Эра надежд - Величко Андрей Феликсович (полные книги .txt) 📗
Разумеется, подобное развитие событий вызовет определенное недовольство в окружении испанского короля. Так ведь и хрен с ним, в конце-то концов, с этим неудовольствием! Самого же монарха в силу особенностей характера будут интересовать не какие-то претензии его министров к нам, а здоровье еще не родившегося и даже, кажется, и не зачатого сына.
Кроме того, этакий финт ушами наверняка возмутит Францию. Не страшно, с нами у нее и так дипломатических отношений не было и нет, зато есть, и неплохие, с турками. Возникнет дополнительная напряженность между Людовиком и султаном, что будет только на руку Австралии.
Когда керченский берег уже почти растаял на горизонте, ко мне явился боцман и, ухмыляясь, сообщил, что мою светлость почему-то хочет видеть недавно принятый юнга.
– Как, по-твоему, получится из него моряк? – поинтересовался я.
– Сейчас – вряд ли, – последовал ответ. – Жизнь его еще не била, а по характеру он мямля и трус. Может, вы его к себе в денщики возьмете?
– Ладно, скажи, чтобы зашел минут через пятнадцать.
Алексей явился в адмиральскую каюту, сияя свежим фонарем под глазом, и с ходу начал жаловаться на злую судьбу в облике боцмана и старшего матроса третьей палубы. Я внимательно слушал: а не проскользнет ли в его речах хоть тень угрозы – мол, я не кто-нибудь, а царевич, вот войду в силу… Но нет, настолько дураком он не был, что внушало определенный оптимизм.
– Значит, морским волком ты почему-то стать не хочешь? – прервал я наконец излияния юнги. – А зря, но – твое дело. В принципе ты мог бы плыть и пассажиром, однако это стоит денег. В каюте четвертого класса путь до Австралии обойдется в двести рублей без кормежки.
– Что такое каюта четвертого класса? – робко спросил Алексей.
– Это такие закутки в самом носу третьей палубы, ты их наверняка видел.
– Но там же вообще нет окон!
– С окнами – уже второй класс, восемьсот тридцать рублей. У тебя, разумеется, при себе нет таких денег? Могу дать в долг, но, извини, с процентами.
Спустя десять минут донельзя обрадованный царевич подписал бумагу, по сравнению с которой договор на потребительский кредит двадцать первого века показался бы не грабежом, а образцом истинно христианской щедрости к неимущим, и галопом помчался вниз за своими вещами. Что означало – и без того достаточно объемный список царственных должников Австралийской империи увеличился еще на одного принца. Правда, по сравнению с остальными его сумма смотрелась довольно бледно, но ведь и сам Алексей, мягко говоря, тоже не тянул на фигуру первой величины. Кроме того, в ближайшее время ему предстоит убедиться, что питание на «Врунгеле» тоже не так просто назвать дешевым.
В принципе кто-то может слегка удивиться – а что это Петр послал царевича в Австралию одного? Ведь в ту же Голландию русские отправлялись регулярно. Или он считал, что в Австралии нечему учиться?
Но лично для меня тут ничего удивительного не было, я прекрасно понимал соображения русского царя.
Ведь почти тому же самому можно научиться и в Донецке! Но оттуда большая часть сразу после учебы вернется в Россию. Разумеется, кого-то мы все-таки переманим, но их будет не очень много, так что к этому можно было относиться как к неизбежным издержкам, имеющимся в любом выгодном деле. Но сколько волонтеров, отправленных в Австралию, потом захотят возвращаться в Россию? И когда это будет? При том, что это не Европа. Из-за океана не то что никого не вытащить силой, туда и весточку-то можно послать только через австралийцев.
С царевичем же ситуация была обратной. После женитьбы Петра он потерял для нас ценность как наследник престола, ибо теперь рядом с русским царем сидела австралийская принцесса, а скоро появятся и их дети. Зато можно было наконец-то сплавить нелюбимого сына подальше, да еще под самым что ни на есть благовидным предлогом. Мол, ему первому и единственному среди русских оказана высокая честь – учиться за океаном! Там, говорят, сам император иногда читает лекции в университете.
