В ожидании осени 1977 (СИ) - Арх Максим (версия книг .txt) 📗
Бескрайние просторы, простирающиеся до горизонта жёлтые поля пшеницы, ждущие своего часа для уборки, говорили о приближении осени, но казалось, что до неё ещё очень далеко. Казалось, что это будет когда-то потом — не скоро. Казалось, что так сейчас — хорошо, светло и радостно на душе и это будет всегда, это будет вечно… И ныне, и присно, и во веки веков…
Детство, лето, здоровье, семья — а у вас такое было?..
Конечно же было! Обязательно было, но было очень давно… Так давно, что многие об этом времени уже забыли. Представляю вашу зависть — у Вас было, а у меня есть!..
Не завидуйте…
Пусть и у Вас всё будет хорошо!..
Как говорится: «Пусть и на вашей улице, перевернётся грузовик с конфетами».;)
Жизнь продолжается, так будем жить!..
Однако мы отвлеклись, а тем временем Ваш покорный слуга подъехал на такси к дому своего друга из соседней деревни, а теперь подельника — Феди Федина…
— Мы ж договаривались, что никто ничего не узнает, — начал я с порога предъявлять закономерные и обоснованные претензии, глядя на чумазого мальчугана, играющего с подкассетники в шалаше построенным из нескольких картонных коробок из-под магнитофонов.
— Не волнуйся — это племянник мой двоюрный. Ты не помнишь его, что ль? Он малой совсем. Чего он тут понимает-то? Ему семь лет только-только исполнилось…
— В школу идёт? — поинтересовался я, дальнейшей карьерой субъекта.
— Да нет. Ещё год в сад походит. В школу на следующий год пойдёт.
— И что? Хороший помощник? — скептически спросил я, смотря на мелкого пупса в панаме.
— А то… Дело на много быстрее пошло. Я его научил. Он теперь у меня сам кассеты может ставить и вытаскивать, а также перематывать. Семён скажи, умеешь перематывать? — обратился за подтверждением к карапузу-ди-джею. Ассистент с надкусанным яблоком в руках энергично закивал в том смысле, что: «Об чём разговор. Без базара. Конечно умею. Ещё как умею. Вот только яблоко доем, пописать под кустик схожу и приступим!..».
Я осмотрел «радио узел». Федя подошёл к выполнению задания со всей тщательностью и оборудовал комнату для записи вполне себе неплохо.
К без оконной стене, были прибиты — одна над другой две доски-полки и на каждой из них лежало парами по четыре магнитофона. В каждой паре — один магнитофон воспроизводит, другой записывает. Так как записывалось по три-четыре песни, то один процесс занимал около пятнадцати минут. Далее, нужно было перемотать кассету, вытащить её, убрать в подкассетник, а уж затем убрать в картонную коробку.
У другой стены стоял чёрно-белый телевизор «Чайка», а рядом, на тумбочке пристроились два катушечника, работающих по такому-же принципу — один воспроизводит, другой пишет.
Если с катушечниками всё было ясно, то процесс записи на кассеты я хотел рационализировать. Именно для этого, и привёз с собой спаянную паутину проводов.
Как мне представлялось, в результате этого почина, количество записанных кассет должно было существенно увеличиться.
— Вот Фёдор, какую штуку я привёз тебе в помощь, — сказал я доставая из сумки «гаджет».
— А что это? — удивился то. — У меня вроде, провода для записи есть.
— Короче смотри, что я тут напаял. Этот провод — он в синей изоленте, вставляется в магнитофон, который будет воспроизводить. Остальные же провода в записывающие магнитофоны. Таким образом — один играет и девять пишут.
— Семь пишут, — поправил меня ассистент в задумчивости почёсывая редкую щетину на бороде. — Да. Штука замечательная. Для наших дел самое то. А она работает?
— Должна, — сказал я передовая «осьминога» коллеге. — Сейчас проверим…
Мы принялись перекоммутировать аппаратуру.
— Блин, жаль провода коротковаты, — сетовал Федя. — Но ничего, я ещё досок набью и будет нормально. Кстати Саша, а может тогда ещё мой магнитофон для записи подключим? Ведь два провода — лишние остаются, — говорил он, резво двигая руками аппаратуру. — Да и у соседа я магнитофон могу на несколько дней попросить.
