Отряд (СИ) - Валериев Игорь (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Этот вопрос был предназначен мне. На него уверенно отрапортовал:
– Не надо офицера направлять, Ваше превосходительство. Старший урядник Верхотуров справится. Надежный, умелый и грамотный казак. Он в своё время генерал-губернатора Корфа собой от пули закрыл.
– Тогда, господа, начинаем. Атака после пятого залпа орудий. С Богом!
Глава 8. Прорыв
– Урядник, мы сейчас вперёд пойдем. Поддержишь нас пулемётным огнём? – спросил Верхотурова сотник Анисимов, заменивший раненого командира Первой сотни нерчинцев подъесаула Шарапова.
– Поддержим, Вашбродь. Я по два расчёта на флангах поставил, а остальные вместе с вами в цепи пойдут. Дадим прикурить желтомордым.
В этот момент орудия отряда дали пятый слитный залп и наступила тишина.
– Братцы! За Веру, Царя и Отечество в атаку! Вперёд, марш-марш! – сотник поднялся с земли, выхватывая шашку, в другой руке зажав револьвер.
Правее точно также поднимал в атаку Четвертую сотню амурцев хорунжий Селевёрстов.
Казаки с дружным рёвом и матом-перематом пошли в атаку, стреляя на ходу из казачьих мосинок. Шесть расчетов мадсена шли в цепях, поливая перед собой чуть ли ни на расплав ствола. На флангах их поддержали огнём ещё по два ручных пулемёта, к которым присоединились максимы с тачанок.
В этот момент три сотни китайских всадников попытались ударить в правый фланг атакующих, но к двум тачанкам тут же присоединилось ещё две из резерва, и слитный огонь четырёх максимов и двух мадсенов поставил крест на этой попытке. Из этого огненного ливня назад выскочило, дай Бог, половина всадников. Их панический отход, вызвал отступление пехоты противника.
– Господа, пора вводить в бой резерв, – Ренненкампф оторвался от бинокля, оглядев офицеров, остановил взгляд на сотнике Токмакове. – Алексей Матвеевич, вместе с сотней Вертопрахова атакуйте противника. Коноводам Первой и Четвёртой сотни передайте, чтобы шли вперёд. Пусть наступающие казаки подержат вас в конном строю.
– Слушаюсь, Ваше превосходительство, – сотник убежал.
– Как думаете, господа, удастся ворваться на плечах бегущего противника на перевал? – поинтересовался генерал, ни к кому не обращаясь.
– Думаю, нет, Ваше превосходительство, – произнёс подполковник Ладыженский. – Это очередной заслон и разведка боем.
– Что же, посмотрим, – несколько раздражённо произнёс Павел Карлович и вновь приник к биноклю.
Через полчаса оказалось, что Гавриил Михайлович был прав. Едва казаки дошли до зоны поражения орудий противника на перевале, те открыли огонь, не смотря на то, что наши войска висели буквально на плечах отступающих китайцев. Шрапнель стала косить всех подряд. Казаки дружно отвернули вправо и влево, выходя из-под огня.
– Не меньше пары десятков пушек. И, главное, своих же не жалеют, – произнёс Ладыженский, опустив бинокль.
– Вы правы, Гавриил Михайлович. На сегодня всё. Возвращаем казаков назад. Надо найти место для бивака и осуществить разведку позиций противника, – произнёс устало Ренненкампф. – Какие будут предложения?
– Ваше превосходительство, разрешите, я ночью схожу с охотниками в разведку, – молодцевато произнёс я.
– Тимофей Васильевич, Вам надо думать уже другими категориями. Вы не хорунжий и даже не сотник, – Ренненкампф несколько раздражённо посмотрел на меня. – Хорунжий Селевёрстов справиться с этой задачей?
– Если пойдёт с братами, извините, Ваше превосходительство, то справится.
– Я в курсе вашего особого десятка, – генерал интонацией выделил слово «особого». – Разрешаю, чтобы группу охотников составили ваши «браты». Но чтобы все живы остались. Пулемётную команду с мадсенами я терять не могу.
– Слушаюсь, Ваше превосходительство.
– Гавриил Михайлович, определитесь с местом бивака, дозорами и прочим. Завтра будем думать, как взломать этот орешек. Пока отходим.
Ночь прошла спокойно, несмотря на то, что противник был не далее, чем в шести верстах. Ромка, взяв две тройки братов, ушёл в сумерках в разведку. Беспокоясь за них, ночь практически не спал. Под утро, когда только забрезжил рассвет, охотники вернулись, притащив с собой языка, жалко, что из рядовых всадников.
