Ванька 9 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич (читать книги регистрация TXT, FB2) 📗
Совет Врачебных коллегий всем театрам гигиены молодой советской республики настоятельно рекомендовал, считай — приказал, моего «Мойдодыра» для повышения санитарной грамотности населения использовать. В ряде типографий, несмотря на дефицит бумаги, его массовым тиражом издали, на санпросветплакатах моего молодого рабочего, а также бегемота с бегемотиками не только в губернских центрах, но и в отдаленных уездах можно было видеть.
Так и пришла ко мне слава…
Я уже начал подумывать на «Айболита» замахнуться. Актуализировать его для сегодняшнего дня.
Власти меня поддерживали. Ну, а что? Ля-куртинец, на каторге в Африке был… Классово не чужд, хотя и имеются отдельные моменты.
Тут в «Известиях советской медицины» и прочел я, что готовится к проведению в Москве Всероссийский съезд Медико-санитарных отделов Советов. Обсуждаться на нём будет создание Народного комиссариата здравоохранения и ряд других важных вопросов. Семашко и Соловьев выступят. Озвучены будут основные принципы построения советского здравоохранения, профилактическое направление медицинской деятельности тоже не будет забыто.
Для себя я решил, что попасть мне на это мероприятие надо. Не прощу я себе, если на данном эпохальном событии не побываю.
Семашко, Соловьев… Это же — основоположники лучшей системы здравоохранения в мире! Так нам на занятиях в институте дома говорили. Ссылались при этом на экспертную оценку Всемирной Организации Здравоохранения, что была озвучена на конференции в Алма-Ате.
Бывает, звёзды и сходятся.
Мои мечты и хотения совпали с решением кого-то из ответственных вышестоящих товарищей. Доктора Воробьева, ля-куртинца и каторжанина, направляли на съезд! Причем, делегатом от театров гигиены! Меня? От театров гигиены? Да, написал я для них «Мойдодыра», но, по большому счёту — какой я от них делегат?
Как уж там всё это такое провернулось, мне совершенно не известно. Сам я к данному решению никакого отношения не имел. Имя моё на слуху в определенных кабинетах было, это свою роль, наверное, и сыграло.
Упускать такую возможность я не стал. Горячо поблагодарил за оказанное доверие.
Самое главное — мне ещё было поручено с небольшим сообщением на съезде выступить. В день, когда вопросы санитарной пропаганды будут обсуждаться, довести до делегатов передовой опыт деятельности театров гигиены. Статистикой меня снабдили, основные тезисы того, о чем должно было говориться, выдали.
— Завтра предоставите текст выступления на согласование, — так мне было сказано.
Я не возражал. Вон как всё поворачивается! Кто бы подумал…
Глава 40
Глава 40 Доклад Семашко
— Товарищи! Заранее готовим мандаты для проверки!
Так, а где мой? Не забыл впопыхах? А, нет, вот он, в нагрудном кармане…
— Пожалуйста.
— Проходите, товарищ, не задерживайте…
Мандат, если честно, так себе. Квадратик дешевенькой серенькой бумаги с синей печатью. Правда, типографским способом отпечатанный, съезд всё же всероссийский.
В зале — народу не протолкнуться. Кто-то уже сидит на выбранном месте, иные — в проходах между рядами кучкуются, что-то бурно и не очень обсуждают.
Может кого-то из знакомых встречу? Страна, хоть и большая, но врачей — маловато, тем более имеющих доверие у новой власти. Не все доктора советскую власть признали, далеко не все. Однако, когда в академии учился, были у нас вольнодумцы. Может, кто-то из них сейчас на съезде и присутствует.
Мне — на второй ряд. У меня — сообщение. Правда, в третий день съезда, но всё равно получил я инструкцию место во втором ряду занять с самого начала. Ну, хоть слышно всё будет. Я даже блокнотик приготовил наиболее важное записывать. Кто что сказал, над чем подумать необходимо перед голосованием. У меня мандат не простой, а с правом голоса. От меня чуть-чуть, но зависит какие решения съездом будут приняты.