— Если записывать будут нормально, то действуй. Только после записи проверь качество.
— А чего ждать-то? Сейчас и проверим, — сказал он и убежал к соседям.
«Не повезло соседу. Теперь вся записывающая головка сотрётся.», — посочувствовал соседу сердобольный я, глядя на убегающего Федю.
Через двадцать минут мы произвели пробную запись. Один магнитофон играет, девять пишут. Через час, прослушав каждый записанный «экспериментальный» экземпляр, мы пришли к выводу, что качество вполне допустимое и модернизации быть!
— Кстати говоря я ещё вот что тебе привёз., смотри. Вот краски, вот наборные печати. Вот текст, — с этими словами я протянул ему пакет с «канцелярскими» принадлежностями и написанный листок. — Короче, на каждую кассету и обложку печатаешь — «Саша — Александр», Импульс», «Юлия», разными красками. Понял?
— Угу, — «угукнул» друг, доставая содержимое пакета на стол, что немедленно привлекло внимание «мелкого» родственника и он вылез из шалаша на белый свет — к нам. — Только времени будет занимать. С другой стороны… пока пишется, можно и проштамповать.
— Мальца вон на это дело можешь подключить, — предложил я, разглядывая вертящего в руках наборную печать карапуза и особо не осознавая, чем это «механизация» может грозить всем нам в будущем.
Забегая вперёд можно сказать, что напечатал там пупс такого…, из-за чего многие люди потом ломали голову не одну неделю…
— И ещё. Вот эту песню нужно будет также включить в «трек» лист. Смотри, — сказал я и принялся рисовать на тетрадном листке расклад…
— Кассеты первой категории: «Белые розы», «Седая ночь», «Юлия», «Третье сентября».
— Кассеты второй категории: «Белые розы», «Старшая сестра», «Белый пепел», «Москва».
— Кассеты третьей категории: «Белые розы», «Ну вот и всё», «Третье сентября», «Юлия», «Москва».
Тоже самое и с катушками, понял?
— Да, понял. Нужно чтобы всё было вперемешку, кроме песни «Белые розы».
— Правильно понял, молодец! — похвалил я диджея. — Только раскладывай «категории» отдельно друг от друга, чтоб не перепутались. Каждую категорию в отдельную коробку…
— Я так и делаю, — проговорил он словно обидевшись. — Уж не глупее некоторых, — добавил он и как по волшебству, при этих словах, мы вместе с ним посмотрели на пупса. Пупс открывал краски…
Я, еле удерживаясь от смеха прыснул, закрывая рот ладонью.
Находившийся в этот момент у тумбочки с телевизором Фёдор, также поддержал мой «почин» бульканьем…
Простояв так несколько секунд, мы от души рассмеялись…
— Кстати, а тебе самому-то песни понравились? — поинтересовался я, когда смех немного утих.
— Просто класс! Если б не знал твоего голоса, ни за что бы не поверил, — прокомментировал Федя, тыча пальцем в магнитофон. — А эта, новая, про Москву — это ж гимн, целый. Самый настоящий гимн.
— Тут я с Вами, дядя Федя полностью согласен. Песня получилась отличная, — сказал я и включил запись.
После этого разговора я пробыл в деревне несколько дней…
29 августа. Понедельник. 1977 год.
Москва. Дом.
— … Первое упражнение: Поставьте свои ноги на ширину плеч, руки согните… — классически вещал диктор, на классическом радио пока я классически одевался.
— Мам, ну ты скоро? «Гоу, гоу, go!» — подгонял я её, а сам любуясь ей. Какая же она у меня красивая — любимая моя мамочка.
— Всё, всё. Только губы накрашу и идём. Ты сам виноват — зачем так быстро оделся? — разоблачила меня родительница.
— Извини. Следующий раз тоже буду тормозить, — сказал послушный сынуля и увернулся от шутливого подзатыльника.
Эхх… женщины! Я бы даже сказал — вечно спешащие и вечно опаздывающие женщины. Никак, никогда и никому их не исправить! Так было, так есть и так будет — вечно и до скончания веков.