Как оказалось, плохо спал в эту ночь не только я. Не успел я с братами перекинутся и парой фраз, как к нам подошли Ренненкампф с Ладыженским и переводчиком китайцем с интересным именем Ван Дам Гуй. На Жан-Клода Ван Дамма из моего времени-пространства этот представитель китайского народа был абсолютно не похож. Одним словом, нет, двумя словами – маленький «гуй». Тем не менее, к допросу «языка» переводчик приступил рьяно, и вскоре между ними разразилась отчаянная перепалка на очень высоких тонах.
– Что происходит?! – глядя на ругающихся, удивлённо поинтересовался генерал.
– Ваше превосходительство, пленный из маньчжур, точнее ведёт свой род ещё от древних чжурчжэней. Он возмущён тем, что наш переводчик, который, оказывается, тоже из маньчжур, обрезал косу и служит проклятым иноверцам. Грозит отрезать нашему Ван Даму голову. А переводчик… В общем, Гуй говорит, что пленному сейчас самому отрежут голову, если он будет молчать, – улыбаясь, произнёс я, внимательно вслушиваясь в активный и громкий диалог.
– Вы так хорошо знаете китайский язык, Тимофей Васильевич? – поинтересовался Ладыженский, а Ренненкампф взглядом показал, что очень желает услышать ответ на этот вопрос.
– Гавриил Михайлович, они говорят на маньчжурском диалекте, поэтому понимаю половину слов из того, что слышу. Плюс к этому они ещё и ругаются, используя неизвестные мне идиомы, соответствующие нашему мату. Но общий смысл я уловил.
Переводчик, услышав мои объяснения, сверкнул белозубой улыбкой и произнёс:
– Ваше превосходительство, задавайте вопросы.
– Сколько войск и артиллерии генерал Чжан собрал на перевале?
Ван Дам Гуй перевёл, и снова началась ругань.
– Что там опять?! – раздражённо произнёс Павел Карлович.
– Как не жаль, Ваше превосходительство, но пленённый оказался упёртым фанатиком. Вряд ли мы что от него узнаем. Опять грозится смертью переводчику, – невесело ответил я генералу.
– Чёрт побери! Есть, как вы говорите, Тимофей Васильевич, «язык», а толку от него никакого, – Ренненкампф раздражённо махнул рукой. – Хорунжий Селевёрстов, доклад!
– Ваше превосходительство, мы ещё не успели нанести на карту разведанную обстановку, – виновато произнёс Ромка.
– Пройдёмте в штаб, там всё и покажете, – голос генерала не предвещал ничего хорошего.
«Нда, всю жизнь в армии инициатива имеет инициатора», – подумал я, успев подмигнуть Лису, направляясь за командиром отряда.
В штабной палатке Селевёрстов, совместно с Туром подробно рассказали о результатах разведки. Оказывается, тройка Верхотурова исследовала левый фланг позиций китайцев, а Ромка вместе с тройкой Шаха правый.
По докладу казаков нас ожидала, как минимум трёхрядная оборона противника. По левому флангу обойти позиции китайцев не представлялось возможным из-за скального уступа. По правому флангу была лесисто-горная местность, через которую можно было бы пройти, но Ромка высказал мнение, что там может ждать засада. Пройти до конца перевала не удалось, так как было много дозоров и пикетов противника на этом направлении. Общее количество войск генерала Чжана Ромка оценил не меньше в пять тысяч. Сколько орудий? Не известно, но не меньше двадцати! В общем, у противника пятикратное превосходство в живой силе, двигаться вверх по склону, артиллерии тоже в два раза больше. Наступать – самоубийство!
– Господа офицеры, результаты разведки неудовлетворительные. Конкретных сведений нет, Роман Петрович, одни домыслы, – жёстко произнёс Павел Карлович.
На Ромку было жалко смотреть после этих слов, между тем Ренненкампф продолжил: «Проведём разведку боем, господа»!
Следующие два дня ушло на приведение отряда в порядок. Место для бивака было выбрано удачно. Вода в протекающей речке оказалась чистой. На огородах и полях селения осталось много всего, что пополнило рацион, как бойцов, так и лошадок. Казаки несли дозорную службу, в перерывах которой отъедались и отсыпались. Артиллеристы и пулемётчики совершенствовались в боевом применении своего оружия, отводя тренировкам по шесть-восемь часов в сутки.