В зале душновато, но хоть не курят. На заводах и фабриках, где я выступал, многие прямо в помещении дымили. Так, что даже глаза щипало.
Что — уже начинаем?
Президиум занял своё место, протокольная часть надолго не затянулась и на трибуну поднялся Семашко.
Вот, Ленина здесь я уже видел, даже — разговаривал с ним, а сейчас при докладе самого Семашко поприсутствую. Через несколько дней Николай Александрович первым наркомом здравоохранения РСФСР станет, самым главным медиком страны.
— Товарищи!
В зале было шумновато. Кто-то между собой доспорить не успел, кто-то кашлял, ерзал на своих местах…
— Товарищи! — пришлось повторить Николаю Александровичу.
Он несколько мгновений помолчал и начал свой доклад. Я внимательно слушал, даже немного телом вперёд подался.
— Насущной организационной задачей советской медицины на местах является устранение прежних межведомственных рамок и объединение ее…
«Единство» — вывел мой карандаш на листочке блокнота.
Правильно, сейчас всё, что есть надо в один кулак собрать, в стальной молот, и ковать им здоровье народа советской России.
Тут я с Семашко был полностью и категорически согласен.
— Лечебная медицина должна быть построена на последовательности проведения принципов: а) общедоступности и б) бесплатности… — неслось с трибуны.
Насчёт бесплатности — красиво… Но, ничего бесплатного не бывает. Государство за медицинскую помощь должно платить, а оно всё равно эти денежки из налогов возьмёт и иных своих доходов, с неба они не упадут…
«Общедоступность, бесплатность для пациента» — вписал я вторую строчку на листок раскрытого блокнота.
— Немедленно нужно озаботиться повышением качества медицинской помощи — организовывать специальные приемы, специальные амбулатории, специальные лечебницы…
«Качество медицинской помощи» — записал я.
— Очередными медико-санитарными задачами советской медицины, кроме общих и обычных, являются борьба с социальными болезнями — туберкулезом, сифилисом и прочими, а так же борьба с детской смертностью…
Семашко говорил, а я записывал.
— Только советская санитария способна бороться радикально и результативно с жилищной нуждой беднейшего населения…
Тут я не совсем всё понял, но для памяти зафиксировал слова Николая Александровича на бумаге.
— Ввиду далеко недостаточно сознательного отношения масс населения, особенно в провинции, к вопросам здравоохранения, необходимо немедленно развивать самую широкую санитарно-просветительную деятельность — беседы, лекции, выставки и тому подобное.
Семашко замолчал и начал обшаривать глазами первые ряды кресел в зале.
— Товарищ Воробьев! Встаньте!
Я сразу и не понял, что это он обо мне.
— Иван Иванович! Покажитесь!
Так! Это Семашко же про меня! В лицо-то он меня не знает…
Я встал.
— Вот, товарищи. Доктор Воробьев — это автор всем известного «Мойдодыра». Сейчас его по всей стране театры гигиены широко представляют.
— Знаем, знаем!
— Видели!
— Про вшивого парнишку!
— Тут и мыло подскочило…
— Про бегемотиков… — это и другое долетало до моих ушей из зала.
— Видите, все «Мойдодыра» доктора Воробьева знают. Это — прекрасный образчик передовой советской санпросветработы. Всем необходимо взять с доктора Воробьева пример. Ну, он нам про своего «Мойдодыра» послезавтра ещё расскажет. Присаживайтесь на место, Иван Иванович.
Я бухнулся на своё место. Уши у меня горели.
Николай Александрович продолжил свой доклад.
— Необходимо привлечение к текущей деятельности в сфере медицинской помощи рабочих организаций в городах и деревенской бедноты в деревнях…
Глава 41
Глава 41 Предложение, от которого не отказываются
Вот и настал мой день. Ну, когда мне на съезде выступать.
Реакция на моё появление на трибуне была… неожиданная.
— «Мойдодыр»!
— Малышки-бегемотики схватились за животики…
