Промышленникъ - Кулаков Алексей Иванович (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗

Медленные вздохи паровоза, предвкушающего заслуженный отдых после долгого пути, клочья пара, наподобие тумана окутывающего пассажиров первых двух вагонов, серость раннего утра и февральский мороз – все это отвлекало и мешало рассмотреть Татьяне Львовне Лыковой встречающих. Вернее, встречающего. Ее родного и единственного племянника. Телеграмму о своем прибытии она отбила еще в Рязани, так что времени подготовиться самому и подготовить встречу у Александра было с достатком, тем паче что приехала она не одна, а в компании дочки и ее мужа.

– Прикажете принять, вашество?

Виктор Данилович вопросительно вскинул брови, поглядывая при этом сразу и на жену, и на тещу. И неуверенно кивнул артельному, лихо подкатившему к троице приезжих со своей тележкой для багажа. Опять поглядел на жену, и та моментально переадресовала его молчаливый вопрос родительнице:

– Мама?

Ответить дочке изрядно досадующая на припоздавшего племянника помещица Лыкова попросту не успела.

– Татьяна Львовна?

Хорошо одетый (даже слишком хорошо для провинциального городишки), гладко выбритый и очень уверенный в себе мужчина каким-то непонятным образом материализовался всего лишь в двух шагах от приезжих.

– С кем имеем честь?..

Встрепенувшийся Виктор Данилович тут же сделал шаг вперед и совсем немного в сторону, оставляя и одновременно прикрывая спиной своих спутниц. А заодно принимая на себя все дальнейшие переговоры (и все возможные последствия оных) с незнакомым господином.

– Долгин, Григорий Дмитрич. Рад, безмерно рад нашему знакомству!

После этого смелого заявления он довольно-таки элегантно поклонился-приложился к затянутым в перчатки ручкам дам и поздоровался с их спутником. Одновременно мужчина коротко глянул на носильщика (отчего тот вытянулся едва ли не по стойке смирно) и сделал повелительный жест. Провожая взглядом свои чемоданы, с удивительной скоростью удалявшиеся в непонятном направлении, тетя решила уточнить:

– Вас послали нас встретить?

Согласно наклонив голову, Григорий Дмитриевич мягко предложил:

– Не пройти ли нам к экипажам?

Следуя за господином Долгиным, Татьяна Львовна не переставала недовольно хмуриться – это чем же таким важным занят племяш, что не соизволил встретить любимую тетушку? Решив, что вопросы немного обождут, она обратила свое внимание на окружающих – и тут же удивилась. Нет, она знала, что многие любят поглазеть на новых людей в городе, но в Сестрорецке процент любопытствующих был как никогда высок. Даже, можно сказать, чрезмерно высок – дочка вот смущенно зарделась, без конца оглядывая свой наряд и выискивая в нем малейший беспорядок. На них смотрели, пока они шли к двум новехоньким фаэтонам (один из которых был отведен под багаж), смотрели, пока они отъезжали от вокзала, и продолжали таращиться самым неприличным образом все то время, что они ехали по заснеженным улицам. Такая неожиданная популярность принесла немало вопросов, а также некоторую неловкость, которая, впрочем, совершенно не распространялась на господина Долгина.

Чем ближе была окраина города, тем лучше становилась дорога, лишаясь последних кочек и ухабов, и тем быстрее неслись экипажи, спеша доставить своих седоков в тепло и уют хозяйского дома. Вот остался позади очередной поворот, мелькнули, сливаясь в одну пеструю ленту, одноэтажные домишки на последней улице – и гости Сестрорецка дружно повернули голову влево. Ровная череда цехов-громадин, высящихся за длинной лентой краснокирпичного забора (очень похожего на небольшую крепостную стену), занимала все видимое пространство и одним своим видом внушала изрядное почтение.

– Скажите… Григорий Дмитрич. А где фабрика моего племянника? Мы же проедем мимо нее, не так ли? – Госпожа Лыкова слегка наклонилась к сопровождающему, ожидая ответа.

– Она прямо перед вами, Татьяна Львовна.

Глаза у приезжих непроизвольно расширились.

– Экая… громадина!

– Вы правы. У Александра Яковлевича много всего разного, но Сестрорецкая фабрика по праву занимает первое место – как по размерам, так и по его вниманию к ее делам.

