Уроки ирокезского (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза" (читать книги .TXT) 📗
Собственно, когда разговор дома зашел именно о вредителях, я поделился воспоминаниями о самом мелком и самом известном наезднике (ну, среди меня самом известном) – рассказал Тане о трихограмме. Эта крошечная, практически неразличимая невооруженным взглядом, оса откладывает свои яйца в яйца почти любых вредных бабочек и мотыльков. Бабушка рассказывала, что с подругой они как-то купили один грамм этой самой трихограммы на двоих, и после одного выпуска полуграмма насекомого на даче весь год не было ни одного червивого стручка гороха. Я, собственно, про нее и вспомнил лишь потому, что сейчас горох агрономы в севообороте использовали столь массово, что запасы конкретно его в "закромах Родины" превосходили запасы овса и ячменя вместе взятых. Да и самоходный комбайн для уборки именно зеленого горошка уже серийно выпускался, а зерноуборочные – лишь проектировались…
Так что отсутствие "младшей дочери" я заметил не сразу, а когда поинтересовался, куда она подевалась, Камилла с нескрываемым ехидством констатировала:
– Запоминайте, дети: если хотите чтобы папашка обратил на вас внимание, нужно исчезнуть минимум за неделю до этого – но затем все же пояснила:
– Да она со своими козявками совсем уже с ума сошла. Взяла твой "Хиус" сто второй, да увеялась на нем в Павлодар.
– Зачем? – я что-то не мог припомнить, чтобы у детей были какие-то дела в тех краях.
– По ее проектам в Павлодаре построили биостанцию, а заселить что-то не получилось, вот она и поехала народ учить личным примером.
– Чему учить?
– Да мушек ее этих разводить. В Монино все получается, в Калуге получается, в Твери, Рязани и Смоленске тоже вроде не жалуются. А в Павлодаре и Кургане – хоть дерись.
– Ну, понятно… – побормотал я, хотя особо ничего еще не понял. – А почему на "Хиусе"? И почему сто второй?
– А потому что ее драгоценные козявки должны быть доставлены на биостанции не позднее чем за два дня, а самолета ей никто не дал. А сто второй – потому что Даница с ней отправила тридцать человек охраны.
– И ты меня упрекаешь в том, что я самолет ей не дал? Где я возьму самолет на тридцать человек?
– Нет, просто поясняю. До Оренбурга она уже на "Хиусе" летала за день, прошлым летом еще. А теперь за два и в Павлодар успела. Да ты не волнуйся, она уже возвращается, завтра дома будет…
Собственно, уже по возвращении я узнал от Тани, что агрономы прошлым летом все же попробовали этих трихограмм повыпускать на гороховых и капустных полях и результаты их вдохновили. А тут я распорядился почти все колхозные поля горохом засеять, так что Минсельхоз станций по разведению козявки уже выстроил больше двух дюжин. Но если в Европейской части персонал и обучался в Монино, и в случае нужды сам приехать мог за консультацией, то с Сибирью было хуже. Пока Таня сама не приехала – она-то этими осками уже три года увлекалась. И в результате "все стало хорошо".
А затем Энгельгардт потребовал – именно потребовал – наградить ее орденом… ладно, я ему решил поверить, что мушки сберегли четверть урожая гороха и указ подписал. Но на этом дело не кончилось: через несколько дней ко мне "на прием" пришел дяденька с именем Климент Аркадьевич и с фамилией Тимирязев, и сообщил, что решением научного совета Московского университета госпоже Татьяне Петровне Волковой присвоено ученое звание доктора биологических наук honoris causa, но дабы присвоение имело смысл, я – как официальный отец упомянутой госпожи – должен подписать прошение о допуске этой совершенно несовершеннолетней девицы к выпускным экзаменам Университета экстерном…
На вопрос, почему "сразу доктора, а не кандидата например для начала" Тимирязев ответил исчерпывающе:
– Как вы, вероятно, и сами знаете, степень кандидата присваивается за овладевание определенным объемом знаний. А доктора – за создание собственной научной школы, то есть нового направления или новой методологии в науке. А по методикам, вашей дочерью созданным, многие иные ученые будут искать решения своих уже задач – то есть Татьяна Петровна основала свою школу в биологической науке…
А когда я робко поинтересовался у Тимирязева, на кой черт мне этим заниматься, ведь экзаменов-то Таня всяко не сдаст, он достал их портфеля охренительных размеров фолиант и сказал, что каждый из пяти таких томов – как раз Таней и написанных – Университет засчитывает за курсовую экзаменационную работу. Да, что-то я пропустил в своем семействе, по крайней мере мне и в голову не могло придти, что семнадцатилетняя девушка успела изучить с десяток разных трихограмм (первый и второй тома), выбрать и обосновать выбор самой удобной и эффективной для использования в сельском хозяйстве (третий том) и после этого разработать и широко внедрить промышленные методы разведения козявок и их расселения по местам грядущей боевой славы (соответственно тома четвертый и пятый). С подробным описанием того, как и почему все это делалось. Нет, я понимаю, что такое настоящая научная работа и в том, что докторская степень Тане полностью ей заслужена и подхалимажем тут и не пахнет, не усомнился, но удивился я сильно. И порадовался за нее.
