сложно сказать кому и что дадут, но вряд ли их сильно обидят.
Так что вся эта история, в глазах подчиненных, выглядела тем самым шансом, который бывает только раз в жизни. И связывали они свою удачу с Максимом. Оттого и стала формироваться личная преданность… а вместе с ней и дружина.
Вчерашние пленные оказались в еще более простой ситуации.
Они участвовали в боях с войсками Кайзера, пусть и опосредованно, но отмыться от этого невозможно. Особенно после захвата германского генерала, командовавшего корпусом и вывоз его к русским.
Куда им идти с таким послужным списком?
В лагерь для пленных нижних чинов? Так это чистая каторга, причем недолгая. Голод, холод, унижения и смерть от рук таких же заключенных. Ведь прознают, обязательно прознают. И не простят. Никакие оправдания не помогут. Бежать и сдаваться своим? А зачем? В самом лучшем случае их ждет та же самая каторга. Хотя, скорее всего, их просто расстреляют или повесят.
Куда не кинь – всюду клин. Максим же дал им, по сути, единственный шанс выжить.
Особняком, конечно, стоял вопрос патриотизма. Широкие массы традиционно относятся к нему как к социальному ритуалу, позволяющему проводить маркировку «свой-чужой» в крупном социуме. Непримиримых можно было по пальцам пересчитать. Вон – один из водителей сбежал, будучи, видимо, из таких. На что он надеялся – не ясно, но он выбрал свою судьбу. А эти – свою. Конечно, Максим прекрасно понимал, что эти кадры и его могут так же предать. Но пока их преданность обеспечивали весьма суровые обстоятельства.
Так что, как свои, так и вчерашние пленные, держались за Максима, связывая свое будущее с ним. Свою жизнь. Свой успех. А он, не будучи дураком, всячески способствовал укреплению и развитию этого чувства. И не только рассказами о представлениях к наградам и возможных повышениях, но и вот таким банальным пикником. Ну а что? Чем не приятный бонус? А также денежным премированием. Да-да. Поручик прекрасно помнил, что «лучшая награда за преданность - пистоли». И расщедрился на единовременную выплату десятикратного годового служебного оклада, да не простого, а усиленного. Для кассы отряда это было копейки после взятия штаба корпуса и продажи трофеев. А для людей – праздник. Тот же рядовой Петренко разом получил целых девяносто рублей. Просто немыслимые деньги! Он никогда в жизни столько в руках и не держал.
Люди были довольны. Люди верили в него. И в свою судьбу, которой, наконец, улыбнулась удача в лице этого странного офицера. Это был их шанс. Тот самый шанс, который выпадает только один раз в жизни…
- По машинам! – Наконец, улыбнувшись, крикнул поручик.
Лагерь был уже свернут и все, в принципе, готово к отправлению. Поэтому народ быстро начал запрыгивать в автомобили. Пары минут не прошло, как все оказались на своих местах. Последним загрузился Максим и колонна, порыкивая двигателями, стала выбираться по проселку на щебеночную дорогу.
Головным «мателотом» шел тот самый генеральский Дюпон. Он был крайне важен для задуманного дела. Ведь перед войной в германской армии были только вот такие автомобили – их специально закупили, чтобы генералов возить. Так что немецкие войска, безусловно, машину узнают и отреагируют на нее должным образом. Во всяком случае, на это надеялся Максим.
Следом за Дюпоном шло два грузовика фирмы Даймлер. Выглядевшие словно братья-близнецы. Отличалось только вооружение. Первый имел два курсовых пулемета, установленных на крыше. Второй – только один курсовой, зато два ретирадных. Таким образом весь отряд в двадцать семь человек был при пяти станковых пулеметах и на трех автомобилях. А главное – на каждый автомобиль имелось по два водителя.
