Неожиданность (СИ) - Попов Борис (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
— А откуда же ты тюркский язык знаешь? — недоверчиво спросил Фаридун, — Булгария же от нас в тысячах верст?
— Мы на свои теперешние земли лет двести назад пришли. В Хазарском Каганате евреи власть взяли и стали иудаизм насаждать.
— Да он, вроде, всегда там был! — не утерпел я и аж сел.
— В ту пору мы все в Каганате мусульманами были. А тут вдруг и каган, и его приближенные иудаизм приняли. Наши воеводы-мусульмане и увели верные им дружины вверх по Волге, отвоевали у живущих там ранее племен нашу землю.
У меня в голове всплыли исторические сведения о Булгарии. Я поспешил ими поделиться.
— Волжская Булгария же только после отделения от татаро-монгольской Золотой Орды мусульманской стала!
— Не знаю такой орды, и про монголов сроду не слыхивал, а только мусульмане мы с деда — прадеда.
— Не может быть!
— А откуда же к вашему князю Владимиру посольство от мусульман подошло, когда он для Руси веру выбирал? Думаешь из Мекки? — скептически усмехнулся Двурукий.
— Тогда откуда же послы от иудейской веры пришли? Из Каганата?
— Да больше неоткуда — другой земли у иудеев нет. А связи с персами наши предки в давнюю пору еще при Сасанидах наладили — из Хазарии там близко. Для нас Персия в вопросах веры, как для Руси Константинополь. От них мы ислам ханафитского толка и переняли. Только вас с византийскими патриархами Русское море разделяет, а нас с сельджукскими имамами Хазарское.
От всех этих премудростей у меня опять закружилась голова, стал нарастать звон в ушах, и я опять лег.
— Ну хватит, хватит утомлять больного человека! — зашумел Слава. — Вон идите в сторонку, да там свои чужеземные дела и обсуждайте!
— Подожди, брат, — попросил я. — Надо разобраться, а то мне думаться будет.
Боярин притих.
— А как же получилось, что тебя Кузьмой зовут, и по-русски ты так хорошо говоришь? Полукровка, что ли? — спросил я Двурукого.
— У меня в роду, кроме булгар, никогда никого не было. Дед и отец были из купцов, часто на Русь торговать ходили согласно мирному договору — мы свободно торгуем у вас, вы у нас. Много лет он действовал, пока наши ослы семь лет назад ненадолго Муром не взяли — обогатиться хотели. Такую торговлю нищеброды обгадили! Меня с малых лет отец с собой брал, торговать учил. Поэтому я на русском, как на родном говорю — с детства его знаю.
А насчет имени… По-настоящему меня зовут Кузимкул — родившийся весной. Просто к Кузьме никаких лишних вопросов и придирок нету. А то как начнут нудить: а ты откуда, язычник али магометанин, может ты подосланный к нам? — не отоврешься. Представился Кузьмой, — ты в доску свой и пошли выпьем. Последние годы на Руси в основном и живу, а в Биляре, где мать с сестрой обретаются, бываю редко, почти туда не езжу.
— А как же ты смекнул, что нам для понимания чужого языка пары фраз достаточно будет?
— Матвей похвастался, что вы волхвы, а за волхвами умение такое известно. Отойду-ка я до кустиков ненадолго.
Ну Матвейка! Ну простодыра! Все разболтал. Болтун — находка для шпиона. Ладно Кузимкул, он по Руси сам с опаской бродит, а был бы доносчик? Враз бы куда надо доложил!
— А кто такой волхв? — спросил Фарид.
Ну вот это уж ни в какие ворота не лезет! Этот плохоговорящий первому же встречному все доложит. А до города Воина простирается Русь, и в этом городишке церковь, поди, сильна невиданно.
Сразу пойдут гонения на нашу ватагу, начнутся попытки заточить нас в поруб. И отбиться будет нелегко — ну не убивать же доблестных защитников Руси! Чем-то надо перса или отвлечь, или как-то обмануть.
Богуслав пришел к этому же выводу немного раньше меня.
— Ты спросил Волхов?
Плохое знание языка не позволило Фариду четко почувствовать разницу, и он неуверенно подтвердил:
— Моя думаль, что да.
— Волхов — это река такая, делит Новгород пополам.
— А Кузя сказаль, чужой язык.
— Люди, что живут на левой стороне реки, — дополнил я, — очень быстро чужие языки выучивают. Мы с боярином оттуда, нам все завидуют.