А затем, немного подумав, все же у нее поинтересовался – после самых горячих поздравлений, конечно:
– Тань, ты и дальше собираешься с букашками возиться? Я почему спрашиваю: насколько я знаю, энтомологам иногда требуются какие-то редкие насекомые, или оборудование какое-то, в России недоступное. И иногда нужно много времени чтобы все это достать и изготовить…
– Саш, а можно ничего не доставать и не изготавливать? Мне эти букашки уже осточертели! Можно я на физико-математический факультет в Университет поступлю? Только ты мне с физикой помоги немножко, а то я экзамен могу не сдать вступительный. А это будет очень стыдно…
– Помогу конечно. Но тогда зачем ты вообще с букашками возилась?
– Ну а кто же? Степка вон с радио занят, Маха и стекло, и камни одна тащит, Настя с этими… антибиотиками возится. Оля с кислородными камерами занята, Камилла всю твою химию тащит. Катя еще маленькая, Вовка и остальные… Вот и вышло, что с мухами этими только мне и осталось заниматься.
– Но если не нравится…
– Саш, какая разница? Нравится, не нравится… ну кто, кроме нас, тебе твои дела поможет сделать?
– Мои дела?
– Ну ты же все придумываешь, только у тебя времени самому все сделать просто нет. Вот мы все всё это и делаем, что ты сам не успеваешь. Самое важное, конечно, но ты же сам сказал, что мухи эти урожай на четверть сберегут, значит это и есть сейчас самое важное… Тебе-то Россией управлять тоже ведь не хочется?
Ну да, вот так живешь-живешь, и вдруг узнаешь, что на тебя хотя бы дети равняются. Приятно такое узнавать: значит, не напрасно жил. Но все равно детей жалко – если они не занимаются тем, чем им хочется. Кстати…
– Тань, а тебе точно на физмат хочется? Мухи, конечно, дрянь та еще, но есть зверушки побольше и посимпатичнее. Так что я предлагаю тебе подумать…
– Думать поздно: экзамены через неделю уже начинаются.
– Думать никогда не поздно. Так что ты пока поступай куда решила, а если вдруг найдешь другое занятие по душе – лучше им займись. Все же если к чему-то душа лежит, то интересное дело больше пользы и тебе, и всем принесет. А ты уже и так нанесла России непоправимую пользу, так что имеешь полное право заниматься чем угодно.
Подумав, дочка согласилась. А с физикой я ей помогу конечно… Хотя сама мысль о том, что доктор наук боится вступительных экзаменов в Университет, веселила меня изрядно. Да и профессорам университетским принимать вступительные экзамены у доктора, орденоносца… а еще "почетного члена Русского энтомологического общества"…
С последним меня поздравить приехал из Петербурга Петр Петрович Семенов Тян-Шаньский, как раз Председателем этого общества и являющийся. Я, правда, об этой его должности раньше и не подозревал – просто совсем мне не до энтомологии было, да и вообще думал что он много лет как помер уже. Но Петр Петрович не помер, приехал и, вручив Тане диплом, начал и меня поздравлять и благодарить. Ага, я ее с пеленок так энтомологом и растил, без перекуров и отпусков.
