Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович (читать книги онлайн без регистрации .txt, .fb2) 📗
– Видите ли, молодой человек, у вашей жены был выкидыш, вы об этом, в общем-то, уже знаете. И нам пришлось всё как следует там… хм… почистить. Пока рано говорить что-то определённое, но есть риск, что ваша жена может остаться бесплодной. Впрочем, организм молодой, должен быстро восстановиться, так что будем надеяться на лучшее. А вы о наших подозрениях лучше молчите, ни к чему ей мучить себя мыслями о бесплодии.
– Понятно, – вздохнул я. – А что с… С плодом? Куда его дели?
– Так ведь туда же, куда и все биологические отходы – в печку, – пожал плечами он.
В следующий миг, увидев в моих глазах что-то для себя нехорошее, главврач поспешно добавил:
– Поймите, это общепринятая практика для мертворождённых детей на таком сроке. Если бы он родился доношенным или хотя бы 7-месячным, то мы бы спросили у матери, желает ли она взять на себя похороны или отдаёт тело ребёночка больнице. Таков порядок.
Соглашаясь с шефом, Роман Борисович снова пожал плечами и развёл руки в стороны. Не в силах проглотить застрявший в горле ком, я перевёл взгляд на окно, за которым моросил противный мелкий дождик. Потом, собравшись с силами, сказал, что готов увидеть жену.
– Вы даже можете навещать её, когда вам удобно, а не только в часы посещения, – прежде чем попрощаться, сказал главврач. – Ну разве что до отбоя, ночью больные должны спать.
Он улыбнулся, я тоже, уже через силу.
И вот я сидел у постели Полины, держал её за руку, и не мог ничего сказать из-за вставшего в горле кома. Так, давай-как прекращай тут, сказал я себе. У жены и так настроение ниже плинтуса, ещё ты тут будешь нюни распускать. Тем более на глазах соседок по палате. Она была рассчитана на четверых, но одна постель пустовала, хотя и имела явно обжитой вид, видно, женщина куда-то вышла. А две тётушки бальзаковского возраста вон как уши навострили. Как же, их соседка не кто иная, как сама Полина Круглова, а муж ейный – известный композитор и новоиспечённый олимпийский чемпион Евгений Покровский. Хотя. Думаю, мои спортивные успехи тёток мало волнуют.
– Я тебе тут фруктов разных принёс.
Я выложил на тумбочку авоську с апельсинами, мандаринами и яблоками, купленными с утра на рынке. Вчера, сразу по прилёту, меня к Полине не пустили, мол, не очень она себя чувствует, приходите завтра, может, самочувствие улучшится. Приёмные часы во столько-то и во столько-то. Но лучше на всякий случай позвонить, чтобы зря не ездить, после утреннего обхода, вот по этому телефону. Я так и сделал. Когда услышал, что смогу наконец попасть к Полине, сразу же метнулся на базар, а оттуда в больницу. Пообщался с врачом, получил халат-маломерку, который просто накинул на плечи, и вот теперь сижу на краешке кровати жены, так как табуретов для посетителей всё равно не предусмотрено, смотрю на её бледное лицо и понимаю, как люблю эту женщину. И даже если нам не суждено больше иметь детей, то я никогда её не брошу.
– Ничего не хочу.
Она открыла полные слёз глаза, сжала мои пальцы своими.
– Женя, ну как же так… Я ведь и коляску уже присмотрела. А куда дели ребёночка? Его же надо похоронить.
– С этим уже всё решили, – ответил я, скрежетнув зубами.
Её лицо исказилось гримасой страдания, и она разрыдалась. Я совершенно не представлял, что делать. Умудрённый жизнью старик в теле 23-летнего парня растерялся. Впрочем, это за мной всегда водилось, женские слёзы каждый раз выбивали меня из колеи.
– Молодой человек, лучше вам будет оставить жену в покое.
Непонятно как появившаяся в палате немолодая санитарка строго на меня посмотрела, потом мягко, но решительно взяла под локоток и повела к выходу.
– Мы ей сейчас укольчик сделаем, она поспит, там, глядишь, полегчает, – увещевала она меня, выпроводив в коридор. – А то вас увидела, и снова своего неродившегося ребёночка вспомнила.
– Так я, может, завтра приду?
– Лучше с врачом посоветоваться, с Романом Борисовичем. Завтра позвоните опять после утреннего обхода.
