Путь на Балканы (СИ) - Оченков Иван Валерьевич (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Ничего не понимаю, ты говори толком…
— Докладываю, ваше благородие. Погорелов нынче ходил…
— Знаю, я сам его посылал.
— Так вот, а Будищев-то, сразу исполнять не поторопился, а когда тот ему замечание сделал, так он драться кинулся. Насилу разняли!
— Так кто зачинщик?
— Будищев, конечно!
— Осмелюсь доложить, — вмешался Штерн, — но если действительно случилась драка, Будищев бы писаря на кулак намотал.
— Ладно, разберемся, — решительно ответил штабс-капитан. — Тащите обоих сюда!
— Слушаю!
Через несколько минут, оба солдата стояли навытяжку перед командиром роты. Только Погорелов шмыгал разбитым носом и опасливого косился на своего соседа. Тот же стоял совершенно невозмутимо, как будто случившееся его совершенно не касается.
— Говори, — велел Гаупт писарю.
— Так что, ваше благородие, — начал плаксивым голосом докладывать Погорелов, — Будищев на меня ни за что, ни про что напал и малым делом не убил! Зверь какой-то, а не человек.
— А ты что скажешь?
— Не было этого, ваше благородие, — пожал плечами Дмитрий, — разок по физии я ему, конечно, дал, а вот чтобы убить, это он придумал.
— А по физии за что?
— Он знает.
— Знает? Прекрасно, я тоже хочу знать.
— Не знаю я ничего, — завыл Погорелов, — он на меня как петух налетел…
— Слышь, убогий, — дернулся в ответ Будищев, — я тебя сейчас самого петухом сделаю!
— Вот видите, ваше благородие!
— Из-за бабы, что ли повздорили? — поморщился штабс-капитан.
Услышав вопрос офицера, писарь вздрогнул, но отвечать ничего не стал, а Дмитрий просто повел плечами, что можно было толковать и так и эдак. Реакция обоих подчиненных не укрылась от Гаупта, и он решил, что дознался до истины. Впрочем, большой беды в произошедшем он не увидел. Дело житейское. Наказать, конечно, следовало обоих, но за этим дело не стало.
— Обоих под ружье, на час!
— Ваше благородие, — взмолился, услышав приговор, Погорелов, — явите божескую милость, не ставьте с ним рядом под ружье, он ведь пырнет меня, ирод!
— Он может! — подтвердил Хитров преданно глядя на командира роты.
— А вот чтобы подобного не случилось, ты за ними присмотришь, — бессердечно улыбнулся Гаупт и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
На лице ефрейтора явственно читалось: — "а меня за что?" — но возражать он не посмел и только гаркнул, приложив ладонь к козырьку кепи:
— Слушаю!
Через несколько минут оба нарушителя дисциплины стояли навытяжку с винтовками на плечах, а рядом с ними топтался незадачливый командир звена.
— Чтобы вас…! — замысловато выругался он, постукивая ногами в сапогах одну об другую.
— Так точно, — еще больше вытянулся Будищев, заставив тем самым вздрогнуть незадачливого писаря.
— Господин ефрейтор, не уходите, — жалобно попросил Погорелов, — ить убьёт!
— Так тебе и надо! Не смог ротного разжалобить, так стой теперь.
— Что тут у вас за кабак? — раздался совсем рядом зычный бас и Хитров, резко обернувшись, увидел подошедшего Галеева.
— Да вот…, - помялся он, — драку учинили…
— А ты значит, ни хрена лучше придумать не смог, как к ротному с этой ерундой побежать.
— Так ить, господин старший унтер-офицер, я думал, что он Погорелова-то до смерти убил! Он же весь в кровище был…
— Думал он, — с досадой перебил его командир отделения, — а того ты не подумал, что господ офицеров по пустякам тревожить не надо? На это унтера есть, фельдфебели… что первый год служишь?
— Никак нет! Только он ведь — писарь, все одно бы дознались…
— С чего бы это? Мало ли на какой косяк он рылом напоролся! Ладно, хрен с тобой, мерзни теперь вместе с ними.
Пока унтер с ефрейтором, отойдя чуть в сторону, таким образом, беседовали, Будищев подмигнул писарю и прошептал:
— Не бойся, я штык марать не стану, я тебе горло перегрызу, а всем скажу, что это волки!
