Новый старый 1978-й. Книга четвертая (СИ) - Храмцов Андрей (книги онлайн полные версии txt) 📗
Мы целоваться не стали, а крепко пожали друг другу руки. Брежнев на прощание сказал, что он здесь ненадолго и попросил нас сыграть три песни в испанском стиле, на что я ответил, что мы с них и начнём. Солнышку, как старой знакомой, он просто доброжелательно кивнул и пошёл спускаться в зал. Микрофоны служба охраны предусмотрительно отключила, поэтому наш разговор никто не слышал, так как мы говорили тихо, но видели все присутствующие в зале. Одно то, что они вживую увидели Брежнева, они будут рассказывать своим детям и внукам. А о наших с ним доверительных отношениях будет завтра знать вся страна. Зал, когда Леонид Ильич начал спускаться со сцены, отмер, встал и разразился бурей оваций.
Я передал подарок и папку с Ленинской премией Димке, который стоял за кулисами и по моему кивку подошёл ко мне. Потом я взял микрофон и обратился к опять притихшему залу. Леонид Ильич уже занял центральное место в первом ряду партера, поэтому я сказал:
— Дорогие товарищи и друзья. Я только что из рук Леонида Ильича Брежнева получил Ленинскую премию за большой вклад в развитие советской музыки. Спасибо партии, правительству и лично дорогому Леониду Ильичу Брежневу за столь высокую оценку моего скромного труда. Обязуюсь впредь достойно нести гордое звание лауреата Ленинской премии и написать много хороших песен для нашего народа.
На этот раз зал не встал, но овации были не менее бурными. Публика рукоплескала мне, как любимому исполнителю песен, отмеченному высокой наградой Родины. Брежнев мне кивнул, давая понять, что ему понравилась моя речь и мы начали свой концерт. А начали мы, как я и говорил, с «Хоп Хэй Лала Лэй». Надо было отрабатывать Ленинскую премию. И я решил схулиганить, но заранее показал знаками охране, то, что собираюсь сделать, чтобы меня не пристрелили ненароком. Последний припев я решил исполнить вместе с Брежневым, для чего я спрыснул со сцены с микрофоном в руке и подошёл к Леониду Ильичу, оставив гитару на сцене. Я знал, что слова он уже хорошо запомнил, поэтому я ничем не рисковал. Он встал и мы вдвоём, только под серёгино музыкальное сопровождение на синтезаторе и барабаны Солнышка, её спели. Зал сначала замер, а потом нас захлестнула буря аплодисментов. Мы с Генсеком стояли довольные и улыбались, а зрители были несказанно счастливы. Такого начала концерта они даже во сне представить себе не могли. Чтобы им пел сам Брежнев, от таком они будут помнить всю жизнь. Охрана смотрела на меня, как на врага народа, но видя, что Генсек доволен, молча стерпели мою выходку.
Четвёртой песней, как я и увидел желание в голове Брежнева, мы исполнили «Траву у дома». Генсек был очень доволен. Сразу после того, как я её спел, Леонид Ильич встал, немного поаплодировал нам со всеми вместе, а потом махнул мне рукой и направился к выходу. Охрана и сопровождающие Генсека лица направились вслед за ним. Начальник охраны Брежнева всё-таки не выдержал и показал мне за спиной кулак. Конечно, я их заставил понервничать, но всё закончилось даже лучше, чем я ожидал.
Дальше всё пошло так, как и должно было быть. После такого знака уважения к нам со стороны главы нашего государства мы играли так, как не играли никогда. Публика здесь не отплясывала перед сценой, как вчера в ДК, но такое желание читалось в глазах у многих. Думаю, на втором нашем здесь концерте они не выдержат и тоже будут танцевать. Цветов нам несли не так много, как в первом отделении нашего вчерашнего концерта, но впереди ещё было второе отделение и наше секретное оружие — видеопроектор, хотя о нём кто-то мог уже и слышать.
На антракт мы уходили с большим желанием поскорей посмотреть мою награду с подарком, но и отдохнуть нам надо было. В гримерке мы сначала просто немного посидели, а потом Солнышко не выдержала и схватила со стола всё, что принёс Димка. Как была любопытной девчонкой, так ею и осталась. Говорят, что любопытство родилось раньше женщины.
— Ну что, — спросил я её, когда она всё внимательно изучила, — уталила своё любопытство.
