Своеволие (СИ) - Кленин Василий (читать книги онлайн полные версии .txt, .fb2) 📗
С другой стороны — привлекут они внимание и властей. Тут уж никуда не деться. Золото — это покруче пушнины, жадная пасть Москвы мимо этого не пройдет. Но Амур так далеко… И имелась надежда, что, если исправно отправлять царю часть золота, какое-то время всем этим дьякам и воеводам будет не до далекого острожка Темноводного. Какое-то время… А беглецу из будущего как раз время выиграть и надо.
В общем, эта беда в теории решаема, зато другая пугала Саньку намного страшнее. Он Джека Лондона почитывал, так что знал, что такое золотая лихорадка. Что та творит с людьми, как легко готовы они пойти на любое душегубство ради презренного металла. А здесь, в острожке, строгого закона нет. Всё держится больше на людском взаимоуважении и авторитете лидеров. Довольно хрупкая преграда для всесокрушающей жажды наживы…
Вот и надо что-то придумать… что-то такое, чтобы немалая часть первопроходцев оставалась на месте, трудилась, несла службу. Чтобы у охочего человека не возникло желание бросить всё, намыть за сезон «шапку золота» и рвануть на запад, к шикарной жизни.
Как это сделать? Санька сам не заметил, как задал вопрос вслух.
— Может, отберем самых… верных? А прочим не скажем, — Васька Мотус, видимо, возгордился своими аналитическими способностями и высказался первым.
— Балбес, — незло отбрил его Тимофей. — Такое рази утаишь…
— Вот представь, Василий, на миг, что мы тебя не позвали, — подлил масла в огонь и Ивашка. — Ты в Темноводном человек новый, знаем мы тебя мало. Вот и станем мыть золото… без тебя.
Васька аж побледнел.
— Я ж полусотник…
— И чо⁈ — ощерился Старик, подыгрывая Ивашке. — Ты вон ссыльный служивый! Из той же кодлы, откуда Кудря, Пан, да Петрухи енти, коим мудя след укоротить! Какой ты нам верный?
— Да я же с вами… — на Мотуса стало жалко смотреть.
— Шутим мы, — хлопнул его по плечу атаман. — Зато ты теперь понимаешь, что почувствует любой казак, которому ты не расскажешь про золото. Даже хуже будет.
— Куда ни кинь — всюду клин, — покачал головой Ивашка. — Ты инда змей-искуситель, Дурной…
— Един тут исход! — резко оборвал его Тютя. — Золото промеж всеми делить.
Санька затаил дыхание. В его голове вырисовалось нечто похожее. Но он боялся первым озвучить такое предложение. Слишком уж оно… коммунистическое для этого века.
— Поясни!
— А что пояснять? Вот у нас круг казачий. От его часть народишку идет искать ручьи златоносные, а часть остается до работы и ратного делу. А опосля добытое золото меж всеми делится. Добытчикам, понятно, поболее, а прочим — поменее. Но всем! Тако и обид не будет… И по совести!
— Это… — Васька снова ввернул немного аналитики. — Ежли я соберу шапку золота, то кому-то другому полшапки должон отдать⁈ За просто так?
— А ты-кось поверни енто иначе, — улыбнулся Тимофей. — Оть ты никуда не ходил, ничего не собирал, а тобе — полшапки золота! За просто так!
Васька Мотус округлил глаза от невиданной халявы, обдумал сказанное… и разулыбался.
— Полшапки — это вы рты не разевайте, — улыбнулся грустно атаман. — Часть надо будет царю отдать. Старик верно сказал: не утаить такое. Не только от соседей, но и от Москвы. Так что надо самим его на блюде поднесть… чтобы головы на плечах остались.
Санька не стал говорить о том, что слухи про золото ему самому нужны. Чтобы потянулись люди на Амур.
— Думаю, не меньше половины придется отдавать. А оставшееся — пополам. Как думаете, казаки? Четверть золота — добывшему, а еще четверть — делим меж прочими.
«Прям как дома, — невольно улыбнулся беглец из будущего. — Нашедшему клад полагается 25%».
— Четверть? — призадумался Мотус. — Эт ежели с пуда, то много ль на одного-то выйдет?..
Погрузившись в вычисления, которым не суждено было закончиться, Васька мрачнел. А Санька глядел на него и думал, что кроме «школы рабочей молодежи» им скоро понадобятся точные весы.
