Уроки ирокезского (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза" (читать книги .TXT) 📗
Но самые серьезные "бои" в Копенгагене шли между мною и Тедди Рузвельтом, и "дрались" мы за "британское наследие" в Северной Америке. Тем не менее все же договориться удалось, хотя и не сразу. Просто когда Рузвельт сказал, что "конгресс никогда не согласится с моими предложениями", я выдвинул одно "дополнительное":
– Мистер Рузвельт, я думаю, эта проблема решается совсем просто. Вы мне только сообщите о дате и времени заседания Конгресса – и оспаривать наше соглашение станет просто некому. Конечно, здание Конгресса придется строить заново, но оно не такое уж и старое, исторической ценности не представляет. Вы же прекрасно понимаете, что Россия обязана взять часть территории в качестве контрибуции, и если этого не сделаю я, то сделают мои генералы уже без меня.
– А что мне предложить Конгрессу взамен?
– Квебек я вам брать не советую: французские националисты только гадостей наделают. Возьмите Онтарио, Манитобу, половину Альберты и половину Саскачевана…
В результате конференции Аляска, Альберта и Саскачеван севернее пятьдесят четвертой параллели (а на самом западе Альберты – и южнее, весь левый берег Атабаски: там по нему пролегала единственная железная дорога на восток), Юкон, Северо-Западные территории, Нунавут и Британская Колумбия стали территорией России, США тоже изрядно приросла землями и жителями (из бывших Британской Колумбии, Альберты и Саскачевана большинство народа дружно рванули в США), а новое государство Квебек стало соображать, как ему выжить в быстро меняющемся мире. Впрочем, как раз ему с населением стало легче: из Франции народ стал массово переселяться за океан (в особенности – "выселенцы" с новых германских территорий).
Еще мне удалось очень удачно избавиться от одного весьма неудобного "чемодана без ручки". Британцы, весьма опечаленные отсутствием короля, начали массово примерять освободившуюся корону на свои головы и спорить, в ком больше осталось "королевской крови". Ну а я, поговорив сначала с принцессой Дагмар, а затем с ее венценосным племянником, не постеснялся сообщить островитянам, что насчет крови – это они зря процентами меряются. Ведь больше всего этой самой крови в родной сестре столь внезапно почившей королевы, так что раз уж вы желаете сохранить монархию – то получите и распишитесь.
Аргументов против данного тезиса у англичан не нашлось. Лично мне пришлось всего лишь минут пять объяснять архиепископу Кентерберийскому, что лучшей кандидатуры на роль британского монарха и представить невозможно. И пока обалдевшие островитяне щелкали клювом, Мария Федоровна была быстренько коронована как Королева Мария – и тут же отреклась от престола в пользу сына. Николай возражать не стал, уж больно приятной его голове показалась Корона Британской Империи. Британцы тоже особо не возражали, в особенности насчет "крови": с таким новым королем ведь даже королевские портреты можно было не менять – но все же для большинства "цивилизованных стран" трюк оказался неожиданным.
Хотя, пожалуй, самой большой неожиданностью стало то, что "почти тридцатимиллионная Корея" смогла по итогам войны отобрать у более чем пятидесятимиллионной Японии еще несколько островов. То есть все острова от Кюсю до Окинавы – но, кроме удивления, никакой другой реакции в Европе и Америке данный факт не вызвал: всем было не до "восточных разборок".
Война закончилась, причем результатами никто (кроме, разве что, меня) удовлетворен не был. Но в обозримом будущем новой войны не предвиделось – и надо было решать уже совершенно "мирные" проблемы. Которых с каждым днем становилось больше и больше…
Глава 67
Генерал Травин назначение принял с изрядным воодушевлением. Карьерный рост… ну это тоже весьма важный момент в жизни каждого офицера, и если можно его ускорить верной службой, то никто, понятно, отказываться не будет. А вот получить звание через два чина буквально за пару лет – это еще и изрядная слава. Ну а так как канцлер давно еще объявил, что градоначальниками будут не менее чем генерал-лейтенанты… генерал-полковники, судя по указанию канцлера о грядущей численности населения, то стоило и постараться изрядно.
