История кочующего экипажа (СИ) - Федоренко Александр Владимирович (мир книг TXT) 📗
— Боря, что делать? — Вскричал Генка — не бросать же их?
— Мы их уже бросили… — зло ответил тот.
— Считай это вынужденной мерой, маневром, в конце концов.
— Да? А чем он завершается этот маневр? Вот теперь, что ты предлагаешь? Мы ни их не спасем, ни сами не выскочим.
— Не знаю, может вернуться, и обстрелять ближайшие улицы издалека? Лейтенант с Темой, поймут, и к нам? Может, сработает?
— Не факт, что они еще живы. Или не схвачены. Давай за помощью, и вернемся. — И Борис, увел танк на восток, в надежде встретить советские части, или выйти на след их бригады.
Теперь, все зависело от везения и удачи, ну и от самих танкистов, ведь и баки были не полны, и боекомплект почти опустел.
Тем временем, Олег с Артемом, местами перебежками, местами едва не ползком, передвигались по деревне. Они уже приблизительно прикинули состав, занявших деревню немецких подразделений — танковая рота, и около двух рот мотопехоты. Теперь нужно было смываться оттуда, и возвращаться к своему танку, для чего пройти несколько улиц, а после свернуть на подворья крайних домов, а оттуда, огородами, да овражком, выбраться к танку. И тут, за околицей, прогремел пушечный выстрел и пулеметные очереди, затем еще раз, а в деревню вступила еще одна колона, таким образом, отрезав им пути отхода.
— Это точно Генка палит — тихо заметил Артем — больше некому. Наверное, нас хотел предупредить. Может, рванем огородами?
— Поздно — отозвался лейтенант — теперь мы отрезаны…. Давай вон туда.
Пока они метались, немцы выгрузились, выставили технику, и как у себя дома, стали размещаться, по-хозяйски расхаживать, и готовиться к обеду. Видимо разведку, давно уже провели, передовые части, и эти абсолютно не опасались. Пока одни размещались, доставали с колодцев воду, другие заглядывали в курятники, хлева, и сараи.
— Вот оказия, какая — прошептал лейтенант, когда они залегли за копной старого сена — мы бы и вчетвером не прорвались, а так вообще.
— По ходу, обложили плотно — протянул Тема — днем, уже не ускользнуть придется где-то отлежаться, и выждать, пока стемнеет…
— С чего ты взял, что они тут ночевать будут? Может, через пару часов двинутся. Стемнеет в любом случае, часов в десять — ответил лейтенант — а это поздно, надо уходить раньше. Мы как оказалось на оккупированной территории…
— Ну это еще не факт — сейчас не разберешь. Нужно присмотреть сарай, или чердак какой, и там часок-другой отсидеться.
— На краю искать опасно, двигаем к пока свободным улочкам.
Они попятились, и укрываясь за заборами, плодоносящими кустами, и деревьями, стали пробираться ближе к центру. Так проведя небольшую разведку, сосчитав приблизительное количество солдат, и бронетехники с танками, стали искать укрытия. Пути отхода, были блокированы, и нужно было найти другие. Вот так, воочию, убедившись, что советских частей, тут не было, и пока не намечаются, они поняли свою ошибку, и стали искать способ не попасться немцам.
Но гитлеровцев, своими выстрелами, растревожили Геннадий с Борисом, и те были бдительны, потому незамеченными, проскользнуть не удалось.
— HДnde hoch! — Послышались крики.
— Бежим!!! — Выстрелив, заорал лейтенант.
И они с Артемом, пригибаясь, рванули во всю прыть. А миновали первые по улице дома, забежали в один из пустых дворов. Лейтенант остановился у калитки, и начал палить из пистолета, с явным намереньем, сражаться до конца.
— Не глупи, и не стой столбом — забывшись, заорал на него Тема — меняй позиции, постоянно перемещайся…
Сам он, став боком, выстрелил в немецкого фельдфебеля, затем пригнулся, перебежал, и став за высокой грушей, пальнул в солдата, бегущего первым. Защелкали встречные выстрелы, им приходилось только изредка отстреливаться. Расстрелять обойму, когда на тебя бежит минимум отделение, дело быстрое. Патроны словно испаряются, а гранат они с собой не взяли.
— Олег давай в дом, уйдем через окна — крикнул Артем, насмотревшийся за жизнь не мало, качественных боевиков, и понимающий что вести бой, почти бесполезно.
