Буксир "Кузнечик" (СИ) - Чамкин Владимир Анатольевич (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
— Ты тоже?! — От неожиданности я резко дёрнул джойстиком и, «Попрыгунчик» вильнув, чуть не врезался в дерево.
— Господи! Ну, ты совсем разволновался. Держи курс! — Ритина рука крепко сжала моё плечо. — Я, к сожалению — «нет». Но очень надеюсь, буду. И скажи мне, твоя «аптечка», может помочь в период беременности и при родах? Лекарства в ней ещё не закончились?
— Конечно, сможет! А лекарства, она сама синтезирует, знай, заливай воду и заряжай энергией. А, что есть проблемы?
Вроде нет. Но на всякий случай поинтересовалась, — Рита толкнула меня в спину — ну, что застыл, трогай, давай, ямщик.
Стены дома росли очень неспешно, опыт строительства был только у Могуари, но для него наше сооружение было циклопическим и непонятным. Вот и делали всё методом проб и ошибок. «Попрыгунчиком» привозили брёвна, ставили столбы в подготовленные в скале лунки, поднимали стропила и конёк. Критика и ругань и стояла такая, что радио-эфир орбитальных верфей — отдыхает. Хорошо, что порядок и технику безопасности на стройке поставила Рита, когда окриком, а чаще подзатыльником, она добилась, отсутствия серьёзных травм и увечий. Но конечно без синяков и ушибов с занозами не обошлось. Готовый каркас обшили досками, снаружи и внутри, проложив между ними утеплитель, надёрганный из фюзеляжа, где его не хватало, использовали остатки суперпены. Настелили подсушенную половую доску. Найдя в компьютере несколько статей с чертежами каминов и печей, с третьей попытки сложил, что-то похожее на очаг с трубой. Крышу обрешётили и накрыли распрямленными листами дюраля от обшивки самолёта, безжалостно отрезая края, пробитые заклёпками. Окна, за отсутствием стекла, закрыли прозрачной плёнкой, натянутой на рамки из бруска, снимаешь рамку, окно открыто. Самым хлопотным делом стало проведение водопровода и канализации. Куча разнокалиберных труб и насос, превратились в магистраль подачи воды в санузел и на кухню. Канализационных труб не было, не считать же ими несколько метров демонтированных с шаттла и самолёта, которых хватило только на вывод от сантехники под пол. За неимением керамики и пластика, на изготовление стока, пошёл камень. Вроде просто, вырезай отверстие в подходящем булыжнике и, состыковывай с другим таким же, но на трубу в двадцать метров, ушло две недели. Как было приятно услышать счастливый женский визг, доносящийся из душа с горячей водой, оборудование «Кузнечика» не подвело и, было протестировано тремя часами непрерывного плескания. Канализация работала, отводя стоки в глубокую яму-траншею, перекрытую толстым горбылём, из которой жидкость просачивалась в гравийную осыпь ниже по склону. Внутреннюю отделку дома и установку всех перегородок и утеплителя, мы отложили на потом, дав себе немного отдыха. Тем более сухие доски, закончились.
Оля освобождённая, со скандалом, от строительных работ, всё это время, по мере своих сил, готовила, проверяла силки и ухаживала за двумя трофейными поросятами. Эти две хрюшки, сжирающие больше, чем мы все вместе взятые, были нашей надеждой на нормальное мясо и небольшое стадо. Свинки были разнополы, и если они выживут, в обозримом будущем наш рацион может быть улучшен. А пока они весело похрюкивали за крепкой изгородью, защищавшей, от прожорливых «пятачков», небольшой огородик. На грядках коего, были посажены университетские образцы растений. Самыми ценными образцами среди них были картофель, томаты, огурцы, капуста и «царица полей» — кукуруза. Небольшим количеством пшеницы рисковать не стали, решив обождать новозеландской весны.
Глава 19
Дни летели за днями. Если кто думает, что на острове, покрытом субтропическим лесом и окружённым южными морями, будет рай с туристического буклета, глубоко ошибается. Мы, впятером, постоянно трудились, как муравьи, на чей муравейник случайно кто-то наступил ногой. Проблемы возникали по неопытности и от необдуманности некоторых действий. Так получилось с возведённым жилищем. Когда наступил июль, самый холодный месяц, стало понятно, что от сквозняков и холода не спасают даже включенные на полную мощность термопанели. Дикая влажность в девяносто пять процентов, температура плюс семь и сильный ветер с океана, лишь отчасти сдерживаемый лесом, делали своё чёрное дело. Мы мёрзли и стали болеть. Деревянные стены с рваным авиационным утеплителем внутри, не выдержали никакой критики. В жару, возможно, лёгкие сквознячки улучшили бы настроение жильцам, сейчас же, все мысли были направлены на спасение от них.
Дом, нашими стараниями, стал обрастать камнем. Ударными темпами резались каменные блоки, устанавливались и сплавлялись «молекуляркой», придавая строению некий вид средневековой крепости. Общую картину дополнили крепкие ставни из листов пластика, наглухо закрывавшие окна, в дни, когда ветер был особенно холодным и пронизывающим. Закончив с наружной отделкой, руки дошли и до внутреннего обустройства. С подачи женщин была немного изменена планировка, уменьшен «каминный» зал, увеличена моя комнатка и сделан ещё один туалет. Начинка для него была просто вырезана из самолётного «отхожего» места и творчески втиснута рядом с душевой кабиной. А чтобы не лишать дам некоего эстетического наслаждения, мы вдвоём с Могуари выложили пол и часть стен санузлов каменной плиткой. Из самого, что ни на есть обычного, нефрита. Огромный валун в полтонны весом попался мне при заготовке каменных блоков для стен. Лиза узнав, что я нашёл нефритовый булыжник, очень удивилась и пояснила, что нефрит в основном находили на острове Южном. Удивление — удивлением, а зеленовато-полупрозрачная плитка, пусть не всегда правильной формы, приклеенная на остатки пены, радовала глаз при каждом посещении «сантехнических чудес». И защищала от воды деревянные конструкции. Оля, с уже заметным округлившимся животиком, впервые узревшая нашу работу, охнула и присев на край скамейки, сказала: «Ух, ты! Цивилизация!» А потом добавила, непонятно: «Ну как в метро».
