Альтернатива маршала Тухачевского (СИ) - Толстой Владислав Игоревич (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
В любом случае, такая операция обойдется в десятки раз дешевле, чем обычная война — а ее выгоды будут даже выше, поскольку расположенная в России собственность пострадает намного меньше.
— Мистер Мензис, какие суммы понадобятся Вам для начала операции? — взял слово лорд Лондондерри.
— Полмиллиона фунтов — коротко ответил разведчик — относительно дальнейших трат ничего сказать не могу, это будет зависеть от многих обстоятельств.
— Каковы будут Ваши мнения, леди и джентльмены? — продолжил Чарльз Стюарт.
— Это весьма привлекательный вариант — Великобритания поможет здоровым силам России вернуть в страну закон и порядок — высказался сэр Невилл.
— Расходы невелики, возможная прибыль — колоссальна — Гельмут Шредер был по-немецки прямолинеен.
— Это наш христианский долг — помочь в свержении богоборческого режима — Нэнси Астор, американка по рождению, стала больше английской леди, чем англичанки по рождению.
— Согласен — ее муж был краток.
Остальные присутствующие ограничились молчаливыми кивками.
— В таком случае, нам следует позаботиться о формировании соответствующего фонда, предназначенного для финансирования этой операции — маркиз Лондондерри не любил откладывать важные дела.
— Я смогу выделить два миллиона фунтов из секретных фондов Форин Офис — сообщил Чемберлен — и убедить основных акционеров "Бирмингем смолл армс компани", "Эллиот метал компани" и "Империал кемикл индастрис" сделать пожертвования в пользу несчастных беженцев от коммунистического режима, скажем, на полтора миллиона фунтов.
— Я смогу пожертвовать на благотворительность четыре миллиона фунтов — сообщил финансист.
— Наша семья готова выделить миллион фунтов — сказал лорд Астор.
— Я внесу в благотворительный фонд миллион с четвертью — и поговорю со своими друзьями, так что недостатка в жертвователях не будет — подвел итог Чарльз Стюарт.
Подполковник Мензис наклонил голову, молчаливо выразив свою готовность приступить к работе.
Орджоникидзе в гостях у Тухачевского
Через две недели после беседы Тухачевского навестил дорогой и желанный гость, его искренний друг Григорий Константинович Орджоникидзе, чаще отзывавшийся на партийную кличку Серго. Ленков знал, что Орджоникидзе оставался кавказским человеком, так что уговоры соблюдать диету он бы воспринял как оскорбление — поэтому к визиту друга были приготовлены грузинские блюда. После обильного и вкусного обеда, которому Серго воздал должное, несмотря на свои проблемы со здоровьем (у Орджоникидзе было больное сердце и не работала одна почка — так сказать, последствия проведенной в подполье молодости — В.Т.), гость и хозяин, поблагодарив хозяйку, уединились в кабинете.
— Коньячку, Григорий Константинович? — предложил Михаил Николаевич.
— Миша, я, тебя, сколько лет прошу — как друга, как брата! — кончай с этой официальщиной! — привычно возмутился Орджоникидзе. — Для тебя я Серго! Или Гриша, если тебе так больше нравится!
— Прости, Серго — полковник Ленков умел не просто изображать искренность, а быть искренним, причем на таком уровне, что Станиславский бы сказал: "Верю!", этого требовала его профессия, куда более тяжелая и ответственная, чем у всех актеров мира, вместе взятых — на службе дел невпроворот, не знаю, за что хвататься сначала. Так выпьем коньячку?
— Обижаешь, да — рассмеялся Григорий Константинович. — Когда настоящий грузин отказывается выпить с другом, знаешь? Вижу, не знаешь! Когда он умер!
— Тогда выпьем за то, чтобы жить тебе еще тысячу лет! — поддержал шутку новый Михаил Николаевич, расставляя на письменном столе бутылки, серебряные чарочки, заранее принесенные в кабинет тарелочки с сыром, лимоном по-николаевски, шоколадом.
— Тысяча лет — это много! Мне и ста хватит! — рассмеялся Серго.
— Как скажешь, так и будет! — искренне улыбнулся Ленков — Орджоникидзе ему нравился, напоминая одного из коллег, обаятельного грузина, не вернувшегося с задания в Мозамбике.
Друзья выпили и закусили — теперь можно было переходить к дружеской беседе.
— Нота Чемберлена — понимающе кивнул Орджоникидзе — чтобы ему, шакалу английскому, сдохнуть нехорошей смертью! И его дружкам — тоже!
— Хорошо бы, Серго — вздохнул Михаил Николаевич — как хорошо было бы, если все так и обернулось. Но дела плохи..