Но лейтенант, видимо решил, что уже не уйти, решил проявить героизм, а последнюю пулю пустить себе. Артем подскочил, схватил его, и поволок в дом. Там запер дверь, и они через комнаты, бросились к окнам. Выпрыгнули, и Артем понял — бежать можно только влево — справа немцы, прямо к огородам, простреливаемый сектор, и они помчались туда. Лейтенант, на бегу заприметил вилы, подхватил их, и выпалил:
— Разбегаемся!
Артем кивнул, и повернул снова налево, к проходу между избой и рядом подсобок, чтобы бежать через подворья, и разжиться там вилами, косой, топором, или хотя бы лопатой. Утопающий, как известно, и за соломинку хватается, а Артем сдаваться не собирался. Ему этого делать было никак нельзя. Поэтому он повел себя как затравленный зверь, решив сопротивляться до конца. Но тем самым он, приблизился к улице, уже занятой, передовой частью фашистов.
Чего-то, что можно приспособить под оружие, Артем не встретил, вдобавок ко всему, рискнул перескочить на улицу, уже плотно занятую немцами. Он не собирался угонять немецкий танк, хотя попробовать было можно, просто в эту сторону преследующие его фрицы, не стреляли. Вот Артем и решил, что там, где остановились на обед, танкисты, шансов уцелеть немного больше. Да и спрятаться, хоть и ненадолго, есть где, и за чем.
Мелькали вишни, посаженные у заборов, калитки, да ворота. Ну и естественно подворья с колодцами. Он, намереваясь двигаться дворами, до другой окраины селения, вот так просто — дерзко и нагло, выскочил из-за угла дома, пробежал к колодезному срубу, и спрятался за ним. Вот только надвигающаяся волна шума и топота, заставила встревожиться и экипажи «панцирей», БТРов, и тех фашистов, кто прибыл в деревню раньше. Началось прочесывание, напоминавшее немцам игру в загонщиков. Нужно было где-то спрятаться, и Тема выбрал сарай, но пока пробирался к нему, во двор где стояли танкисты, заглянули два солдата — один с карабином, второй с МР40. Они разошлись в разные стороны, и тот, что с автоматом направился в сторону сарая, в котором намеревался, спрятаться Артем.
Немец приближался, Тема, сидел, ни жив, ни мертв, с колотящимся сердцем, взгляд его метался, и скользнул по кучке мусора выброшенной из танка. Он осторожно, обполз колодец, пока его закрывал сруб, взял консервную банку, и бросил подальше. Она, упав, стукнула, фашист обернулся, и Тема, решил — будь, что будет, подобрал выброшенную бутылку из-под шнапса, вскочил. Одновременно, словно заправский циркач, он разбил бутылку, превращая ее в «розочку», и прыгнул к оборачивающемуся немцу. Артему приходилось не раз держать, это импровизированное оружие во время стычек на дискотеках, или попросту по дороге домой. Правда, он никого не убивал, так от силы полосовал, но сейчас…. Взмах, удар, он вскрыл фашисту горло почти мастерски, и пока тот хрипел и булькал, принялся забирать у него оружие.
На шум вернулся второй солдат, увидел, передернул затвор, и вскинул карабин, но на секунду опоздал, очередь из пистолета-пулемета, вонзилась в него раньше. Теперь у Артема был МР40, и нож. Ему бы бежать, но он поступил по-другому — расстрелял выбегавший из избы немецкий экипаж. Собирать трофеи было некогда, он только прихватил новый магазин, и рванул через забор, понимая — в сарае, теперь уже не спрячешься. Соседний двор он промчался, словно испуганный сайгак. В следующем подворье сразу нарвался на дюжего унтера, собирающегося «до ветру», влепил ему пулю между лопаток, и бросился перебегать улицу. Нал головой и мимо ушей, засвистели пули, послышались крики, и явная ругань.
Артем вбежал во двор, на другой стороне улицы, взлетел по поленнице на сарай, и перепрыгнул в огород, соседнего хозяйства. Не останавливаясь, промчался к калитке, выскочил на следующую улицу, Но там в одном из ближайших дворов, на воздухе, обедал целый взвод, по соседству соответственно тоже. Тема выстрелил, и, свернув, бросился в огороды напротив. Снова свист пуль, пригибание, дворы, и проходы. В одном месте, почти схватили, пока менял магазин, но удалось вырваться. Потом пришлось бросить автомат, и с одним ножом, беспорядочно метаться, каждый раз прощаясь с жизнью. Немцы, используя ситуацию, стали охотиться, не ведя прицельного огня, больше загоняли. А далее, все вообще, напоминало нелепую, смертельную игру, с целью прожить еще немного, хотя он естественно понимал — как веревочка не вейся, а конец один. Но его словно хранил дух-весельчак, давая ненадолго ускользнуть.