Могуари подобрал обрезки нефрита и выпросил у меня обломок корундового точильного камня, невесть как затесавшегося в инструменты. Любое свободное время он посвящал возне с камнями, что-то обкалывал, обтачивал и полировал. К сожалению, более технологичные предметы вызывали у него только безграничное удивление. Даже сантехникой научили пользоваться с большим трудом. Другие достижения техники для него были волшебством и магией. Может это и к лучшему, не применит против нас. Однако постоянный, не проходящий у него, испуг при включении освещения или при взлёте «Попрыгунчика», вызывавший поначалу улыбки, стал раздражать.
Отношения с Лайзой — Лизой, тоже оставляли желать лучшего. После изгнания из её сознания матрицы хронодиверсанта, девушка стала часто впадать в депрессию. Замкнулась в себе. Несмотря на дружеское участие с моей стороны и со стороны Риты и Оли, держала эмоциональную дистанцию, ни с кем не сближаясь. Лёд в её сердце растаял только с рождением моего и Олиного сына.
Роды прошли нормально. Рита и Лиза стали акушерками, а в помощь им, в полной боевой готовности находился робот-хирург из эревитской аптечки. Как же преображает окружающих людей появление на свет нового человечка. Счастьем лучились глаза не только мамы и папы, но и добровольных помощниц. В порыве чувств Могуари станцевал и спел, в его песне удалось разобрать только пару фраз, что-то о рождении юного бога.
Малыш родился здоровым, вес три пятьсот, рост пятьдесят три сантиметра. Аптечка, настроенная на исследование, не выявила никаких генетических отклонений и только обработала пуповину заживляющим антисептиком. Кроха, ещё не получивший никакого имени, громогласно закричал, объявив о своём прибытии в этот мир, но был приложен к груди счастливой матери и умиротворённо зачмокал.
За эти полгода, предшествующие рождению первенца, было сделано очень многое для нашего выживания на острове. Практически полностью разобрали самолёт, забив деталями от него грузовой отсек шаттла и сарай рядом с домом. Всё, что возможно пригодится, осталось на борту «Кузнечика». То, что нужно сейчас или будет необходимо в скорости, привезли к дому. А в дело шло многое, особенно проводка и трубы. Из колёс шасси, получились отличные тележки, а иллюминаторы добавили дневного света в тёмные углы нашего «общежития». Кухня, оборудованная двумя холодильниками, духовкой, мойкой, микроволновкой и индукционной плитой, могла составить конкуренцию многим своим «товаркам» в двадцатом веке. Не знаю так ли, но Оленька убеждала меня именно в этом. Сублиматор установленный, там же, снабжал нас не только пеммиканом, но и наконец, с добавленным режимом ступенчатого удаления жидкости, солью из морской воды. Проблема была с энергией. Переносной генератор-конвертер, давал её достаточно, пятьдесят киловатт. На дом хватало, отопление после обкладки стен камнем, нормализовалось и необходимости «шпарить» термопанелям на «полную катушку» уже не было. Но стоило задействовать флаер «Попрыгунчик», как всем остающимся в жилище приходилось переходить на режим жёсткой экономии. Субатомные аккумуляторы, штука хорошая, но и они не вечные, как и их ёмкость. Проблемы с переключением на автономные источники не возникало, автоматика делала всё сама при отключении конвертора. Но мысль о том, что не успеешь вернуться, а хозяйство останется без энергии, напрягала. Идея снять с шаттла раздавленный бортовой генератор и восстановить его, в расчёт не принималась, как совершенно утопическая. Хрюшки порядком подросли, корм из рыбы, птицы и травы пошёл им впрок. Только вот классического жирка не набрали, были поджары и мускулисты, а повадками больше напоминали собак. Они так и норовили выбраться на свободу и порезвиться в лесу и огороде. Огород нас немного и обрадовал и расстроил одновременно. Зелень весной взошла хорошо, и на нашем столе появились лук и редис, вскорости ожидались капуста и огурчики с помидорами. Картофель уродился прекрасный, клубней с куста было не много, но их размеры впечатляли, некоторые были размером с два кулака взрослого мужчины. Моих биологов почему то это не порадовало, своё настроение объяснили тем, что следующий урожай на этом месте не соберём даже на семена. Если распашем новый участок, то к зиме можем успеть получить ещё один урожай «второго хлеба». А вот кукурузе, видимо, не понравилась почва и на большой урожай рассчитывать не приходилось. Придётся искать землю «пожирней» или подготовить такой участок самим, найдя для него удобрения. Так же весной засеяли небольшую делянку злаками, сбив руки до кровавых мозолей и сломав два самодельных плуга, которые таскал за собой флаер. Сейчас, в первый месяц лета, декабрь, колосящиеся пшеница и рожь давали надежду, что без хлеба мы не останемся.
