Восхождение (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
В трубке послышались короткие гудки, и я раздраженно скривился – очень не хотелось ехать! Только-только начал привыкать, втянулся можно сказать в жизнь Дома Творчества – и вот, уже на второй день надо ехать! Что хорошего?!
А с другой стороны – уж не зажрался ли я? В прежнее время скажи мне, что меня собирается издать крупное зарубежное издательство – я бы бежал, только пыль столбом! Галопом! Как призовой скакун! А тут… «а может подождут?»! Да не ждут они ни хрена! Кто я такой? Неизвестный советский писатель, от которого еще непонятно – будет прибыль, или нет! А они – солидные, десятки лет работы на издательском рынке (с другими Махров бы и не связался, знаю этого жука!), жирные клопы! А я маааленький клопик… хоть и вонюч.
Мда, тут думать нечего – ради чего я работаю? Ради того, чтобы остаться в истории как великий классик? Не классик я. И не буду им. Мне деньги нужны, а еще – известность. Чтобы нельзя было меня так просто устранить, или закрыть в клетку. Даже в клетку золотую. А значит…
Снял трубку, ответила прежняя дежурная. Они по двое суток работают, что ли? Два через два? Наверное…
– Слушаю вас, Михаил Семенович!
– Извините, Нина Викторовна… тут такой вопрос… мне нужно срочно ехать в Москву, в издательство, нужно подписать важные документы. Так вот – нужно вызвать такси. Как это сделать?
– Такси? – дежурная задумалась, потом с сожалением в голосе ответила – Извините, вроде как они заказы на выезд за город не принимают. То есть – из Москвы выехать за город – запросто, а вот вызвать такси – это никак. Глупо, конечно, но прецеденты были.
– А что делать? – слегка расстроился я – как отсюда вообще добираться?
– Автобус ходит из Переделкино, каждый час. Но можно и пешком дойти до станции – тут двадцать минут хода. Полтора километра, можно сказать недалеко. Правда дождь собирается… как бы вам не промокнуть. Зонтик у вас есть?
Зонтика у меня не было, о чем я сразу известил дежурную, после чего она предложила мне свой, розовый, от которого я сразу же категорически отказался. Лучше промокнуть!
Мы с ней посмеялись, и вдруг она предложила:
– Михаил Семенович… а что если я попрошу своего свекра? Он так-то подрабатывает иногда… вечерами, таксует. У него волга, старая волга, но хорошая, чистая, крепкая! Я ему позвоню, и он через полчаса будет у нас! А вы с ним уже договоритесь, как и что. Только никому, ладно? А то скажут – нетрудовые доходы. А лишняя копейка в семье не помешает, ведь правда же?
Я подтвердил, что лишняя копейка не помешает, и дал добро на свекра со старой «волгой». Какая мне разница, старая или новая «волга» – главное, чтобы везла. Зимой в «волгах» «дубак», что в ГАЗ-24, что в ГАЗ-21, стекло лобовое едва оттаивает, а вот летом самое то – едет, в салоне просторно, мягко, милое дело кататься, особенно если не ты за рулем.
Машина пришла через сорок минут. Ну, это понятно – пока дежурная дозвонилась, пока рассказала свекру, пока он собрался и выгнал машину из гаража (в этом времени с гаражами гораааздо проще, чем в 2018 году, в котором люди убивают друг друга за место на парковке). Сорок минут – это еще и быстро! Вряд ли официальное такси пришло бы быстрее. Если бы пришло вообще.
Свекр Нины Викторовны, мужчина за шестьдесят, был эдаким крепеньким «боровичком» – розоволицый, толстенький, шустрый. Но не сильно жадный, как того следовало ожидать. Почему следовало? «Бомбилы» всегда отличались непомерными аппетитами, это я помнил по прежним временам. По будущим временам. А договорились мы вот как: я плачу ему полтинник, он меня возит весь день.
Моему современнику эта сумма показалась бы непомерно малой – ну как это так, за полтинник целый день бить машину и тратить дорогую горючку! А вот и нет. У таксистов семидесятых обязательная касса была сорок шесть рублей. План, который они сдавали государству. И за эти сорок шесть рублей, по десять копеек километр – нужно было столько покататься, что просто ай-яй! Бензин сейчас дешевый – помню, мой дедушка покупал семьдесят шестой бензин у водил за рубль канистру. Рубль – за двадцать литров бензина!
