Скагаран 1: Робинзоны космоса (СИ) - Костин Константин Константинович (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
– Каких еще медуз?
– Увидите – поймете.
– Третий мотор отказал! Идем на экстренную…
Передача оборвалась. Мы ждали. Вокруг снова образовалась толпа. Прошло десять минут. Еще десять минут. Полчаса.
Американцы заговорили только через час.
– Мы посадили машину. Самолет сильно поврежден, но все живы. Аккумуляторы сильно разряжены, так что будем подавать только позывные два раза в сутки.
– Наши-то координаты какие? – завопил Родин в передатчик.
Пилот, пошелестев бумагами, назвал цифры.
– Вот зачем тебе это? – проворчал я. – Ты не знаешь, где мы находимся?
– А ты знаешь, какой меридиан они приняли за ноль? – возразил Миша. – Или хочешь всю параллель обшаривать?
Я немедленно выехал в Порт-Артур. Маленький кораблик «Адмирал Колчак» уже был на плаву, правда без вооружения, силовой установки и подводных крыльев. Я планировал поставить на него паровую турбину, спецификации которой уже были на заводе. С ней расчетная скорость крейсера составляла порядка 40–45 узлов. Но пришлось довольствоваться тем, что есть. Мы в рекордные сроки – всего за пять дней, демонтировали дизель с тепловоза и установили его на судно. Скорость составляла всего 20 узлов, увеличив наше путешествие минимум в два раза. Но другой вариант – подождать три-четыре месяца, пока на заводе изготовят и соберут турбину. Столько американцы точно не протянут.
Вооружение «Адмирала Колчака» состояло из двух шестиствольных ракетных установок, значительно большего калибра, чем наше первое творение: одна – на носу, вторая – на корме. И 12,7-миллиметрового пулемета на платформе у мостика.
Пока мы готовились, Семенов, взяв «Ришительный», уже отбыл в Новый Нью-Йорк.
Я набрал в экипаж судна двадцать человек, включая Родина, Белкина и Молодцова, мы погрузили продовольствие, закрепили на палубе испытанный в боях БТР-80, и отплыли. Тихим ходом прошли по реке. На выходе из устья Урала я послал позывные. Экипаж самолета отозвался. В ту же минуту «Адмирал Колчак» покачнулся на волне – мы вышли в открытое море.
На четвертый день вдали показалась земля, хотя мы все время шли одним курсом. Вероятно, материк здесь изгибался, или это был какой-то остров. Мы приближались к экватору. Жара стояла нестерпимая – термометр в тени показывал 42 градуса. Обшивка бронетранспортера накалилась до такой степени, что кузнец кипятил чайник прямо на нем. Палубу обливали водой ежечасно.
Я связался по радио с Верхнезаводском. Дядя сказал, что, несмотря на все усилия, установить связь с Новым Нью-Йорком пока не удалось. Тогда я вызвал Семенова. Он проделал уже около трети пути до города американцев.
На восьмой день пути на горизонте показались острова – где-то здесь и разбился самолет. По словам пилота на острове был лес и горы, но под эти признаки подходили все острова. Провиант у американцев подходил к концу – нам следовало торопиться.
После полудня Миша ворвался в мою каюту, и вытащил меня на палубу. Я изо всех сил сопротивлялся – внутри была хоть какая-то тень. Но сразу забыл про жару – над одним из островов поднимался дымовой столб.
Я связался с американцами, уточнить – не они ли развели костер, чтобы привлечь наше внимание. Оказалось – нет. Тогда я спросил, не видят ли они дым. И на этот вопрос ответ был неутешительным – вокруг слишком густая растительность, чтобы видеть хоть что-то. Но попросили поторопиться.
Что же… Кинжай говорил, что их предки пришли с юга, из-за большой воды. Похоже на этих островах и живут предки наших знакомых скагов. Помня, чем началось наше знакомство с чертями, я приказал удвоить посты и выдать экипажу автоматы.
Мы еще полтора дня искали нужный нам остров. Аэронавты во всю матерились по радио, недоумевая, как можно не найти четвертый с севера большой остров. Нет, маленькие острова они не считали. и на кадрах аэрофотосъемки их слишком много, чтобы попытаться сосчитать. Плюс была облачность, потому сколько маленьких островов – они не знают. Но клянутся демократией, что если считать только большие острова, то они на четвертом с севера. И вообще у них кончается провиант, и осталось только две таблетки для обеззараживания воды.
