Коктейль Молотова для сына (СИ) - Леонов Дмитрий (прочитать книгу .TXT) 📗
— Сколько? — нетерпеливо спросил Лёха.
— Как минимум всю зиму, — ответил старший.
Когда Светка узнала про съёмки в подземном помещении, она какое-то время могла произносить только одно слово:
— Эксклюзив!!!
Иван и Ольга на подводные съёмки отреагировали более сдержанно.
— Да там всё сгнило давно! — предположил Иван.
На всякий случай нарезку из съёмок в затопленном бункере Лёха послал Нечаеву в Лондон, но ответной реакции не последовало. Видимо, Андрей Николаевич хотел увидеть что-то более впечатляющее. К счастью, деньги на продолжение работ ещё оставались.
Так прошли новогодние праздники, но Лёха их совершенно не запомнил. Он с нетерпением ждал, когда можно будет спуститься в подземное помещение. И вот наконец старший дал «Добро». Разумеется, Светка была тут как тут со своим фотоаппаратом. Спускаться пришлось по одному на оборудовании вроде альпинистского. Лёха нацепил на себя каску и кислородный баллон с маской. Один из рабочих помог ему отрегулировать редуктор на баллоне.
— Воздуха на час, поэтому внизу не больше получаса. Вентиляцию ещё не сделали, поэтому маску не снимать. Если будет трудно дышать — тут же скажи!
Спуск занял минут десять. Фонарик освещал осклизлый бетон лифтовой шахты, сверху постоянно летели капли воды. Как Лёха не старался стабилизировать положение, всё равно его раскачивало от стены к стене, и к концу спуска все плечи были в грязи. Внизу его уже встречали двое рабочих. Первым делом его спросили:
— Воздух в порядке?
Лёха показал большой палец. Он огляделся. Светодиодные прожектора освещали тёмные коридоры, уходящие вдаль. Под ногами хлюпала вода. Было холодно и тихо. Сверху застучали капли.
— Ещё один спускается, — через маску пробубнил рабочий. — Подождём.
2
Сверху раздался крик:
— Поберегись!
И в воду шлёпнулся жёлтый резиновый сапог. Один из рабочих чертыхнулся. Вскоре в проёме лифтовой шахты показалась и обладательница сапога. Лёху и рабочих ослепила вспышка Светкиного фотоаппарата.
— Только тебя тут не хватало! — возмутился Лёха. — Сапог свой подбери!
Мужики одели на Светку сапог и проверили кислородную маску.
— Полчаса! Следите за временем.
— Туда! — Лёха вспомнил схему, которую ему нарисовал Ковалёв. Длинные тени от оставшихся за спиной прожекторов, хлюпающая вода под ногами, холод, идущий от осклизлых стен, и свет ручного фонаря, пытающийся пробиться через многолетнюю тьму. Оглянулся назад — за поворотом коридора угадывался свет прожекторов. А над головой — многометровая толща земли. Но об этом лучше не думать, а то становится жутко. Лёха водил фонарём по стенам и потолку. Луч выхватывал из темноты остатки каких-то надписей, ржавые светильники на потолке, пучки кабелей в кабельном коллекторе. Коридор вывел их к ещё одной гермодвери. Фонарь осветил надпись на стене: «Блок 2. Предъяви пропуск». Гермодверь приоткрыта. Лёха попытался протиснуться в щёль, но мешал кислородный баллон. Попробовал сдвинуть створку гермодвери, но с таким же успехом он мог бы толкать бетон стены. Глянул на часы — оставалось 20 минут, и ещё примерно столько же в запасе на всякий случай.
— Светка, помоги! — решился он и стал расстёгивать застёжки ремней кислородного баллона. Держа баллон в руках, он примерился — боком можно пройти.
— А я? — дрожащим голосом спросила Светка.
— Чего дрожишь? — спросил Лёха.
— Холодно! — поёжилась девушка.
— Здесь подожди, я быстро.
Но он недооценил Светкин энтузиазм.
— Я тоже туда хочу! — она тоже стала снимать со спины баллон.
Он протиснулся за гермодверь, принял от Светки её баллон и помог ей пробраться внутрь блока.
— Надо было водозащитный бокс взять, — бубнила под маской Светка, щёлкая фотоаппаратом по сторонам. Лёха огляделся — такой же коридор, только вдоль него проёмы дверей. Сами двери были деревянными, их сгнившие обломки плавали в воде.