Опять же, мой молодой современник и не поверит – разве такие цены на бензин могут быть?. Могут. При средней зарплате в 150 рублей. Дело в том, что всем предприятиям на квартал давали лимит на горючку, так называемые «талоны». По этим талонам водитель и заправлялся на заправках. И вот квартал подходит к завершению, а талоны остались! Не выбрали лимит! Что делать? Ну… мой современник скажет – наверное, сдавать талоны. А что еще-то?
Все не так просто. Сдал талоны – бухгалтерия посчитала, и… срезала лимит! И теперь, в следующем квартале, когда возможно машинам придется больше ездить – тебе не хватит горючки! И творился беспредел. Бензин сливали по канистрам и продавали всем желающим – просто приставали на улицах к частникам-автомобилистам: «Бензин не нужен?! Дешево отдам!». А с соляркой все было еще хуже. Кому нужна солярка в советской стране? Только тракторам, да всяким там дизельным грузовикам. Частникам – никому, потому что советский человек не имел права покупать грузовую машину и ей владеть. Грузовики разрешили покупать в частное пользование только в восьмидесятые годы, уже ближе к распаду Советского Союза. Солярку просто сливали в овраг. Подъехал бензовоз с соляркой, и… понеслось. Несколько тонн – в землю ушло. И это по всему Союзу!
Так что частный бомбила мог на дешевом бензине спокойно делать свой маленький гешефт – тем более, что по Москве и области дороги хорошие, ровные а никуда на проселок лезть и не нужно.
Ооо… двадцать первая волга – это песня! Сиденье спереди – сплошной диванчик. Мягкое, упругое! Заднее – тоже неплохое! Просторно, уютно! И… хе хе… все в бахроме и рюшечках – согласно модам этих лет! Каждый уважающий себя водила должен украсить салон всякими там бомбончиками и висюльками, иначе и машина не машина!
Только «волга» стала отъезжать от Дома творчества – пошел дождь. Вначале слабый – первые капли только прибили пыль – потом все сильнее, сильнее, и через несколько минут уже настоящий ливень.
Водитель чертыхнулся и включил дворники, а я усмехнулся – да, это не иномарка! С такими дворниками ехать в ливень – невелико счастье! Впрочем, это не мое дело – сиди, и подремывай, я же пассажир!
Шуршат по асфальту шины, шумно расплескиваются лужи, а в машине сухо, уютно, вкусно пахнет бензином и одеколоном «Шипр». Я люблю запах бензина. Не знаю, почему – но люблю. Не сильный запах, а такой… легкий. А еще – люблю запах сгоревшего ружейного пороха…
Заборы, заборы… за заборами – дачи писателей. Здесь отметились все известные писатели и поэты советского времени. В мое время, в двухтысячных, эта земля стала выкупаться нуворишами после того, как дачи, выделенные писателям пожизненно, стали приватизироваться. Вообще-то такое не должно было быть – все дачи можно сказать в аренде, пожизненной аренде, а значит ни наследоваться, ни продаваться не должны. Но что не делалось в девяностые, когда продавалось все, за что давали деньги! Да и в двухтысячных тоже… Приватизировали и продали. И выросли пятиметровые заборы, за которые при всем желании не заглянуть. Если такое желание будет, конечно. А пока – только штакетники с калиточками, все патриархально и уютно, как в маленькой деревеньке.
Дорога шла до станции, а потом поворачивала к Москве, и где-то на середине пути к станции я увидел маленькую фигурку в облепившем колени белом сарафане. Сердце трепыхнулось – я ее узнал, и тут же приказал водителю:
– Петр Семенович, притормозите у обочины, как только проедем девушку. Это знакомая, подвезем ее.
Водитель кивнул, и машина качнувшись замерла возле заросшей муравой обочины, а я открыл дверцу и выскочил под дождь:
– Нина, быстрее! Сюда!
Девушка нерешительно посмотрела на меня, с опаской придержала шаг, потом узнала и улыбаясь припустила, расплескивая босоножками скопившиеся на асфальте лужи.
– Ой, как здорово! А вы куда едете? Подвезете?
– Да садись ты… быстро! Промокнем ведь! – фыркнул я, и пропустив Нину на заднее сиденье, плюхнулся рядом. Дождь припустил еще сильнее, будто ждал, когда мы усядемся, и стекла совсем накрыло пеленой воды.