Фаридун покачал головой, поцокал. Это, видимо была высшая форма персидского удивления.
Вернулся Кузимкул.
— Пошли-ка в сторонку, договариваться будем, — позвал он богатенького путешественника куда-то в сторону, вглубь сумерек, и они удалились.
— Сегодня расскажешь, отчего возле трупа сомлел? — поинтересовался Слава, — или мне до завтра обождать?
— Давай до завтра, устал я сегодня невиданно.
Только я начал дремать, вернулись перс с булгарином.
Нерусские мужики хотели беспристрастного третейского суда и почему-то именно от меня. Мнда…, опасаюсь я как-то особенно паскудно блеснуть в этом неведомом для меня деле. Нету никакого опыта. Не судите, да не судимы будете, как сказано в Библии. Я сам под судом доселе не был и не разбирал ничьих дрязг никогда. Вдруг присужу или не досужу лишний золотой кругляш, потом позора не оберешься, клеймо на всю жизнь.
Хоть бы поглядеть на эти суды! А потом как рявкнуть на этих иноземцев: встать! Суд идет! — да и треснуть обоих деревянным молотком по башке!
Вспомнилась история самого первого в истории третейского суда, когда на этакий же почти арбитраж в пятом веке до нашей эры привлекли совершенно несведующего человека даже без высшего юридического образования.
Помер в ту пору царь персидской империи Дарий. Он был горячо любим народом, особенно после того как перебил от своей излишней доброты 150000 восставших против непосильных налогов подданных. Был он зороастрийцем, и не мог упустить такое благое деяние. Собственно, грозный царь в этот раз собирался идти резать восставших египтян, да не ко времени умер.
Его сыновья Ксеркс и Артобазан, задвинув остальных пятерых наследников в какой-то пыльный чулан, сходу и с горя взялись делить наследство. Пока делили главные вещи: сломанную ржавую саблю и стоптанные отцовские тапочки, все шло как по маслу — подрались всего два раза.
И тут вдруг выявился новый спорный предмет — престол персидской империи, простиравшейся в ту пору от Индийского океана до пустынь Египта. Казалось бы, о чем тут спорить? О большей части тогдашнего населенного мира? Плюнуть и растереть! — как считал уже невзначай и по ошибке узурпировавший власть младший брат Ксеркс.
Но старший сын почившего в цвете лет Дария, известный склочник Артобазан, взялся качать права. Пришлось звать на разборку их дядю Артабана. Его спросили в свойственной персидской нации манере: третьим будешь? Близкий родственник, полагая что речь идет как обычно о распитии на троих в подворотне пузыря водки, привычно крикнул: буду! — и стал первым в истории третейским судьей.
Конечно, царем стал прославившийся своим последующим решением высечь море Ксеркс — не обижать же младшенького! (вдобавок стоящие за спиной узурпатора здоровенные мордовороты показывали дяде страшенные кулаки) и с той поры третейские суды победно шествуют по миру. Как чего, так сразу поднимается крик: зачем нам знающий судья-профессионал? Давайте сюда какого-нибудь левого дядю!
Мне совершенно не улыбалась роль третейского дяди. Нам бы чем-нибудь попривычней заняться: подлечить кого, по ходу напилив досок, сколотить кособокую, но дорогостоящую карету, на самый край можно пропеть очередную дурацкую песенку диким голосом или нарассказывать кучу похабных анекдотов — вот в этом я силен. А судить не горазд, вы уж меня от этого дела увольте.
Поэтому тут же начал предлагать этим сутяжникам достойные альтернативные варианты.
— Пусть вас боярин Богуслав судит! У него хозяйство изрядное, подчиненных много, привык за долгую жизнь судить да рядить. Вдобавок много лет воеводой пробыл.
Кандидатуру побратима сходу отверг Фарид.
— Воин всегда встанет на сторону другого воина! — мрачно изрек он.
Ладно, это может быть.
— Попросите быть вашим судьей протоиерея Николая! В нем Божья сила, не хуже любого ангела Божия вас рассудит.
Тут уже встал на дыбы Кузимкул.
— Хоть он меня чудесным образом и вылечил, я против! Про зороастрийцев священник и не слыхал поди никогда, а с мусульманами у вас вечно какие-то трения — то мы вас грабим, то вы нас. Он меня и слушать не станет, сразу на сторону перса встанет.
