Ермак. Революция (СИ) - Валериев Игорь (читать книги полностью без сокращений txt, fb2) 📗

— Я на пару минут. Не надо, чтобы нас видели, — Джунг Хи остался стоять, при этом сместился так, чтобы его не сразу можно было бы увидеть, зайдя в кабинет.

В европейской одежде сансей выглядел несколько необычно. До этого я его видел только в национальной корейской одежде.

— Слушай, ученик. Офицеры третьего отдела Генерального штаба Императорского флота Японии и англичане со шхуны «Бремерхафен», которая пришла четыре дня назад в порт Токио, собираются завтра взорвать ваш броненосец с Его императорским высочеством на борту, — тихо и раздельно произнес старик.

— Откуда сведения, учитель? — после небольшой паузы ошеломленно спросил я.

— Я и Мэй живем в доме заместителя начальника этого третьего отдела — майора Хигассионна Итиро.

— В каком качестве? — перебил я учителя.

— Это долгая история, ученик, — произнёс Джунг Хи и замолчал, прислушавшись к звукам за пределами помещения.

Я сделал тоже самое, но кого-то совсем рядом с кабинетом не услышал и не почувствовал. Чуйка пока молчала.

— Когда мы приехали в Японию, то долго на одном месте не задерживались, полгода, максимум год. Жили в небольших городках, занимаясь лечением и продажей лекарств. Потом началась японско-китайская война из-за противоречий в Корее. В Сеуле японцы совершили правительственный переворот, поставив министрами своих ставленников и окружив Коджона своими советниками, лишив его реальной власти. Этому воспротивилась королева Мин, сделавшая ставку на Российскую империю. Как результат, японцы убили королеву в октябре 1895 года, — старик грустно улыбнулся и продолжил:

—. После смерти супруги ван Коджон утратил всякое влияние на государственные дела. От его имени правили японцы и их ставленники, а он оказался под домашним арестом и проводил дни в постоянном страхе за свою жизнь, пока в феврале 1896 года не сбежал в российскую дипмиссию, где прожили больше года. Затем обстановка относительно стабилизировалась и ван вернулся во дворец.

Джунг Хи разгладил свою длинную бороду, настороженно вслушался в шум за пределами кабинета. Я указал ему на стул и на чайник и чашу, стоящую на столе. Старик отрицательно повертел головой и продолжил рассказ.

— Казалось бы, самое время вернуться домой. Королева мертва, Коджон объявил Корею империей, а себя императором. И тут я совершил ошибку, обратившись не к тому человеку, — желваки на скулах учителя вздулись, что было видно через его редкую бороду, и он замолчал.

Я, воспользовавшись паузой, налил в чашу чая и предложил её учителю. Тот вновь отрицательно повертел головой.

— Пак Ён Хё в 1895 году был назначен премьер-министром и министром внутренних дел королевства Чосон. После убийства королевы Мин был вынужден бежать в Японию. К нему-то я и обратился за помощью. А он меня сдал японской разведке, которая в этот момент готовила очередную операцию по восстановлению своего влияния на теперь уже императора Кореи. Меня должны были подвести к моему старому другу Тэвонгуну, но Ли Ха Ын умер раньше, чем японцы смогли осуществить свою идею. Как ты понимаешь, ученик, рычагом воздействия на меня для предательства Родины была Мэй Лин. Хорошо, что японцы не знали, кто она на самом деле, считая её дочерью погибшего Чхон Пок и его жены Чжу. То, что Мэй ребёнок моей дочери Ли, когда-то любимой наложницы вана Коджон они так и не узнали.

Я молча слушал историю жизни Ли и принцессы Мэй, удивляясь как они до сих пор живы, а также той терминологии, которую использовал учитель: сдал, подвести. Видимо, сленг разведчиков сформировался уже давно и похож в разных странах. Джунг Хи между тем продолжал повествование.

— Когда надобность моего возвращения в ближний круг Тэвонгун отпала, японцы решили,что я слишком много узнал во время подготовки к операции, а отправлять меня напрямую в окружение Коджона они не решились. После смерти моей Ли с 1878 по 1895 года у вана не родилось ни одного ребёнка от дворцовых женщин, и это редчайший случай в истории Кореи. А раз за все эти годы Коджон не оказал мне никакой поддержки и разрешал Мин преследовать меня и мою семью, значит, в ближнем круге мне не быть, — старик замолчал и вновь настороженно прислушался к звукам за пределами кабинета, медленно вращая головой из стороны в сторону.