А вообще-то, конечно, царя вполне устраивал вариант, при котором Алексею вовсе не захочется возвращаться.
У нас с Ильей еще не было определенного мнения по этому поводу. Но когда оно появится, царевич наверняка его разделит, потому как сам же подписывал долговые бумаги. И в Ильинске ему расскажут, что австралийское законодательство в отношении несостоятельных должников хоть и либеральнее европейского, но совсем ненамного.
Глава 11
Перед выходом в Средиземное море мы ненадолго зашли на остров Андикитира. Стараниями почтенного Ицхака все, кто хоть сколько-нибудь интересовался вопросом, были уверены, что тут перевалочная база австралийской торговли с Восточной Европой. На самом же деле здесь можно было купить разве что хомяков, но зато на любой вкус и кошелек. Состоятельные люди имели возможность приобрести настоящих сирийских. Людям чуть победнее, тем, чей карман не позволял делать столь широких жестов, предлагались отобранные по расцветке и слегка подстриженные македонские. Наконец, вовсе уж нищие или жадные могли стать счастливыми обладателями крашеных валашских хомяков. Эти стоили ненамного дороже средней свиньи.
Разумеется, мне были совершенно не нужны никакие тварюшки из перечисленных, ибо стараниями Кикиури их и в Австралии имелось даже чуть больше чем достаточно. Но зато требовалось обстоятельно побеседовать с господином Ицхаком Хамоном. Несмотря на всю его полезность, рации я ему не давал, потому как он часто бывал как в Керчи, так и в зоне строительства канала, где они имелись. Однако в восемнадцатом веке человечество еще не дошло до того, чтобы передавать деньги по радио, да и личная беседа во многих случаях оказывается результативней обмена депешами.
Первое, что мне сразу бросилось в глаза при встрече, – купец или очень волнуется, или по крайней мере хочет это показать.
– Ваша светлость, – сразу начал он, – у меня совершенно ужасная новость!
– На сколько нолей после единицы?
– Это вы решите сами, а я не обижусь, даже если решите признать ее вовсе бесплатной. Вы только представьте себе – вас хотят убить!
– И чего же тут такого непредставимого? – удивился я. – Наоборот, мне даже было как-то не по себе, пока никто не хотел. Ну а теперь, значит, все становится как у людей, и я жду от вас волнующих подробностей. Вам что подать к рассказу – чая, кофе, кваса или чего покрепче? Фанты, извините, нет, я давно не был в метрополии.
– Кофе, пожалуйста. Так вот, мой агент в Венеции недавно узнал…
Слушая купца, я помаленьку офигевал. Ведь приходилось мне лично бывать в той Венеции, она почти совсем не возвышается над уровнем моря! А в случае успеха их странных планов на ее месте вообще образуется океанская впадина, или я плохо знаю Илью.
Однако тут полет моей мысли споткнулся о то, что предполагаемые убийцы наверняка понимают это не хуже меня. И если уж замышляют столь черное деяние, то первым делом должны позаботиться, чтобы виноватым в нем оказался кто-то другой, причем из стана врагов или как минимум недоброжелателей. Но начать рассмотрение данной проблемы лучше в общем виде.
Итак, кому выгодно грохнуть первого министра Австралийской империи, но так, чтобы виноват в этом оказался кто-то еще?
Да почти всем, вскоре вынужден был признать я. Только Вильгельму и тому же дожу желательно, чтобы это прискорбное событие произошло до получения кредита Испанией, а Людовику с султаном – после. Правда, Филиппу пока моя смерть ни к чему, но в Испании наверняка найдутся влиятельные люди, которым она покажется манной небесной.
Теперь чуть сузим угол рассмотрения и представим себе, что виноватыми решено представить венецианцев. В этом случае дож из числа подозреваемых выпадает сразу, а остальные…
Через пару минут раздумий я вынужден был признать, что всех остальных это в общем-то устроит. И значит, надо попытаться поглубже разобраться в проблеме, для чего не помешает продлить стоянку у Андикитиры на несколько дней.
