Параллельный катаклизм - Березин Федор Дмитриевич (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
Гриценко кивнул. Он все еще не мог очухаться от нового знания.
– Теперь вот что, товарищ. Через несколько дней спецкоманда доделает свою необходимую работу, дезактивация тоже завершится. Те, кто прибудет после вас, не должны ничего знать, вам, надеюсь, понятно? Другого метода захватить флот не было, партия наша взвесила все. Останутся там всякие несгорающие части, типа костей, так вот, их запакуют в специальные контейнеры, пусть покуда хранятся, а когда выйдете в первый рейс, сбросите их в глубину без особых почестей, но, в какой-то мере, по морскому обычаю. Не станем мы их закапывать на суше, нечего Катынь разводить, раз море рядом.
– Кого разводить? – переспросил Гриценко.
– Не обращайте внимания, термин такой специальный, я ведь в ваши грот-брамсели не лезу, Павел Львович. Не знаю, как вам, а мне лично этих фашистов не жаль. Они поплатились по делу. Помните, как в тридцать восьмом они травили газом угнетенные массы Эфиопии? Кто тогда их наказал? Давайте выпьем, Гриценко, за здоровье самого справедливого человека – товарища Сталина.
Они чокнулись. Вино в Италии было великолепно.
20. Реки загнивающего мира
Как известно из географии, не все города стоят у моря. Поэтому не во все из них можно добраться на крупном военном корабле. Следовательно, не во всех можно объявить революцию залпом боевого крейсера. Это не значит, конечно, что революцию нужно всегда объявлять с водоплавающего устройства, но все же так принято. В американских горах Кордильерах имеются старые развалины одного затерянного города. Не ведаем мы, кто там и даже когда жил, но знаем, что там в свое время произошла мощная революция, оставившая лишь камни на камне, – валяются там местами составные части дворцов весом по две тысячи тонн, но еще знаем наверняка, что без моря не обошлось даже на этой четырехкилометровой высоте – следы наводнения также сохранились.
Так вот, поскольку революциям и сменам исторических формаций принято салютовать с боевых кораблей, приходится идти на самые разные ухищрения. Можно использовать корабли на воздушной подушке, однако на дворе зима 1942 года. Данный класс кораблей покуда имеется только у одной страны – Советского Союза, но малы они еще по весу (танки по этому показателю давят их, как клопов). Несолидно врываться в антагонистические города на десятитонных малютках. Что же делать? Как же быть?
Остаются водные артерии, имеющие выход к морям, – реки. К примеру, к нужному сейчас городу Западной Европы – Парижу со стороны моря подходит известная река под названием Сена. И недалеко по ней до исконной столицы неудачных революций – всего-то километров триста наберется, со всеми изгибами русла. Крейсер, конечно, по ней не пройдет – мелковата. Можно пустить торпедную мелочь, но и здесь незадача. Впрочем, относящаяся и к крейсерам также. Видите ли, доблестный советский Краснознаменный Балтийский, а также Северный флот еще не контролируют пролив Ла-Манш. Так что проход по Сене к Парижу закрыт империалистами накрепко.
И что же предпринимать? Совершать революцию без военных кораблей? Октябрьская традиция нарушается. И что же все-таки делать? Продлить на запад Беломорканал? Решение почти верное, по крайней мере, близкое. Если океанские и морские флоты не имеют пока возможности прорваться, то у СССР на такой случай имеются речные флотилии. И если в Сену нет возможности прорваться из дельты к истокам, то, может, стоит попробовать наоборот?
Каким образом? Не слишком просто, но попытаемся спланировать. Берем Днепровскую флотилию, не самую мощную в мире – Амурская мощней, но от Амура до Сены все-таки далековато. Да и Япония императорская не дремлет, нельзя ее в расслабленном состоянии держать – научены Цусимой. И вот, берем Днепровскую – вторую по мощи, загоняем вверх по Днепру, ставим в колонну, разворачиваем в Припять, гоним к истокам (тут как раз канал Днепровско-Бугский к месту оказывается), по нему в Буг, по тому в Вислу, а там по рекам, речушкам и каналам дальше и дальше – и Одер наш, и Эльба и Рейн, Маас и, наконец, милая сердцу Сена. Просто к Парижу родному подойдут наши корабли со стороны истоков. Элемент неожиданности – налицо.