Запомнив столь интригующий ответ и пометив в списке первоочередных дел расспросить Сашу поподробнее обо всем «разном», женщина откинулась обратно на спинку сиденья. Ее зять и дочка вопросов не задавали, но слушали весьма и весьма внимательно. Заодно рассматривая все, что только ни попадалось им на глаза, например людей, одетых очень даже непонятно. Для крестьян или мастеровщины – слишком хорошо, а для конторских служащих – немного бедновато, а также непривычно и однообразно – прямо-таки загадка! Так же сильно интриговали и многоэтажные здания, видневшиеся вдали. Вернее, их немалое количество – и, кстати, именно к ним либо от них шли те самые люди, что попадались им по дороге. Виктор Данилович даже перестал хандрить, находя, что их путешествие становится весьма увлекательным, а ведь поначалу поехал он исключительно из-за уговоров молодой жены. Как Аннушка убеждала его в необходимости свести близкое знакомство с ее кузеном! Так горячо, так настойчиво, что в конце концов он и сам проникся ее доводами, находя, что такой родственник будет весьма полезен для построения уже собственной карьеры. Все же далеко не каждому коллежскому секретарю достается в шурины титулованный аристократ с миллионным состоянием. Да к тому же молодой, неженатый и без наследников…

Резкий рывок фаэтона и недовольный всхрап запряженного в него жеребца вернули мысли мужчины на более приземленный уровень – они приехали. На крыльце большого особняка, вполне сравнимого по размерам с поместьем тещи (а в высоту – так и вдвое больше), их встречали три женщины: впереди стояла, по всей видимости, экономка-домохозяйка, а позади ее подпирали две красавицы в нарядах горничных. Пока они изображали легкий книксен [10], любимая тетушка князя Агренева самостоятельно и при этом довольно-таки бодро покинула экипаж, первым же делом недовольно поджав губы – племянник опять отсутствовал! Повела головой, рассматривая свое пристанище на ближайшую неделю, немного подивилась тому факту, что багажа уже и не видно (правда, кто и как его выгружал, для нее осталось полнейшей загадкой), и нейтральным тоном поинтересовалась у господина Долгина:

– А где же сам Александр Яковлевич?

– К сожалению, он был вынужден немного задержаться в Берлине. Несколько очень важных деловых встреч и один не менее важный прием у господина Круппа… Но о вашем прибытии извещен и прибудет никак не позднее послезавтрашнего дня. Также он просил меня передать вам, что весьма сожалеет о том, что не смог встретить вас лично.

Упоминание о столице Второго рейха тут же смягчило суровое сердце стройной и совсем даже не старой сорокапятилетней помещицы. Раз ее мальчик ездит по Европам, значит, дела у него вполне хороши – такие путешествия требуют не только изрядного количества денег, но и некоторой, иногда очень даже немалой, толики здоровья. Прием – это тоже хорошо, полезные знакомства заводятся именно там. Решив так, Татьяна Львовна тут же сменила гнев на милость и позволила провести себя в дом, а затем и на второй этаж, в гостевые покои, где и удивилась в очередной раз. А началось все достаточно обыденно. С того, что она захотела привести себя в порядок после долгой дороги, и поинтересовалась наличием женской туалетной комнаты.

– Прошу за мной, ваше сиятельство.

Глядя на светловолосую горничную весьма приятных форм, помещица Лыкова озадаченно нахмурилась. С чего это ее записали в титулованное дворянство? Странно! Впрочем, это совсем не помешало ей проследовать за прислугой. По пути к ней ненадолго присоединилась дочка, шедшая по тем же делам с другой сопровождающей – вот только совсем в другую сторону. Как мимоходом пояснила все та же горничная по имени Наташа, в туалетную комнату для гостей.

– А меня, стало быть, в хозяйскую?

Вместо ответа девушка просто открыла перед ней дверь, предварительно звучно щелкнув чем-то на стене. Вспыхнул яркий свет новомодных электрических ламп, и Татьяна Львовна, сделав по инерции пару шагов, попала в настоящий рай для истомленного долгой дорогой путешественника. Точнее, путешественницы. Сколько всего интересного и притягательного было здесь для ее жадного взора! Светящийся всей своей полированной поверхностью сиреневый мрамор стен, по которому затейливой вязью змеились ярко-коричневые прожилки. Розовые и черные ромбики гранита на удивительно теплом полу. Неяркое свечение утопленных в стену плафонов, бросающих мягкие лучи света в бездонную серебристую глубину большого зеркала… Глубина эта, кстати, была далеко не пустая – скользнув в сторону по направляющим, зеркало открыло широкую нишу с изящными полочками, заполненными флакончиками с туалетной водой, плошками с жидким мылом и прочими многочисленными ароматическими радостями тела. Но все же самым интересным было не это. Отлитая из темно-золотистой бронзы, изрядно вместительная и очень красивая ванна – вот что занимало как центр далеко не маленькой комнаты, так и все внимание соскучившейся в дороге по ощущению чистоты гостье. Ванна эта была не каким-то там прямоугольным корытом, в котором только и можно что стоять, пока тебя поливают из кувшина. Нет, она являлась подлинным произведением искусства, настоящей купелью! Весьма солидных размеров и изысканно-плавных форм, невероятно уютная и удобная – даже пустая, она уже навевала сладкую истому и нетерпеливое предвкушение долгих и чрезвычайно приятных водных процедур. А уж когда купель наполнилась умеренно горячей водой, с тихим клекотом изливающейся из двух красиво изогнутых кранов!.. Ах! Последние остатки недовольства племянником незаметно растворились при виде всего этого великолепия, а единственное, что осталось, – так это сожаление. О том, что ужин она сегодня пропустит…