Большая игра (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
- Это ошибочное мнение, — нейтральным тоном заявил Иоанн. — Варварский король — это король, который выстроил в своей державе все по варварскому обычаю, а не по имперским традициям. Он, к слову, вообще не обязательно христианин. Или ты забыл о том, что ранее многие земли были под рукой язычников и их правителей?
- Допустим, — кивнул де Мендоса. — Но что же такое Империя по твоему мнению?
- Государство[2] с высокой централизацией и концентрацией ресурсов. Когда власть находится в руках Императора, управляющего своей державой с помощью чиновников, а не вассалов. Когда налоги большей своей массой стекаются в руки правителя, а потом распределяются им по необходимости. Когда армия и флот служат Императору, а не каким-то мелким владетелям на местах. И так далее. Империя — это высшая форма власти. Империя — это высшая форма устройства державы. По сути, она может быть даже в формате республики, как в раннем Риме. Ибо главное — это высокая концентрация ресурсов, единый закон, единый порядок, и управление державы чиновниками, а не местными царьками разного пошиба и военными авантюристами. Во всяком случае основных территорий. Королевство же или царство, есть, по своей сути, переходная форма правления от варварского вождя к Императору. Вот и выходит, что по своей сути Фридрих просто герцог. Очень-очень великий… герцог… верховный вождь варваров. Этакий правитель, не имеющий к Империи ни малейшего отношения, как и его государство.
- Но его венчали.
- Меня тоже венчали Императором Востока. Но что-то я не вижу под своей рукой этой Империи. Согласись, не порядок. Впрочем, я не против того, чтобы Фридриха называли Императором. Мне, строго говоря, все равно.
- Нет, — усмехнувшись, заметил де Мендоса, — тебе не все равно.
- Может и так. Но воевать с ним из-за своих убеждений я не буду. Это глупо и не принесет мне никакой пользы.
- А как же справедливость?
- Справедливость, я полагаю, разумнее утверждать, отбивая обратно христианские земли. А не сражаясь с ряжеными, которые получили свою власть хитростью и удачными браками. В этом нет чести.
Примас усмехнулся, но промолчал, благосклонно кивнул. Он, будучи испанцем, прекрасно понимал, о чем речь. Ведь испанцы свою землю отбивали с кровью и потом. Войной. Долгой и тяжелой войной. А Габсбурги… они были совсем иными и вызывали у любого честного испанца достаточно смешанные чувства. Теперь же, после слов короля, прояснившихся еще ярче.
Патриарх Мануил же задумчиво смотрел куда-то в небо. Он задумался над словами короля Руси. Совсем рядом где-то надрываясь визжал преступник, которого казнили с особой жестокостью, стараясь причинить максимум боли и унижения. Но ему было все равно. Его мысли находились далеко. Там. В Константинополе…
[1] Парадные доспехи в те времена применялись. Но, достаточно ограниченно. Их надевали там и тогда, когда, либо требовалось находиться в боевой обстановке, либо подчеркнуть военную природу их носителя, либо нужно было поучаствовать в каком-то маскараде или тематическом шествии. А вот на церковные таинства их не надевали. И на застолья. И много где еще. Даже тот факт, что король их надел на казнь, выглядело определенной натяжкой. В конце конца, здесь не боевая зона, не карнавал и не требовалось подчеркнуть его роль военного. Он здесь был судья — высший арбитр. Поэтому присутствие его в доспехах воспринималось окружающими с понимающими улыбками. Все-таки два серьезных покушения за полгода, тут любой бы начал дуть на воду…
[2] Здесь Иоанн высказывает свое видение данного вопроса. С мнением автора оно может не совпадать.
Часть 2. Глава 1 // Чаепитие у бездны
Часть 2 — Чаепитие у бездны
Каждое ведомство должно заниматься своими делами. Не спорю, наши возможности довольно велики, они гораздо больше, чем полагают некоторые, не очень зоркие люди…
Воланд «Мастер и Маргарита»
Глава 1
1481 год, 3 марта, Париж
Тогда, в августе минувшего года, Людовик XI очень оперативно отреагировал на угрозу. Он не стал ждать. Не стал гадать. Он просто дал себе возможность испугаться. И бросился в бега. Чуть ли не в одних подштанниках.