— Я уже решил, что нам с Мэй пришёл конец, но тут на нашем пути попался тогда еще капитан Хигассионна Итиро. Он как раз перешёл служить в разведку и узнал обо мне с внучкой. Итиро оказался сыном моего старого знакомого и можно даже сказать ученика и друга по Китаю Хигассионна Канрё. Он там изучал боевые искусства и несколько месяцев провёл у меня в доме, постигая технику «тхэккён», — лицо старика при этих словах разгладилось, а глаза предательски заблестели.

Джунг Хи был не только отличным врачом, но и большим мастером рукопашного боя. Более семисот лет назад молодой воин Ли покорил императора страны Корё своим владением техники «тхэккён», победив тогдашнего чемпиона по технике рукопашного боя «субак». За это Ли был возведён императором в офицерское звание и дворянское сословие. С тех пор все члены семейства Ли в обязательном порядке изучали технику рукопашного боя «тхэккён». Изучал её Джунг Хи, имея семисотлетнюю историю своего дворянского рода. Он четырнадцать лет назад тренировал меня в Черняево, когда мы оба оправились от ранений. Тогда он ознакомил меня со своей семейной реликвией — четвертой книгой «муедоботхонджи», озаглавленной «Техника рукопашного боя», которая включала 38 изображений, напоминающих стойки и удары в тхэквондо в моём будущем мире. По его словам, данная книга писалась по приказу 14 вана Чосон в XVII веке одним из предков Джунг Хи, каким то его пра- пра- пра- и ещё несколько раз прадедом.

Учитель справился с волнением и продолжил тихим, ровным голосом:

— Сейчас Канрё — основатель стиля «Боевое искусство Нахи» на острове Окинава. Самого Канрё величают не иначе как «Великий мастер боевого искусства Хигаонна». А его сын служит в третьем отделении Морского Генерального штаба и является нашим куратором. Он сумел убедить начальство, что я принесу больше пользы, обучая офицеров Генерального штаба технике «тхэккён». Так я получил работу в додзё, а в сделанном пристрое к дому Итиро мы живем и принимаем с Мэй посетителей, приходящих на лечение и за лекарствами. Кстати, Мэй Лин стала великолепным врачом, в чём-то превзойдя меня.

— Она за мужем? — перебил я учителя, почему-то волнуясь.

— Нет. Ей многие делали предложения, но как старший в семье я отказывал. У нас всё ещё теплится надежда оказаться на родине. Да и Мэй не выражала желание выйти замуж, хотя тот же Итиро делал предложения ей уже несколько раз, — ответил Джунг Хи и хитро улыбнулся.

— Откуда, учитель, ты узнал о готовящемся подрыве броненосца «Император Александр III»? — вновь задал я вопрос.

— Три дня назад в додзё вместе с Итиро пришло несколько британцев размяться, побоксировать и провести несколько поединков с японскими офицерами в свободном стиле. Они разговаривали между собой на английском, думая, что я не знаю этого языка. Я слышал отрывки из их разговоров, из которых понял, что они собираются минами взорвать корабль. И ещё, ученик, в Бомбее они нашли тела двух русских водолазов. Каких-то легких, насколько я понял, — закончил фразу старик и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Проклятие! — По-английски выругался я, а палочки, которые я на автомате взял в руку после того, как налил чай для учителя, с хрустом были сломаны движением пальцев.

Вслед за раздавшимся хрустом занавес распахнулась и в кабинет стремительно зашли три худощавых японца в черных костюмах и шляпах на голове.

Первый из них скуластый и с тонкими усиками, развернулся к учителю и произнёс:

— Господин Ли, объясните, что вы делаете в кабинете наедине с этим господином, — потом уже повернувшись ко мне:

— Будьте любезны, представьтесь и предъявите документы?

И всё это на превосходном английском.

Я встал из-за стола и потянулся к внутреннему нагрудному карману пиджака с левой стороны, где у меня лежал британский паспорт на имя мистера Эллингтона, с которым я ездил в Лондон мстить королевской семье. Чемоданчик со всем маскарадом мне привез Буров, которого с ещё двумя братцами-кроликами в обязательном порядке прислали в моё распоряжение по моей же просьбе.