Неожиданность (СИ) - Попов Борис (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
— А зачем было евнухом делаться?
— Чтоб паскудные мысли о женках служить Царю Небесному не мешали. И он бы в Византии до сих пор жил, но организовалась Переславльская епархия, и послать епископом кроме него было некого.
Двадцать лет уж он у нас. Понастроил тучу всего! Кафедральный собор имени святого Михаила поставил, церкви святых Федора и Андрея, всяких строений церковных: и Епископский Дворец, и две бани-крестильни для взрослых — все из камня поднял. Три даровых больницы-лечебницы сделал. Сам целитель от Бога, — святой человек!
Обнес Детинец каменными стенами. Мастеров-каменщиков от него артель целая ходит, другая плинфу обжигает, церковную утварь его люди делают и стекло сами льют. Большая часть в Киевскую Митрополию и по другим городам увозится, но и Переславль при нем Каменным городом стал.
Немеряно всего за эти годы настроено из камня — и боярам, и купцам мастера от митрополита Ефрема палаты понаставили. Епархия у нас, видимо, богатейшая — все попы толстенные ходят и с вот такими крестами серебряными!
— Ты ж говорила, что он епископ, а теперь вдруг митрополитом стал. Как так?
— Не знаю. Я девушка простая, хоть и набожная. Это тебе надо с кем-нибудь из священников поговорить. Только все так говорят — то так, то эдак.
— Старше его по церковному чину в городе никого нету?
— Даже и равных-то нету. Его все владыкой зовут.
— Пойдешь завтра с нами к владыке? Полезен будет рассказ твой о боярыне.
— Даже и не знаю…
— Десять рублей тут же выдам. Пойдешь?
— Побегу!
— Это хорошо. А нет ли еще такой глазастой девушки?
— Как не быть. Варвара с боярыней на Трубеж купать ее выезжала.
— И что?
— А тиун с ними увязался. Дескать, купальню подстучать кое-где надо, поплотничаю, как любил в своем поместье в прежние годы. Ящик с инструментом прихватил.
Еще двое дружинников с ними были для охраны. Ну, тех сразу за кусты подальше караулить отставили, а Елисей вокруг купальни ходит, молоточком постукивает, да посвистывает весело эдак. Боярыня разделась до исподнего, а Варвару выставила из купальни — поди, дескать, дружинников проверь, хорошо ли бдят, не уснули ли часом.
Но Варька не дура, поняла, что не просто так отсылают, отошла в сторонку да в кустах и спряталась. И сама видела, как Елисей хозяйку из купальни выволок, загнул к лавке, рубашонку задрал и отпользовал ее сзади от всей души! Отплотничал, говорит Варька, от и до! А штука у него… — тут она взялась разводить руки для наилучшего показа.
Богуслав зарычал и унесся.
— А чегой-то он? — удивилась любительница эротических рассказов, — от чего убежал?
— От тебя скрылся. Ну ты, Манька и дура! — открыла глаза теремной девчушке Пелагея. — Кто же законному супругу рассказывает какие причиндалы у любовника его жены!
— Ой! — зажала рот руками Маняшка.
— Потом ойкать будешь! — внес свою лепту и я. — Быстро волоки сюда Варвару!
— Да она спит уж поди…
— Пинком подыми! Боярин, мол, зовет.
— Он же убег!
— А я-то остался! Другого только боярского рода. Тащи девку!
Варвара оказалась меленькой ростиком, очень худенькой и совершенно бесцветной. Ни одной яркой черты ни в лице, ни в фигуре. Самое то для прятаний в кустах и подглядываний из укромных мест за всякими необычными по размеру «штуками».
Ей быстренько поставили задачу выступить свидетельницей перед епископом по делу об адюльтере боярыни Вельяминовой с тиуном Елисеем. Варвара так хотела спать, что была на все согласна.
Я спросил у Маши:
— А у вас есть там девки и бабы, чтоб за боярыню горой стояли?
— Есть, как не быть. Им, троим паскудам, Капитолина и деньжат время от времени подкидывает, а Авдотье, нашей старшей, пару раз и платья свои не очень поношенные подарила.
— Вот всех их разом завтра-послезавтра и уволишь.
— Да ведь боярыня их любит! Никого из этих тварюг пальцем тронуть не даст!
— У епископа, если все правильно скажешь, судьба боярыни тоже решится. Либо постриг примет, в Христовы невесты пойдет, либо разведется с нею боярин и отправится она куда хочет, подымая пыль с тремя верными подруженьками.