— Там дальше что-то есть! — показала фонарём Светка. В стене сделано большое окно, закрытое плексигласом. Сверху натрафаречена надпись «Вычислительный центр в/ч…», снизу мелкими буквами «Ответственный — майор А.В.Ковалёв». Лёха посветил за плексиглас — за мутным стеклом виднелись ржавые стойки ЭВМ. Светка сразу сунулась в дверной проём, левой рукой прижимая к груди кислородный баллон, а правой непрерывно нажимая на кнопку фотоаппарата. Вспышка освещала ряды обросших ржавчиной шкафов, но до противоположной стены машинного зала не добивала. Следом за подругой Лёха шагнул в зал. На консоли управления ЭВМ блестела нетронутая ржавчиной табличка «IBM system 360»
Лёха глянул на часы и поторопил подругу:
— Время!
— Погоди, я ещё не всё сняла, — пробубнила из-под маски Светка.
— В следующий раз снимешь! — Лёхе показалось, что свет его фонаря стал тускнеть.
Светка неохотно следом за ним вышла в коридор. Лёха посветил в сторону гермодвери. Нет, ему не показалось — свет фонаря стал слабее. Светка за его спиной сопела в кислородную маску.
— У тебя фонарь ещё светит? — спросил у неё Лёха.
— Аккумулятор в фотоаппарате сел, — ответила Светка. — Подержи баллон, я заменю.
— Пойдём скорее, у меня фонарь садится, — поторопил Лёха, но Светка уже сунула ему в руки свой баллон и полезла в карман. Когда наконец подошли к гемодвери, их фонари уже еле светили. А когда выбрались из блока, фонари сдохли окончательно.
— Это всё ты со своим аккумулятором! — рассердился Лёха. — Куда теперь идти?
Он вглядывался в темноту, стараясь различить свет от прожекторов, стоящих у лифтовой шахты. Но лабиринт коридоров, предназначенный для гашения ударной волны, не пропускал и свет. Сверкнула вспышка фотоаппарата.
— Ты что делаешь? Ослепила меня!
— Туда! — глядя на экранчик фотоаппарата, скомандовала Светка. Осторожно хлюпая водой под ногами и перебирая руками по осклизлому бетону стены, Лёха двинулся вперёд.
— Далеко до поворота?
Светка снова щёлкнула фотоаппаратом, вспышка на мгновенье осветила коридор, но этого оказалось достаточно, чтобы Лёха смог сориентироваться. Наконец впереди показались отблески прожекторов на мокрых стенах.
— Долго ходите, — проворчал один из мужиков. — Вам ещё наверх подниматься.
— Фонари сели, — виновато ответил Лёха.
3
— А где сама машина времени? — спросила Ольга, разглядывая фотки.
— В блоке 4, - ответил Лёха. — Но там герма капитально законопачена, так что есть надежда, что она в лучшем состоянии, чем ЭВМ.
— Нечаеву фотки скидывали?
— Да, — поскучнел Лёха. — Он ответил — типа всё сгнило давным-давно. И про деньги молчит. А они у нас уже подходят к концу.
— И что делать? — спросила Ольга.
— Я думаю, — Лёха почесал затылок.
Где же взять деньги на продолжение работ? Надо продать что-нибудь ненужное. А что у него есть ненужного? Только ржавые останки старых ЭВМ. Точно! Когда он летом был на практике, то тамошний сисадмин Михаил жаловался, что нигде на может найти запчасти для ЕСки. А тут несколько целых машин. Правда, они немного заржавели…
В разговоре Михаил подтвердил его опасения.
— Я посмотрел твои фотки. Это ржавый хлам, да к тому же пропитавшийся водой. Нет, ничего из этого использовать уже нельзя.
— Только на помойку? — разочарованно спросил Лёха.
— Зачем на помойку? — возразил Михаил. — Продай металлистам. Ну которые радиодетали на лом покупают. Там на платах есть такие конденсаторы, в них то ли тантал, то ли платина. Короче, эти ребята платят за такие вещи приличные деньги. Дать их телефончик?
Металлист проявил нешуточный интерес, но на Лёху напали сомнения.
— Ведь формально эти ржавые железяки принадлежат Министерству обороны, — поделился он со Светкой. Но она не согласилась.
— Сколько лет там это гниёт? Сорок? А если бы ты нашёл это на свалке?
И Лёха решился. Не доверяя деликатную операцию рабочим, которым хватало работы по откачке воды и разбору завалов, он собственноручно разбирал старые ЭВМ. Для этого он использовал небольшую фомку — по-другому не получалось. При этом он испытывал муки совести, как будто крушил музейные экспонаты. Вода уже не плескалась на полу подземного сооружения, но вентиляция ещё не работала, приходилось всё делать в кислородной маске. Но первый же ящик ТЭЗов от ЭВМ решил надвигающиеся финансовые проблемы. Металлист, рассчитывая на долгое сотрудничество, расплатился щедро.