— Так интересно же, — ответила она. — Там и пачка денег лежит в отдельной специальной коробочке. Книга тоже классно смотрится и автограф серьезный, тебе адресован. Юным другом тебя Брежнев назвал, это дорогого стоит.
— Да, всё что я сегодня получил, дорогого стоит. А дороже всего само появление Брежнева на нашем концерте. Теперь никто даже слова нам поперёк сказать не посмеет. Мы теперь неприкасаемые, как в Индии. Только там это изгои, а мы теперь, наоборот, элита элит.
— А мне можно посмотреть? — спросила ещё одна любопытная, которую я тоже сделал женщиной, по имени Маша. — Я тоже хочу.
— Да смотри на здоровье, мне не жалко.
Так и прошёл весь антракт. Во втором отделении мы уже играли поспокойнее, немного сказывалась накопившаяся за эти дни усталость. Но мы держались молодцом и своей усталости зрителям не показывали. Мы это с Солнышком давно научились делать. Видеопроектор и наши клипы произвели на зрителей ошеломляющее впечатление, особенно на фоне моих рыцарских доспехов и солнышкиного старинного платья. Но в самом конце нашего концерта молодёжь не выдержала и, всё-таки, побежала к сцене, так как мы исполнили давно полюбившиеся всем «Подожди — Дожди» и «Комарово». И сразу после этого нам понесли цветы. Как потом оказалось, цветов было намного больше, просто мы этого сразу не заметили.
После окончания выступления мы долго кланялись публике, а она нам всё хлопала и не хотела никак отпускать. На лицах зрителей мы видели восторг и обожание. «Демомания» приняла уже глобальные, можно даже сказать, мировые, масштабы. Приятно, когда тебя любят, а когда тебя любит и ценит твоя Родина — приятнее во много раз.
Вот так, сегодня, кроме того, что я получил всенародное признание и любовь зрителей, я стал ещё и лауреатом Ленинской премии. А впереди меня ждала вторая Звезда и прижизненный памятник. Я увидел это в мыслях Брежнева. И я также понял, что это будет скоро, но вот когда, не смог разобрать. Видимо, и сам Брежнев был ещё не в курсе, так как всё это должны были делать другие люди. Но то, что это будет в течение следующей недели, я понял точно. Такое указание дал своему помощнику Брежнев. И ещё я увидел, что на днях меня попросят написать и исполнить песню на девятое мая. Ну что ж, я это предвидел, поэтому завтра с утра надо будет заняться этим вопросом.
Copyright © Андрей Храмцов
Глава 7
Первомай
Нас с Солнышком разбудили звуки песен, которые доносились из уличных репродукторов в наши открытые окна. Одна из них была, как раз, про сегодняшнее утро:
Солнце майское, светлее
С неба синего свети,
Чтоб до выси Мавзолея
Нашу радость донести.
Был понедельник и, вдобавок, первое мая. Но комсомольцы не сдаются и бегут делать зарядку в любой день и в любую погоду. Вспомнился короткий диалог из фильма «Джентльмены удачи», когда главные герои бежали в майках и трусах из одного города в другой:
— А что, «Динамо» бежит?
— Все бегут!
Нам с Солнышком надо было собираться и отправляться на Красную площадь. Первое мая без участия в демонстрации — это, считай, потерянный год. Такое событие бывает раз в году, поэтому пропустить его было никак нельзя. Мы собирались недолго. Серега с Иркой напросились ещё вчера с нами. Мне не особо хотелось сближаться с девушкой Сергея, но Солнышку она понравилась, поэтому мы их решили взять утром с собой. Я на сто процентов был уверен, что это Ирка уговорила Серёгу отправиться с нами на Красную площадь.
Теперь мне пришлось к Золотой Звезде и четырём наградным планкам дополнительно прицепить, только уже с правой стороны, медаль лауреата Ленинской премии. Да, смотрелось солидно. Так как сегодня обещали опять под двадцать градусов тепла, то мы оделись во всё лёгкое и светлое. Я надел светло-серый костюм с белой рубашкой и галстуком. Не, не с пионерским. Из пионерского возраста я уже вырос, а комсомольских галстуков в природе не существовало. А вот комсомольский значок с XVIII-го съезда ВЛКСМ я прицепил на лацкан пиджака с левой стороны, рядом со Звездой. Ну всё, теперь весь блещу, как начищенный самовар.
