Теплая кровь. Том 1: Вторжение (СИ) - Суханов Артём (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Глава 13. Ольга
-Нет, господин Бьорсон, я не могу ничего рассказать вам о причинах крушения моего корабля. Боюсь, что до соответствующего распоряжения военно-морского министерства Склавии данная информация строго секретна. Всё, что я могу сказать вам, так это то, что вооруженные силы Джирапозской Директории, равно как и Республиканская Армия Джирапозы, не имеют к гибели моего корабля ни малейшего отношения, - отчеканил капитан второго ранга Димитар Господинов.
Это был высокий худой человек за пятьдесят с болезненно бледным лицом в застегнутом на все пуговицы мундире Государственного Военно-Морского Флота. Под тонким сукном кителя были ясно видны многочисленные повязки, наложенные на переломанного офицера джирапозскими врачами. Его речь и движения были неестественно медленными и дергаными, как бывает после приема сильных обезболивающих. Не нужно было быть медиком, чтобы понимать: в сознании Господинова удерживают только сильные препараты и гордость морского офицера Склавии. И тем не менее, капитан был твёрд и суров, отвечая на все вопросы, как и подобает склавийскому офицеру. Ольга почувствовала гордость за соотечественника.
-Каковы условия вашего содержания в плену, капитан? - Снорри задал провокационный вопрос, не отрываясь от занесения предыдущего ответа в записную книжку.
-Я не нахожусь в плену, господин Бьорсон, - усмехнулся Господинов. - По крайней мере, так говорит генерал Романо, и у меня пока нет причин ему не доверять. Как только моё состояние станет лучше, меня переправят в посольство Склавии в Доррадо.
- Тогда каков ваш статус? - они со Снорри сидели в малом зале провинциального ресторана за длинным прямоугольным столом. По обе стороны от них - полковники, майоры, парочка генералов, огромный пузан с золотой цепью алькальда. Напротив - капитан Господинов и сам Романо. По мнению Ольги, - не самая лучшая обстановка для откровенного интервью, но Бьорсону было плевать. Он словно не замечал недовольных лиц офицеров Директории.
- Цветана, - прервал Бьорсон её мысли, - капитана Господинова крупным планом, пожалуйста.
Ольга вскинула камеру. Щёлк, щёлк!
- Жертва кораблекрушения, - хмыкнул Господинов, покосившись на сидевшего рядом Романо. Генерал невозмутимо нарезал тонкими пластами лежащий перед ним кусок мяса.
Ольга встала из-за стола и сделала несколько шагов назад. Щёлк! Ольга постаралась, чтобы воюющий с мясом Гаспар попал в кадр вместе с отвечающим на вопросы Господиновым.
- Капитан! - Димитар Господинов был явно измучен и разговаривал с трудом, но норжца это не останавливало. На морского офицера продолжали сыпаться вопросы из бьорсоновской записной книжки. - Кораблекрушение произошло вследствие природных факторов или нападения на вас третьих лиц?
-Увы, я не могу говорить об этом, господин Бьорсон. Мне запрещено.
-Это запрет генерала Романо? - сидящий рядом с Бьорсоном полковник подавился застрявшим в горле куском и с возмущением посмотрел на обнаглевшего писаку. Ольге тоже начало казаться, что Бьорсон перегибает. Лицо самого Романо было бесстрастно. Методично шевелиля челюстями, генерал отправляет в рот очередную порцию тонко нарезанного мяса.
-Нет, - Господинов покачал головой и болезненно сморщился. - Это запрет военно-морского министерства Склавии на разглашение военной тайны. Поскольку под определение военной тайны могут подпадать почти любые сведения о моём корабле, экипаже и оперативных задачах командования, я предпочитаю ничего не говорить о произошедшем до официального заявления министерства военно-морских дел Склавии.
-В Склавии уже знают, что произошло?
-Не могу знать, господин Бьорсон.
Лицо Господинова непередаваемо. Гримаса, в которой смешалась боль от ран, вежливая благожелательность и умело скрытое отвращение к надоедливому журналюге. Щелчок. Эта фотография лучшая из сделанных Ольгой за сегодня.