Весь вечер я не находил себе места. Сидел, обхватив голову руками, скрипел зубами, в итоге влепил кулаком по стене, ободрав костяшки и при этом даже не почувствовав боли. Сука! Попадись мне сейчас этот мудак… Хомяков сказал, его домой отпустили после ночи в кутузке, несовершеннолетний как-никак, 16 лет. Отца нет, мать у него работает уборщицей на заводе, сам учится в училище, на учёте не состоит… Мотоцикл взял у товарища прокатиться, вот и прокатился.
Что ему грозит? Максимум зона для малолеток с последующим переводом на «взросляк». А жизнь нашего ребёнка уже не вернуть.
Захотелось напиться до бессознательного состояния, я даже открыл холодильник и взял запотевшую бутылку «Столичной»… Но, подумав, вернул её на место. Слишком легко хочу забыться, так, чего доброго, можно и в запой уйти.
Кстати, тёща-то ведь не знает о происшедшем. Надо звонить… Нашёл телефон её соседей, позвонил, попросил пригласить… Валентина Владимировна действительно была не в курсе произошедшего, и потому я постарался как можно более мягче обрисовать ситуацию. Но без утаек, в общем, поставил в известность. К чести тёщи, та восприняла новость стоически, чувствовался в ней уральский характер. Чуть было не сорвался в общагу, повидать Вадима и остальных сокурсников, потом подумал, что я там буду делать? Водку с ними глушить, заливая тоску? Вадик-то, положим, не большой любитель, но ему что, больше делать нечего, как сидеть и меня утешать? Зачем других-то грузить своими проблемами, пусть даже и хороших друзей…
Но держать его в неведении тоже как-то не по-товарищески, обидится. Настя-то, судя по всему, тоже ещё ничего не знает. Да и в филармонию надо позвонить, может, там тоже не знают о происшествии. Но это уже завтра, а в общежитие можно и сейчас. Надеюсь, Вадим с Настей не ушли в кино или на танцульки. В общем, набрал общежитие, трубку подняла вахтёрша Мария Петровна, а через несколько минут я уже говорил с Вадимом.
– Привет! – первым начал он. – Ну ты красавец, такой финал выдал, мы всем общежитием смотрели… А в институте завтра появишься? Или когда у тебя твой академический заканчивается? Точно, до 14 сентября, как я мог забыть… Полинка тебя, небось, как героя встретила? Она там рядом? Передавай ей привет!
М-да, действительно ничего не знает. Не хотелось портить товарищу настроение, но рано или поздно он бы всё равно узнал правду. Пришлось посвящать не в самые приятные детали.
– Ты только особо-то никому не рассказывай, ладно? – попросил я его в завершение нашего диалога. – Насте, понятно, можно, она тоже знала про беременность, а для остальных просто угодила под мотоцикл, получила ушибы и сотрясение мозга.
– Да что ж я, разве не понимаю, – тяжело вздохнул Вадим на том конце провода. – Да-а, вот ведь… Может, подъехать к тебе?
– Ночь уже почти, куда ты через полгорода потащишься? Завтра может получится Полину навестить, в общем, я тебе позвоню ближе к вечеру.
– А может нам с Настей завтра с тобой сходить?
– Давай я лучше у Полины спрошу, если, конечно, завтра меня к ней пустят, а там уж, конечно, не вопрос.
Из Каменск-Уральского Валентина Владимировна примчалась утром первым же рейсовым автобусом. Сказала, что отпросилась сегодня с работы на весь день, вечерним уедет обратно. Всплакнула всё-таки немного, пожалела неродившегося ребёночка. В общем, в больницу мы отправились уже вдвоём – врач сказал, что Полина сама попросила, чтобы я пришёл, и обещала держать себя в руках.
Сегодня она и впрямь выглядела получше. Обошлось без слёз, Полинка даже слабо улыбалась, наверное, и появление мамы как-то благотворно сказалось на её настроении. По заверениям заведующего отделением, если никаких осложнений не возникнет, то через недельку мою жену уже можно будет выписывать. Ну и на больничный сразу, чтобы дать организму дополнительный отдых.
– Больше меня волнует её моральное состояние, – сказал Роман Борисович, прежде чем пустить нас к Полине. – Постарайтесь общаться больше на посторонние темы, на тему творчества, например, это должно девушку хоть немного отвлечь от переживаний.