Глава 26
Весна, как это всегда и бывает, мучительно медленно отвоевывала Темноводье у мрачной и погрузневшей Зимы. Лед на реках чернел, ноздрел и местами рассыпался на десятки сияющих лезвий, но был еще толст и не собирался отпускать реки в вольный бег. А в острожке, напротив, кипели страсти.
— Сбирай круг, атаман! — решительно требовал Мотус. — Пора ужо злато мыть!
— Васька, уймись! Ты через лед его долбить собираешься?
— Ой, того льда на три седмицы осталося! — закатывал глаза получотник. — А справу надо готовить!
Санька, на самом деле, готовил. Несколько казаков уже собирали странные лотки по его «чертежам». Дереба с его артелью получили заказ: строительство дощаников пока отложить и сделать быстренько восемь крепких лодок, которые легко войдут в любой малый ручей.
— Нет, Васька, сначала надо к Кузнецу съездить, ясак отвезти. Потом уже о золоте разговор заведем.
— Так долго! Да зачем ждать-то?
— Да чтобы не растрепали раньше времени! Пока золота не найдем, нечего в Албазине об этом говорить.
— Да кто говорит-то⁈
— Ты же первый и растрепешь! — рассмеялся Санька.
— Я тудой вообще не поеду…
В общем, старт «золотой лихорадки» отложили. Дел и вправду невпроворот. Ясак, прежде чем отвезти в Албазин, еще собрать надо. Кстати, первым рухлядь привез… Лобошоди. Его род успел добраться до Зеи до ледохода, и князь «закинул» в Темноводный шесть сороков соболей в знак добрых намерений.
Мэрдэн оказался большим родом. Лобошоди мог легко выставить ополчение в две сотни человек.
— Раньше таких родов было много… — вздохнул князь, сидя за столом, куда его усадили хлебосольные лоча… ставшие втройне хлебосольнее при виде горы соболей. — Но, сколько себя помню, нам очень не везет.
— Я понимаю, — покаянно опустил голову Санька.
— Не только в лоча дело. Про войну Бомбогора с маньчжурами ты знаешь. А в тот год, когда старый Балдачи (еще не бывший тогда старым) стал эфу богдыхана, на Черную Реку пришли хорчины. Это монгольское племя тогда уже служило маньчжурам. Хорчинский предводитель Бадари не стал трогать низовые рода, а в верховьях перебрался через Амур и… тогда наши города горели почти как при злом Хабаре. Сколько монголы скота увели — мы даже не считали. А вот полон… Десять тысяч дауров увели к себе хорчины. И поселили на реке Наун.
— Наун? — вскинулся Санька. — Но ведь туда…
— Да, теперь туда богдыхан переселяет всех дауров. Это были владения хорчинов, ставшие ныне владением империи Цин. Ныне дауры селятся там свободно. Я слышал, что богдыхан дает новым родам землю и даже помощь оказывает… А вот пленники тех лет (кто еще жив) так и остаются пленниками хорчинов.
В разговоре выяснился еще один неожиданный факт. Санька неплохо знал географию своей малой родины, а вот соседнего Китая — совсем нет. Про Наун (она же река Нонни) он знал только, что это приток Сунгари-Шунгала. Впадает в него где-то далеко-далеко на юге. Там еще в будущем появится большой город Цицикар. Все этои места в его голове казались такими далекими… А в разговоре вдруг выяснилось, что Наун находится совсем недалеко от Темноводного. Оказывается, к Сунгари река течет с севера на юг. И истоки свои берег в горах Большого Хингана — совсем близко от Амура.
Лобошоди уехал, и почти сразу тронулся лед. А как реки прочистились — пошли лодки с ясаком от прочих родов. Одним из первых — практически лавируя между льдин — приплыл с Хехцира и Яков Сорокин.
— Зачем рисковал?
— Да не подумал, — рассмеялся «воровской атаман». — У нас-то, на низу, река вовсе чистая. А тута вона чо.
— Это с верховий льды стекают, там еще холодно, — пояснил Дурной.
Сорокин привез неполных 11 сороков соболей, лис, харзы и одну леопардовую шкуру.
— Этого мы сами завалили! — гордо добавил он.
Обсудили дела на низу.
— Дючеров на Амуре вовсе не стало, как ты и говорил, — рассказал начальник поста. — Мы даже на Шунгал заглянули — пустые улусы стоят.
— Не ходи на Шунгал, — строго оборвал Сорокина Дурной. — Не буди лихо.