Готовьтесь к неожиданностям и сюрпризам, товарищи и господа!
21. Плотины загнивающего мира
Основные опасности для мужественных советских мониторов миновали, когда добрались они до Бургундского канала. Здесь пришлось разделиться: „Левачев“ направился на юг к Лиону, вниз по Соне, туда, где она стекается в единое целое с Роной, помочь тем русским соединениям, которые в ближайшее время переберутся через Альпы из северной Италии и освободят от капитализма исстрадавшуюся от эксплуатации человека южную Францию – эдакий плавучий, хорошо вооруженный вестник освобожденного труда; а „Флягин“ нацелил свой низкий силуэт на север к заочно родному Парижу, туда, в очередное логово недобитого фашистского зверя, голова которого – Берлин трещит в жестких лапах красных танковых клиньев.
Здесь в тесных берегах Бургундского канала, где длинный корпус „Флягина“ ни за какие коврижки не смог бы развернуться обратно, расслабиться по-настоящему было, конечно, нельзя, но психологически стало намного легче. Лишь дважды ночами стучали по корпусу пулеметные очереди с берега, и тогда „Флягин“ словно просыпался от спячки, и гахали в темноту четыре „максима“, скрученные единой связкой. Это была реакция, подобная отпугиванию обнаглевшего комара, никто не задействовал прожектора и большие калибры – не стоило тратить боеприпасы на непредусмотренные сражения, ведь „Флягин“ не мог тащить чрезмерно много, в мелких речушках не стоило опасно увеличивать осадку. Хотя запланированные бои, конечно, тоже случались – у шлюзов – обязательно. Этих перепадов уровней воды было на пути достаточно. Подходя к такому месту, „Флягин“ выпускал на берег морских десантников. Обычно они лихо делали свое дело и „Флягин“ спокойно следовал в распахнутые ворота дамбы, но часто приходилось делать пару-тройку залпов из 45-, а порой и из 102-миллиметровых орудий. Кто на этих удаленных от моря шлюзах дожидался такой силищи? И взлетали вверх белые флаги. И только советский военно-морской реял гордо и не кренясь. И тогда морские пехотинцы прощались с покуда временно освобожденным пролетариатом, обещая вернуться в большем количестве и добить фашистских гадов до конца в ближайшее время, выводили из строя все средства связи, покоящийся „Флягин“ брал их на борт, матросы хлопали их по закамуфлированным спинам, и винты „Флягина“ вновь начинали крутиться, а труба извергать дым.
22. Вскрыть архивы
Разговор происходил в русском посольстве на территории Соединенных Штатов Америки. Поначалу сдержанный обмен любезностями постепенно переходил в недружелюбную перепалку. Сейчас речь держал советник президента Луи Саржевский:
– В сложившихся условиях, которые, по нашему обоюдному мнению, являются чрезвычайными, наше правительство обеспокоено сокрытием от экспертов необходимой для понимания проблемы информации.
– Я не совсем вас понимаю, господин советник, – бесстрастно отражал атаки Иван Евгеньевич Титуленко. – Насколько я в курсе, по данной тематике усиленно и плодотворно сотрудничают не только наши разведки, но и ученые, или я не прав?
– Да, это так. И до последнего времени никаких претензий не было. Однако вы, конечно, понимаете, о чем я говорю, вот уже несколько недель (подчеркиваю, не дней, а именно недель) ваши службы не дают нашей с вами совместной комиссии добраться до некоторых архивов.
– Я не в курсе таких мелких нюансов.
– Бросьте, Иван Евгеньевич, это не первое наше обращение по данному поводу, пусть и не на таком уровне, как сейчас.
– Однако мне надо уточнить.
– Но позвольте тогда более подробно ввести вас в курс дела. Поверьте, в данном случае политика поначалу стояла далеко в стороне, к выводу пришли ученые-эксперты, причем и ваши и наши вместе, так что, опять же, никакого предвзятого очернения здесь не происходило. Но для полной убедительности нам нужно заглянуть в кое-какие засекреченные до настоящего времени архивы. Дело касается событий многодесятилетней давности, поэтому закрытие информации нам совершенно непонятно. Если бы она касалась или там порочила какого-нибудь из ныне живущих либо существующую в настоящее время страну. Так ведь вовсе нет. Дело касается канувшего в историю СССР. Мне лично, как частному лицу, абсолютно непонятна такая реакция.