Тот в ответ только обреченно посмотрел на своего мучителя, но, не решившись ничего ответить, продолжал стоять. Час — не бог весть какое время для наказания, однако на морозе мало провинившимся не показалось, а потому, когда время вышло все вздохнули с облегчением. Писарь с Хитровым направились к господскому дому, а Галеев с Будищевым пошагали к хате Явора.
— В городе-то был? — спросил унтер, зябко поведя плечами.
— Ага.
— Все взял?
— Обижаете, господин унтер!
— Какая нелегкая тебя угораздила, с этим слизняком связаться?
— Не поверишь, он сам полез.
— Да ну!
— В том то и дело. Я ему просто посоветовал, рядом с нашей хатой поменьше ходить, а он с размаху мне как…, едва увернулся!
— Да, хорош бы ты был, если тебе Степка зафинтил, — засмеялся Северьян, — а ты что же?
— Ну, а я не промазал, так он, паскуда, орать начал, как потерпевший!
— Понятно. А от чего ты его отвадить хотел? Нешто он на вашу хозяйку глаз положил?
— Типа того, — помрачнел Дмитрий.
В жарко натопленной хате их уже заждались. В гости к ее обитателям заявились дядька Никифоров и еще пара унтеров, приглашенных по случаю "проставы". Накрытый стол ломился от яств, но начинать без Будищева и Галеева было не с руки, и гости стойко терпели, сглатывая слюну.
— Где вы столько попадали? — встревоженно спросил Лиховцев.
— Свежим воздухом дышали.
— А ротный, зачем вызывал?
— Да ты знаешь, Леша, мы так толком и не поговорили…
— Ну, это не секрет, — пробасил Галеев, — их благородие хотел тебя в писарчуки перевести. Да только вишь, как неловко вышло…
— А Погорелова куда?
— А ты думаешь, почему он так злобится? — вопросом на вопрос ответил унтер. — Ладно, бог с ними, скажите лучше, наливать нам сегодня будут? А то я озяб чего-то!
Перед собравшимися тут же появился запотевший от мороза штоф полугара [18], вызвав у них гул одобрительных возгласов. Содержимое было немедленно разлито по чаркам, разобрав которые все вопросительно взглянули на Будищева с Галеевым.
— Ну чего, скажите, что-нибудь обчеству, — хмыкнул Никифоров.
— Почему бы и не сказать, — пробасил командир отделения, — Митька у нас солдат справный и, самое главное, бедовый! На таких все и держится, они шилом бреются, дымом греются, ну и своего при случае не упустят, это уж как водится. Еще года не прослужил, а его уже полковник отметил, да наградил. И я ни в жизнь не поверю, что этот стол всего на три рубля накрыт. Так что давайте выпьем, дай бог, не по последней!
Служивые с удовольствием выпили и тут же закусили ядрено пахнущей чесноком колбасой и нежными белыми булками. Затем еще по одной, и еще…
Охрим, которого тоже пригласили, выпив немного отошел от своей обычной угрюмости, и что-то бубня, рассказывал то Шматову, то дядьке Никифорову. Федька, почти не слушая его, смотрел влюбленными глазами на сновавшую кругом, принарядившуюся для такого случая Ганну.
Молодая женщина, почувствовав повышенное внимание к себе раскраснелась, похорошела и усиленно потчевала дорогих гостей, не забывая улыбаться.
— Кушайте, прошу пана, сегодня же свято [19]!
Дмитрий же, сам выпив всего ничего, подливал другим, говорил тосты, подшучивал над собравшимися, а потом тихо вышел на хозяйскую половину и заглянул за занавеску к Оксане. Девочка, свернувшись калачиком на своем топчане, крепко спала, не обращая внимания на шум. Какое-то время он печально смотрел на нее, а затем обернулся на скрипнувшую половицу и увидел ее мачеху. Та пьяно улыбнулась, и, покачав головой, заговорила:
— Ой, не разумею я тебя, москаль, хитрый ты или глупый?
— Глупый, наверное, — пожал плечами тот.
— Она долго спать не хотела, все тебя ждала, да беспокоилась отчего-то.
— Пусть спит, ей полезно.
— Не была бы хворой, побежала бы с подружками колядовать, а так что же.
— Ничего, какие ее годы, наколядуется еще.