Меня уже подмывало утопить судовой журнал, и по возвращении отрапортовать, что нашли только трупы. Но под вечер мы увидели остров, наиболее подходящий под описание. Однако берег нас разочаровал: деревья поднимались прямо из моря, толпились на илистых топких, отмелях, где кишели неведомые гады, а воздух был отравлен невыносимо зловонными испарениями. О высадке не могло быть и речи.
Мы поплыли вдоль побережья, отыскивая местечко погостеприимнее, и через несколько километров достигли устья мутной реки. Несмотря на быстрое течение, нам удалось в него войти и подняться километров на пятнадцать. Но и здесь илистые наносы окончательно преградили нам путь.
Вокруг на заболоченных берегах шевелились, хлюпали и шипели в тине омерзительные, почти протоплазменные создания. Странные серые или ядовито-зеленые кучи живого студня амебовидными движениями переползали из лужи в лужу. Мы задыхались от запаха гнили; термометр показывал +48 в тени! Когда настала ночь, берега осветились фосфоресцирующими пятнами разных цветов, размеров и форм, которые медленно передвигались в удушливом мраке.
После долгих поисков мы обнаружили на правом берегу скалистый выступ, на котором, по-видимому, не было живых существ. «Адмирал Колчак» пристал к нему. Мы пришвартовали судно канатами, вбив в мягкий сланец железные клинья. С борта на берег лег бревенчатый помост, по которому броневик осторожно съехал на сушу.
– Кто пойдет? – спросил Миша. – Ты, я, Паша и Дима?
– Ты и Дима останетесь, – возразил я. – На «Адмирале Колчаке» должен остаться хоть кто-то, кто сможет довести его до порта. И достойный механик. Белкина я брал именно как механика.
Взяв с собой, кроме геолога, еще одного матроса, я вызвал самолет. Узнав, что мы наконец нашли нужный остров, американцы завопили от радости.
– Будем у вас часа через два, – проинформировал я их. – Если у вас осталось горючее – зажгите костер. Дым будет служить отличным ориентиром.
Я проверил напоследок автомат. Зарядил подствольный гранатомет. Загнал патрон в патронник Стечкина, и, убрав пистолет в кобуру, забрался в башню к пулеметам. Паша сел за штурвал, матрос устроился в десантном отделении, и мы тронулись в путь.
Глава 15. Леденящий ужас
Молодцов уверенно вел машину на юго-запад. Я крутил башней по сторонам, осматривая окрестности. Каменистая полоса протянулась всего километра три, после чего пошел мягкий, скользкий грунт. Несмотря на восемь ведущих колес и сброшенное при помощи СРДВШ давление в шинах, бронетранспортер то и дело начинал буксовать, пытаясь закопаться в грязь.
Мы продвигались с трудом. Я уже понимал, что погорячился, обозначив американцами столько короткий срок. Вода фонтанами вылетала из-под колес. Волнорез раздвигал заросли тростника, а катки с хрустом перемалывали их в труху.
Запах тухлых яиц, вызванный гниением этих трав, а может быть, желатинообразных существ, преследовал нас неотступно. Через два часа этой мучительной езды мы увидели, наконец, далеко впереди столб дыма. Местность начала повышаться, и отвратительные ползучие твари исчезли. Грунт снова пошел твердый, каменистый. И вот я увидел вдалеке силуэт бомбардировщика времен Великой Отечественной с поломанными крыльями.
Заметив нас, американцы, сначала остолбенев от удивления – все же не каждый день видишь в экваториальных лесах на чужой планете простой и привычный глазу бронетранспортер, но, придя в себя, радостно маша руками, бросились навстречу машине. Все они, кроме одного, одетого в авиационный комбинезон, были в форме военно-морского флота США. Я открыл боковой люк и впустил их внутрь. Ввосьмером мы еле уместились в броневике – столько народу в нем отродясь не было. Но это не помешало бурным излияниям американцев. Они едва не сломали мне пальцы восторженными рукопожатиями.