Конечно, для короля «в одних подштанниках» не тоже самое, что и для простолюдина. Но большую часть своего имущества пришлось оставить в Плесси-ле-Тур. Прихватив только самое необходимое. Включая казну, разумеется…
Так или иначе — Людовик XI сбежал.
А Антуан, Великий бастард Бургундии и единокровный брат Карла Смелого, сумел, действуя внезапно, захватить резиденцию руа де Франс и богатую там добычу. Более того — объявить о том, что Луи Паук погиб.
Вот так взял и погиб.
А тело какого-то бедолаги, обезображенное до невозможности, нарядили в королевские одежды и торжественно похоронили в местной церкви. Что создало Людовику категорические сложности.
Ведь всем вокруг раструбили о том, что его убили. И тут раз — вваливается к ним в гости человек, имеющий внешнее сходство с королем. Как вы поступите? Особенно если настоящий Луи вам все мозоли отдавил своими интригами?
В общем — Франция забродила и забурлила. Сам же Людовик оказался в собственной стране на птичьих правах. Хуже того. В считанные недели вся страна раскололась на несколько политических партий. Группу сторонников сына Людовика — Карла, которому еще и десяти лет не исполнилось. Группу сторонников собственно самого короля. И тех, кто хотел воспользоваться моментом. И последних было в несколько раз больше, чем представителей первых двух партий.
На этом стратегия Карла Смелого и строилась. Атаковать в конце лета, под осень. Чтобы король не успел стабилизировать свое положение и собрать до зимы войско.
Сам же Великий герцог Бургундии выступил по Сене из ее верховьев. Откуда и производил снабжение своей армии. По воде. Ведь иначе в осеннюю слякоть не обеспечить подвоз провианта и прочего имущества. Да и зимы во Франции теплые, из-за чего мало отличимые от осени. Слякоть и слякоть. Только еще и прохладная.
Причем осаду он начал, озадачившись с первых дней прибытия добрым жилищем для своих воинов. Дабы они не голодали, не страдали от непогоды и так далее. Ведь дело предстояло долгое и очень непростое.
Зима в Западной Европе это не только раскисшие дорогие и мерзкая прохладная температура близкая к нулю. Это еще и повышенный расход пищи и дров. А вот их-то Карл и планировал Париж лишить. Чтобы по весне, если сам не откроет ворота, его можно было взять приступом. Пока Людовик не подошел с армией.
Совершенно не типичная зимняя кампания оказалась полной неожиданностью для его неприятелей. И, в первую очередь для Людовика XI. Не говоря уже про парижан, которые были попросту не готовы к этой внезапной осаде и не имели должных запасов. Из-за чего начали страдать особенно люто… страдать, но держаться…
И вот — 3 марта 1481 года, огонь осадной артиллерии Бургундии наконец-то сделал свое дело. В крепостных стенах Парижа оказалось проделана достаточно большая дыра. Да чего там дыра? Считай фрагмент обрушился. Две большие бомбарды очень удачно положили свои огромные каменные ядра.
Затрубили рожки.
Забили барабаны.
И бургундская пехота устремилась на штурм. Еще пыль толком не осела, а первые бойцы в шлемах дзингазах уже пересекали эти завалы камней. Без всякого порядка. Кто с алебардой, на которые для этого дела заменили их пики. Кто с аркебузой.
Раздались первые выстрелы.
Крики.
Началась резня…
Несмотря на немалую изнуренность холодом и голодом, парижане держались крепко. Оперативно соорудив завалы-баррикады на узких улочках, они мобилизовали все свои силы, чтобы остановить пехоту герцога.
Тем временем, дав в этой драке завязнуть как можно большему количеству защитников, Карл повел своих людей к совсем другим воротам. Верхом. Весь цвет рыцарства и жандармов Бургундии, а также союзных и вассальных земель, поехали в виду неприятеля вдоль стен.
Угрозы это никакой не представляло. Да и что могут всадники против достаточно мощных укреплений? Однако, достигнув противоположной прорыву стороне городе, Карл спешился и скомандовал действовать. И тут же несколько десятков бойцов устремились к воротам.