Причем – постараться "правильно". Звание подполковника Травин получил еще в середине Японской войны, а затем – будучи в должности военного коменданта Дальнего, через два года примерил и погоны полковника Красной Армии. Заслуженно примерил, канцлер при вручении этих погон особо указал, что досрочное звание присвоено за учреждение "Китайского института военных инженеров" в городе. Самому-то Петру Сергеевичу китайцы в инженерах были и даром не нужны – но на Ляодуне намечалось множество строек, а, как заметил тогда еще подполковник, быстрее всего двигались стройки, которыми управлял Джуан Ливей – отставной "военный инженер" из Китая, учредивший в Дальнем небольшую строительную контору. Инженером он был, кстати, довольно посредственным, но работу китайцев он организовывал замечательно. Что было понятно: знал местные традиции, язык… к тому же сами китайцы мало что с пиететом относились к "людям знаний", но еще военных весьма уважали.
"Военных инженеров" – а на самом деле все же "техников-строителей" в институте готовили за три года, но уже через год обучения его студенты активно участвовали в застройке города. И, хотя и было-то их чуть больше полусотни человек, к восьмому году только в "Европейском городе" с удобством поселилось более тридцати тысяч переселенцев из России…
Генерал-майором Травин стал в двенадцатом году, получив вместе с новым званием и должность градоначальника Дальнего. Но в Дальнем-то народу было под сотню тысяч, а в Ванкувере, комендантом которого ему предстояло стать, через три года намечалось поселить двести пятьдесят тысяч человек. В два с половиной раза больше нынешнего – и это только в самом городе, а чтобы планы таковые в жизнь провести, потрудиться предстояло немало. Но это Травина не пугало, трудиться он умел – и потому он с огромным удовольствием смотрел, как к причалу порта неторопливо подваливает "Себастьян Перейра" – четвертый только за сегодняшний день пароход, доставивший в город очередные пять тысяч солдат. С которыми генералу Травину и предстояло создать, как сказал канцлер, "новый форпост России" на американском континенте.
Теодор Рузвельт не был идиотом. И трусом он не был, так что мое "последнее предложение" он принял лишь как возможный аргумент в споре с Конгрессом. Фотографии развалин лондонских дворцов в США не видел разве что слепой: их опубликовали практически все газеты, причем особо отмечая, что "соседние здания практически не пострадали". Ну да, если не считать выбитых окон и побитых обломками дворцов стен в радиусе нескольких сотен футов, то и так можно сказать. Как это получилось – тут мнения были самые разнообразные (в основном – совершенно фантастические), но подобный "аргумент" был бы понятен каждому.
Но главным моим аргументом было то, что теперь, когда Британская империя фактически развалилась, США получает возможность прибрать изрядную ее часть к рукам чисто "торговыми" способами. Ну, если не будет занята чем-то иным, вроде войны с Россией, пока эту часть прибирают другие (например, Германия). Рузвельт был абсолютным прагматиком, и очень хорошо понимал (сам, я ему этого не говорил), что России еще очень долго нужно будет пережевывать то, что она уже получила…
Я же думал даже не о том, как бы не подавиться захваченным в войне, а о том, что внутри страны происходит. И даже не о "стройках социализма", а о совершенно, казалось бы, обыденных вещах.
Лекарства, резкое улучшение медицинского обслуживания народа привели к забавному результату: детская смертность снизилась значительно, "взрослая" тоже подсократилась – и теперь в стране проживало уже чуть больше двухсот миллионов человек. В принципе, ничего страшного – но из этих двух сотен минимум сорок миллионов были детьми в возрасте до десяти лет. А двадцать два – моложе четырех: только в двенадцатом году родилось (из-за продуктовой помощи беременным) одиннадцать миллионов.
