Иное решение - Семенов Андрей Вячеславович (читаемые книги читать txt) 📗
XV
И вот – Москва! Как много в этом звуке!..
Сарафанов и Осипов прибыли в столицу в вагоне первого класса, в котором между Москвой и Питером разъезжали партийные функционеры, крупные хозяйственники, народные артисты и иностранные дипломаты. На площади Трех вокзалов их ждала машина, специально присланная за ними. И не какая-нибудь «эмка», а черный лакированный ЗИС с правительственными номерами. Возле ЗИСа их ожидал подтянутый капитан в общевойсковой форме. При их появлении он отдал честь и представился:
– Товарищ полковник, капитан Штольц. Откомандирован в ваше распоряжение.
Услышав фамилию, Сарафанов поморщился, хотел было спросить встречающего, уж не из немцев ли тот. Но большие темные глаза капитана смотрели на полковника с такой вселенской грустью, а нос был такой характерной формы, что не оставалось никаких сомнений в том, что их гид принадлежит к совсем другому национальному меньшинству.
И он спросил только:
– Какая у нас программа?
– Сейчас размещение в гостинице, обед, затем короткий отдых, а вечером осмотр столицы. Завтра вас ждут в Кремле.
Коля ехал в машине, откинувшись на подушки заднего сиденья, и гордился. Гордился собой. Он, простой крестьянский парень из мордовского захолустья, еще четыре года назад крутивший коровам хвосты, сейчас едет на шикарной машине, на которой, наверное, только наркомы и ездят. Гордился своей страной. Только в этой стране возможны такие повороты судеб. Разве при старом режиме повезли бы его как министра? А в нашей советской стране все дороги открыты, и вчерашняя кухарка может управлять государством. Ну а он все-таки старший лейтенант. А завтра в Кремле орден вручать ему будет сам Калинин. Может быть, даже Сталин придет посмотреть на новых героев.
Тем временем они подъехали к гостинице «Москва».
Вот оно – счастье.
Вот – Кремлевская стена. Вот – Музей Революции и Красная площадь. Вот – Александровский сад. Вот он – Манеж. Знаменитая улица Горького берет свое начало отсюда. Самое сердце Родины.
Выйдя из машины, Коля немного замешкался возле входа в гостиницу, пытаясь поверх зубцов кремлевской стены рассмотреть и угадать, за каким окном работает и не спит ночей товарищ Сталин. Капитан был вежлив, но настойчив. Пришлось зайти внутрь, и Коля тут же оторопел от роскоши.
Просторное фойе. Бородатые важные швейцары с золотыми галунами. Огромный, по его представлениям, четырехкомнатный номер с роялем и видом на Манежную площадь с шестого этажа. Первый раз в жизни Коля проехался на лифте, и ему понравилось. Нет! Это сон или сказка. Это происходит не с ним!
Полковник Сарафанов сбросил военную форму и отправился в душ, будто каждый свой приезд в Москву останавливался именно в таких номерах. Коля распахнул окно и с жадностью провинциала стал разглядывать столицу. Подошел Штольц и встал рядом.
– Нравится? – спросил он у Коли.
– Очень, – кивнул тот.
Все Колины знания о Москве сводились к одной открытке, приклеенной к внутренней стороне крышки его чемодана. На ней были изображены Спасская башня, угол Мавзолея и фигуры Минина и Пожарского.
– Товарищ старший лейтенант, разрешите вопрос?
Коля оторопел. Капитан обращался к нему как к старшему по званию.
– Да-да, пожалуйста.
– А за что, интересуюсь я спросить, у вас орден?
Коля собрался было ответить, что за пойманного финского снайпера, и даже хотел рассказать подробно, как он его сумел поймать, но вспомнил четырех своих связистов, которых перед этим отправил на смерть, вспомнил, как дивизия готовилась идти под пулеметы, и сжал губы.
– За службу.
– Виноват, извините. Вопросов больше не имею.
Вышел полковник Сарафанов. Посвежевший после душа, он расчесывал влажные волосы.
– Ну, товарищ капитан, куда пойдем обедать? – спросил он Штольца, продувая расческу.
– В ресторан, товарищ полковник. Для вас зарезервирован столик.