— Ладно, давай выпьем за то, чтобы твое пожелание исполнилось! — демонстрируя поведение человека, не желающего думать и говорить о плохом, Тухачевский был убедителен даже для Орджоникидзе, прошедшего жестокую школу подполья и чувствовавшего фальшь буквально кожей.
— С удовольствием! — поддержал тост Григорий Константинович.
Выпили и за погибель сэра Невилла, вкупе с его присными. Чарочки были немаленькими, граммов на сто с лишним, наливал Вячеслав Владимирович в точном соответствии с народной мудростью, гласящей "Ты, что, краев не видишь?", так что изобразить легкое опьянение особого труда не составляло; ну а Орджоникидзе, с его здоровьем, захмелел не столь уж легко.
— Миша, скажи, что ты так грустишь? Может, я смогу тебе помочь? — участливо спросил Григорий Константинович, действительно желавший поспособствовать другу.
— Спасибо, Серго, ты настоящий друг — вот только помочь ты не сможешь — вздохнул Михаил Николаевич. — Тут ничего толком сделать не получится..
— Почему не получится?! — выразил протест Орджоникидзе. — Давай подумаем над твоей бедой вместе — и обязательно что-нибудь придумаем!
— Давай подумаем — неохотно согласился Тухачевский, давая понять, что не хотел он говорить о служебных делах — но отказать другу не может.
— Вот посуди сам — помогаем мы китайцам, верно?
— Верно — согласился Серго. — И англичан они прижали крепко!
— Прижали хорошо — согласился Ленков, хотя он сильно сомневался в том, что потеря двух, пусть и важных концессий, стала для Великобритании таким уж сильным ударом — но, давай посмотрим на все это немного иначе.
— Вот есть в Китае союз Гоминдана с КПК — они сейчас господ империалистов и теснят. Ничего плохого о китайских товарищах не скажу — надежные люди, верить им можно. Но, если разобраться — а что такое Гоминдан?
— Революционная партия, пусть и мелкобуржуазная — ответил Орджоникидзе, начавший догадываться, куда клонит Тухачевкий.
— Именно что мелкобуржуазная — вроде эсеров — развил мысль Вячеслав Владимирович — причем, заметь, это даже не левые эсеры, это примерный аналог всех эсеров скопом, и левых, и правых, и черт знает каких. Сейчас, верно, они союзники наших китайских товарищей — но, Гриша, скажи мне, как другу, ты бы стал всерьез верить эсерам?
— Нет! — убежденно ответил Серго, слишком хорошо помнивший все перипетии межпартийных отношений большевиков и эсеров. — Думаешь, Гоминдан может предать?!
— Точно я ничего не знаю, сам понимаешь — глядя другу в глаза, ответил новый Михаил Николаевич — но, сомневаюсь: во-первых, очень уж скользкие союзники, и с японцами у них давние отношения, и с англичанами у того же Сунь Ят-сена были контакты, не говоря уже о его женушке, дочке крупного капиталиста, накрепко повязанного с янки и англичанами; во-вторых, английские империалисты большие мастера по части подкупа и заговоров — чего далеко ходить, вспомни заговор послов, там ведь Локкарт "первую скрипку" играл.
— Вот я и сомневаюсь — не получится ли так, что в один не самый прекрасный день правые гоминдановцы поднимут мятеж и начнут убивать наших китайских товарищей?
Малость протрезвевший от такой перспективы Орджоникидзе угрюмо молчал — он помнил реалии эсеровских мятежей 1918 года, так что иллюзий у него не было.
— Ладно, Серго, давай выпьем за все хорошее — предложил Ленков, прекрасно знавший, что он делает — Орджоникидзе, при всей его верности друзьям, открытости и искренности по отношению к своим, подпольщиком был опытнейшим, а на нелегальной работе доверчивые люди не выживают принципиально, как оранжерейный цветок, высаженный в грунт за Северным полярным кругом. Как у Серго получалось совмещать диаметрально противоположные черты характера, было непонятно — но, как-то он ухитрялся. Игра была беспроигрышной — Серго этот разговор запомнит накрепко, это первое; при его хороших отношениях со Сталиным, скорее всего, поделится опасениями — и не скроет, кто его навел на эту мысль, это второе; когда 12 апреля Чан Кай-ши совершит антикоммунистический переворот и его люди будут резать членов КПК многими тысячами, его сомнения тот же Серго вспомнит — и не преминет сказать, что Тухачевский предупреждал насчет Гоминдана, это третье. Да, один такой разговор репутацию не сделает — но любая стена начинается с первого кирпичика.