Бьорсон продолжил свой допрос. На помощь Господинову пришёлт Романо, попытавщись перевести разговор на другую тему. Бьорсон начал терроризировать вопросами и его. Господинов, на которого уже не обращали внимание, сделаел несколько жадных глотков из своего бокала. Ольга видела, что рука офицера дрожит.
Ольга сделала еще несколько снимков и вернулась за стол. Бьорсон сцепился уже с тремя полковниками и майором, яростно споря с ними о границах допустимого в журналистике применительно к нынешней ситуации. За всем этим с довольным лицом наблюдал Романо, неторопливо потягивающий густое красное вино. Господинов, пользуясь передышкой, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Обращаться к нему сейчас было невежливо, но у Ольги не было выбора.
-Вам говорили, что вы удивительно фотогеничны, капитан? – спросила она по - склавийски. Чтобы Господинов хотя бы теоретически мог её услышать за рёвом устроенной Бьорсоном перепалки, Ольге пришлось говорить громко, но никто не обратил внимание на чужую речь. Все слишком были заняты разбушевавшимся Бьорсоном.
Господинов открыл глаза и удивленно посмотрел на Ольгу.
-Вы склавийка?
Ольга кивнула.
-Не ожидал увидеть здесь соотечественника. Даже не знаю, что сказать, но, если честно, я очень рад услышать здесь родную речь, - искренняя улыбка на бескровном лице Господинова выглядела жутковато.
-Война джирапозсцев привлекает журналистов со всего света, - улыбнулась Ольга. - Большинство склавийцев сейчас в Доррадо, где идут основные бои, но Бьорсон потащил нас сюда. И, кажется, не прогадал.
-Да, - хмыкнул Господинов, - воюют сейчас по всей Джирапозе, а вот разбитый склавийский эсминец – это, конечно, сенсация. Рад, что трагедия моего корабля хоть кому-то из соотечественников принесет пользу.
-Я предпочла бы фотографировать мёртвых джирапозсцев, капитан, - поморщилась Ольга. - Знать, что где-то гибнут корабли твоей страны мне совсем не в радость. Тем более, что вы не можете рассказать ничего о произошедшем, и это добавляет к и без того неприятной истории нотку страха неизвестности. Скажите, капитан, то, что произошло... Это может случиться с другими склавийскими кораблями?
- Госпожа фотограф, вы же понимаете, что я не могу говорить об этом с вами…
- Понимаю, господин капитан. Вы боитесь навредить своими словами Склавийской армии и Государству. Скорее всего, это связано с тем, что выполняемое вами задание было не совсем легально с точки зрения международного права. Поэтому вы и молчите, ожидая склавийского представителя. Вот только в стране, где ваш эсминец потерпел кораблекрушение, идет гражданская война. И вы оказались на территории той стороны, которую Склавийское Государство не признаёт. Романо, который боится, что гибель вашего эсминца повесят на него, тянет время, желая сначала осветить гибель корабля в независимой прессе, а потом уже вести переговоры со склавийцами, республиканцами и собственным правительством о вашей судьбе. Вы понимаете, сколько времени это всё может занять? Если причиной гибели вашего корабля являются враждебные действия чужих кораблей, вы понимаете, что может быть ценой вашего промедления?
- А вы неплохо разбираетесь в политике для фотографа, - хмыкнул Господинов.
- А ещё я люблю свою страну, капитан, - Ольга ближе склонилась к офицеру. – Я пойду подышать вечерним воздухом. Надеюсь, вы последуете за мной. Говорить здесь небезопасно, даже на склавийском.
- Господа! – привлекла к себе внимание Ольга, - я хотела бы пройтись и выкурить папиросу. Никто из господ офицеров не хочет составить мне компанию?
Тут же все присутствующие загомонили ещё сильнее, наперебой предлагая свои услуги. Большинство сидящих здесь офицеров было не старше сорока, и их рвение в попытке услужить красивой женщине было понятно.
- Господин капитан, я выбираю вас, - улыбнулась Ольга Господинову. Тот сухо кивнул и, с трудом поднявшись, направился к выходу следом за Ольгой под завистливыми взглядами джирапозских офицеров.