Товарищи офицеры спустились в ресторан, который совершенно оглушил и прибил Кольку своими размерами, расписными потолками и лепниной. Важный официант в накрахмаленной белоснежной сорочке с черной шелковой бабочкой усадил их за столик в углу напротив окна возле эстрады.
Коля знал, что такое «меню». В командирской столовой возле раздатки висел тетрадный листок в клеточку с названиями блюд, выведенными химическим карандашом. Но сейчас официант положил на стол большую книгу в красной кожаной папке с тисненными золотом буквами с таким видом, будто клал документы на подпись наркому. Коля, боясь запачкать листы лощеной бумаги, стал аккуратно перелистывать меню, насчитал двадцать семь сортов водки и шестнадцать – коньяка и в нерешительности отодвинул книгу ближе к Сарафанову, предоставляя возможность выбора старшему по званию. Полковник, похоже, тоже несколько растерялся и передал книгу капитану. Официант нависал над столиком всем своим авторитетом, до хруста накрахмаленный, важный и безразличный к причудам клиентов.
Капитан, не раскрывая меню, заказал три мясных салата, три селянки грибных сборных, котлеты по-киевски, графин сельтерской и, с молчаливого согласия сотрапезников, бутылку «Столичной» двойной очистки. Официант, приняв заказ, испарился, для того чтобы через минуту выставить салаты, водку и сельтерскую – приборы и хлеб были заблаговременно разложены на столе.
– Селяночка будет минуток через пятнадцать, а по-киевски полчасика обождать благоволите. Могу предложить еще груздочков свежих под водочку. В меню не обозначены, исключительно для завсегдатаев держим, – заговорщицки предложил он.
Коля посмотрел на Сарафанова, Сарафанов на капитана. Капитан налил всем водки.
– Ну, за приезд, – поднял тост полковник и лихо опрокинул рюмку. – Тащи и груздочки.
Налили по второй, после которой Коля осмелел.
– Смотрите, товарищ полковник, смотрите, – тыкал он вилкой в противоположный конец зала. – Жаров.
И чуть попозже:
– Товарищ полковник, товарищ полковник, смотрите!.. Утесов, Ладынина.
Ресторан жил своей жизнью, на них решительно никто, кроме официанта, не обращал внимания. Люди зашли пообедать и еще не решили для себя, отправятся ли они потом работать дальше, или обед плавно перерастет в вечернюю пьянку. Оркестра на месте не было, только одинокий тапер наигрывал на рояле небыструю мелодию. В сопровождении седоволосого мужчины в ресторан вошла хрупкая блондинка лет тридцати пяти. Мужчина заботливо поддерживал ее за локоток.
– Товарищ полковник, – подавился котлетой захмелевший Коля. – Там, там! – Он показывал на блондинку, будто увидел привидение или Богородицу. – Там! Она! Сама!
Капитан посмотрел на блондинку, потом со снисходительной улыбкой перевел взгляд на Колю.
– Любовь Орлова, – пояснил он полковнику.
– Не может быть! В кино она совсем другая.
– Она, она, – подтвердил капитан, – Любовь Петровна собственной персоной.
Сарафанов отодвинулся на стуле, встал из-за стола, набрал в грудь побольше воздуха и, стараясь держать спину прямо, двинулся к знаменитой актрисе.
– Товарищ Орлова! – гаркнул полковник. – Как красный командир!.. От имени всей нашей дивизии!.. Считаю своим долгом!..
– Гриша, вы – жопа, – народная любимица повернулась к своему спутнику, не удостоив Сарафанова взглядом. – Я же вам говорила, что обедать лучше в «Метрополе».
Она развернулась, и ее каблучки поцокали в сторону выхода. Немолодой уже Гриша грустно посмотрел на Сарафанова, будто желая сказать: «Ну что вы наделали?! Ну зачем же вы так?!» – и бросился догонять Орлову.
Обескураженный полковник вернулся за свой столик, долил остатки водки в фужер и залпом выпил.
Обед офицеры доедали, не поднимая глаз от стола.
После обеда они решили немного проветриться, посмотреть Москву. К подъезду подкатил ЗИС. Все трое сели в машину и покатили по улице Горького.
Чем сегодня еще можно было удивить Кольку? Он только что видел народных артистов, которых любила вся страна. Мог запросто подойти и пожать руку каждому. А тут – какая-то Москва. После часа езды по широким улицам и красивым мостам полковник заявил:
