«Хроники мертвых городов» (СИ) - Скородумов Василий Владиславович "bazil371" (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Жека, к счастью, не замкнулся после смерти Гали. Дети в семь лет иначе относятся к смерти, чем мы, взрослые. Что касается Змейки, то я знал наверняка, что для неё значила вторая мама. Да, я не видел улыбки приёмной дочери. Ни разу. Но в день, когда мы вернулись в опустевший дом, впервые увидел её слёзы. Змейка не плакала навзрыд. Просто уткнулась носом мне в грудь и горестно всхлипнула. Это неожиданное действие вывело меня из шока. Я понял, что обязан сохранить гармонию, к которой так стремилась Галя. С тех пор всё моё свободное время проходило в компании детей. Мы путешествовали, покупали тысячи бесполезных с моей точки зрения безделушек. Вот и в этот день нам предстоял поход. Луна-парк открылся совсем недавно. Великое событие для нашего маленького городка. Конечно, аттракционами удивить Жеку и Змейку было сложновато. Мы перепробовали сотни разных горок, центрифуг и прочих развлекательных пугалок. Но одно дело столица, а другое — наш Тьмутараканск. Всего в паре кварталов от дома. С доставкой! Круто, правда?
* * *
Мне не хватает моего бесшабашного детства. Не хватает шумных и дымных улиц, смартфонов, чатов, сериалов, интернета. Для меня это не просто ностальгия. Хотя иногда и хочется оправдать свою непримиримость наступлением старости. Хе-хе… сорокалетний старец.
Мы с детьми шли вдоль пустынной улицы. На противоположной стороне молодой парнишка вылезал из салона мовила. Электромобиль подобострастно подождал с минуту, потом плавно прикрыл дверцу и тронулся в сторону въезда на минус десятый уровень. Если произойдёт сбой, и тачка останется на поверхности больше пяти минут, муниципалитет влепит мовил-компании неслабый штраф. Казалось — мечты сбываются. Пробки, смог, вонь, шум, ругань — всё в прошлом. И всё-таки мне ненавистен мир, который наследуют Жека и Змейка.
Я смотрел на парня и вспоминал себя в этом возрасте. Втиснутая между стеной и соседским джипом малолитражка, борода лопатой, пальцы, летающие над экраном смарта. Я был другим. Живым. Радовался реальным событиям, любил, страдал от чувств и пил за здравие. У пацана из мовила застывший, словно у рыбины, взгляд. Зрачки слегка шевелятся — явно смотрит что-то пикантное в нейросети. А чего не смотреть? Навигация за ручку до дома доведёт, а там всякие хреньки нательные, для полноты ощущений. Хочешь быть героем-любовником — вэлком. Капитаном космического корабля, футболистом, рок-звездой — запросто. Всё для пользователя!
В день, когда нейросеть полностью заменит реал — человечество вымрет как вид. Некому будет детей рожать. Придуманные искусственным разумом любовницы во сто крат желанней реальных — это же гигиеничный и практичный эксклюзив, под подсознательные требования заказчика. Впрочем, кого я обманываю? Будем размножаться в пробирках. Роды давно поставлены на конвейер. Кино, книги, театр, музыка — везде только IT-продукт. Вкалывают роботы… Мдя…
Мы с Галей были одними из последних могикан погибающего прошлого. Чатились на останках соцсетей, писали простыни комментов, часто в пустоту. Сайты пустели с каждым днём. А мы до последнего тянули с вживлением чипов.
Чипы…
Я взглянул на беспечного Жеку и серьёзную Змейку. Дети понятия не имели, какой важный день их ждёт сегодня. Будь жива Галя, она бы устроила мне форменную истерику, сопротивляясь неизбежному. Такую, какую устроила много лет назад, когда я, наконец, заявил, что вживление чипов неизбежно. Когда-то это делали без принуждения. Явного. Просто лишали возможности заработать, не обналичивали счета, давили общественным порицанием. Сейчас уже нет ни одного взрослого без чипов. А детям эту дрянь устанавливают неназойливо в таких заведениях, как Луна-парк. Собственно, такие парки — единственные невиртуальные развлечения. И они интересны только детям, не получившим ещё доступ в нейросеть, да белым воронам, вроде меня.
Наша цель находилась совсем близко от дома. Не было смысла вызывать мовил. Пара кварталов, и вот уже слышно шипение пневматики. А ещё со стороны Луна-парка звучала музыка. Древний пыльный раритет в эпоху нейросети. Не индивидуальный набор гармоничных сигналов, синтезируемый искусственным интеллектом и воспроизводимый прямо в мозгу, а МУЗЫКА. Та, которую можно слушать ушами. Общая для тысячи посетителей.
Жека умчался вперёд, время от времени оглядываясь на нас со Змейкой. Дочка шла рядом со мной, держась за ручку. Не то чтобы в этом мире опасностей много. Просто так. Вокруг запястья та самая татуировка, которая заставила Галю ругаться самыми некрасивыми словами ещё при удочерении. «Идиоты! Как можно делать тату младенцу? Если бы Витя и Лена были живы, я бы их за такое точно грохнула!»
Галя преувеличивала, конечно. Мы были очень дружны с погибшими родителями Змейки. Виктор Левин — создатель нейросети, человек, ставший могильщиком интернета. В последние годы его жизни нас объединила ненависть к Витиному детищу. Он любил повторять, что не представлял последствий. Нейросеть, объединившая в себе свойства глобальной сети, алгоритмы искусственного интеллекта и возможность использовать в виде серверов человеческий мозг, уничтожила привычный нам с детства мир. Виртуальность и реальность перемешались, доделав то, что начал интернет. Кто-то считает это прогрессом. Мы считали деградацией.
Увы, поделать уже ничего было нельзя. Оставалось радоваться мелочам, которые имели ценность для наших семей. Например, рождению детей. Жека и Змейка родились в один год. С разницей в два месяца. Через десять дней после рождения нашего сына Виктор и Елена погибли. В то время ещё можно было разбиться на автомобиле. Мовилы пока не до конца вытеснили частные бензиновые тачки. И всё равно я до сих пор не верю в стечение обстоятельств.
Решение об удочерении было принято практически сразу. Ни секунды не сомневаясь, мы в самый кратчайший срок добились разрешения.
За восемь лет татуировка расплылась, была почти не видна. Змея, поедающая свой хвост. Шаблонно и пошло. Ума не приложу, что двигало родителями. Имя ей лучше бы дали пораньше. Всё сомневались, выбирали. А потом их не стало. А татуировка стала поводом назвать приёмную дочь Змейкой.
— Пап, смотри!
Мы, наконец, вышли на площадь, по которой раскинул аттракционы Луна-парк. Всё вращалось, шумело, шипело. Музыка почти оглушала. На секунду я представил себя маленьким ребёнком, которого папа привёл впервые на карусели. Как же давно это было!
Наваждение повисело секунду в сознании и развеялось дымом. Стоило только взглянуть в глаза некоторых родителей. Бесстрастие, уставившееся на мир, придуманный мир, сквозь шумное великолепие реала. Да, и мои родаки ходили, уткнувшись в экраны смартфонов, но здесь другое…
Радостная детвора и родители-зомби с рыбьими глазами, которые привели отпрысков на заклание. Мерзость!
* * *
Три часа пролетели незаметно и немного помирили меня с Луна-парком. Конечно, движимый своей ненавистью к нейросети, я преувеличивал масштабы зомбирования. Никто не тянул пользователей в мир грёз насильно. Нам просто предложили альтернативу серым будням, и мы дружно ринулись к мозговым кормушкам. Кто-то полностью переходил на искусственный корм, кто-то отщипывал от него кусочки. Были и подобные мне любители натуральных эмоций. Эти искренне радовались аттракционам, улыбались отпрыскам и, похоже, были счастливы.
Дети вдоволь напились лимонада, наелись мороженого и навизжались на качелях-каруселях. Змейка, конечно, не улыбалась, но глазки радостно сверкали. За восемь лет я хорошо изучил её и чувствовал, когда дочь счастлива. И я не считал её неполноценной, в отличие от врачей. Молчаливой и замкнутой, но не больной.
Особенно впечатлило детей рисование на асфальте. Цветные мелки… Ностальгия!
Веселье передалось и мне, поэтому сигнал оповещения с башни стал холодным душем. Посетители послушно двинулись в сторону разукрашенного строения. Для них процедура вживления была неким любопытным ритуалом, а мне хотелось выть от ужаса.