— Так разводиться ж нельзя!
— Я другу купцу помог — развели его с неверной женой в Новгороде, и здесь какую-нибудь лазейку сыщем!
— А что сказать надо?
— Просто рассказать, как боярыня с тиуном лежат голые обнявшись.
— И все?
— Машка! Еще какую-нибудь глупость спросишь по десятому разу, изобью, как собаку! — заорала утомленная бойкостью ума девушки Пелагея.
— Так я пойду? — понурилась девица.
— Нет! — рявкнули мы с ведьмой в два голоса. — Обе здесь спать будете!
Под такую желанную команду Варвара уронила голову и пустила слюнку.
Немножко ее освежил ведьмин подзатыльник с напутствием на ночь:
— Идите вон на диван обе дрыхнуть! Не дай Бог намажетесь белилами какими или румянами, насурьмянитесь с утра — пришибу обеих дур!
Нахальноватая Мария все-таки спросила:
— Может я к себе все-таки пойду? Тут с Варькой тесно будет — костями ее исколешься…
Пока ведьма накапливала злобу, я быстренько объяснил любительнице конюшен:
— Маняша! Тебя могут отловить те бабы, что боярыню лижут. Ты враз все и разболтаешь о нашем с тобой разговоре. Потом они тебя мордовать всю ночь будут! И в конце концов забьют так, что ты от всех своих речей откажешься. Могут просто запугать, могут соблазнить чем-нибудь, а как только мы уедем, тебя боярыня сразу же выкинет на Посад.
— Ой! А что же делать?
Мы с Пелагеей дружно вздохнули.
— Усни пока тут, дочка, — ласково сказал я, — тебя будут караулить всю ночь.
— А вот…
— Ложись лучше молча, а то мы тебя сами, без всяких врагов, насмерть забьем! — опять не выдержала мирного тона Большая Старшая. И завизжала с переходом на ультразвук:
— Убью дурищу!
В этот самый момент грохнулась с табуретки опять заснувшая Варваречка. Я не выдержал этого спектакля и расхохотался.
Проснувшаяся от удара Варвара молча озирала из положения лежа наш древнерусский театр абсурда, хлопая бесцветными ресницами.
— Нет больше моих сил с этими двумя дурищами толковать! Пойду последнему дворнику отдамся! Как я сейчас боярыню понимаю…, — с этими словами Пелагея, пользуясь богатырской силой Тани, ухватила Варвару за шиворот одной рукой, легко протащила по комнате и закинула как кутенка на кушетку.
Оттуда прошипела Мане:
— Чего ждешь? Тебя не донесу, по дороге запинаю!
— Ой! — привычно пискнула важная свидетельница. — Уже иду!
Добежала до топчана и устроилась рядом с костисто-колючей, и почему-то вдруг громко захрапевшей подругой.
— Какого черта еще эта худоба взялась храпеть? — тоже недоумевала Пелагея. — Толстые так обычно храпят! Пошли из этой храпельни, а то сейчас и вторая со всей дури поддаст!
— Их же караулить надо…, — робко запротестовал я.
— Давай я их обеих быстренько поубиваю, потом Капку жизни лишу, и тоже спокойно вздремнем? А?
Меня избавили от принятия недостойного, но такого заманчивого решения Богуслав с Лазарем и еще двумя дружинниками.
— Не поймали этого гада мои бойцы! Ни из Северных ворот, ни из Южных, никто похожий не выезжал. Залег где-то здесь в Переславле. А город не маленький, где его тут разыщешь! Вся надежда на ищеек-собак.
— Не кручинься! Наши походные поисковики найдут. Сейчас давай более срочные дела переделаем. Охрану нужно возле этих двух девиц поставить. И чтоб никаких баб к ним, включая боярыню и других теремных девок, ни под каким видом не пускать, чтобы они тут не врали, пытаясь пробиться к охраняемым!
Богуслав дал команду, Лазарь тут же взялся распоряжаться.
По ходу воевода приказал командиру дружины слушаться любых моих приказов, какими бы странными и необычными они не казались. С ним не согласовывать, сразу исполнять!
— Мы пока поедим сходим, — сообщил я. — Готова еда-то?
— Там не еда, а слезы. По пол курицы на двоих получилось. Хлеба и того нету! Сухари из наших мешков все уж выгребли. Ничего, утром базар заработает, отожремся. Таня, для вас с Олегом там в углу столик, сама найдешь. Еды, правда, тоже негусто. В общем, чем богат, тем и рад.
