Уроки ирокезского (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза" (читать книги .TXT) 📗
И с сумками, набитыми толстыми пачками банкнот: ничто не должно мешать строительству воистину светлого будущего…
Иногда, да что там говорить – часто, слишком часто хорошие идеи приходят в голову с опозданием. Но лишь иногда все это опоздание получается "насовсем", а чаще упущенное время получается и наверстать.
Очередная "запоздалая" мысль мне пришла в голову в середине декабря восьмого года, но все же пришла – и я, изо всех сил "наморщив ум", вспомнил несколько имен – из тех, которые "в прежних жизнях" или просто раньше слышал, приезжая по своим "нефтяным делам" в Баку. Вспомнил, схватился за телефон, поговорил со "вспомненными" бакинскими инженерами, а затем пригласил к себе в гости людей, которых назвали мне уже они. И в результате перед самым Рождеством в моем кабинете оказались три мужчины средних лет. То есть старшему из них, Габиб-беку Махмудбекову было уже сорок четыре, Султану Меджиду Ганизаде сорок два, а младшему – Нариману Нариманову – тридцать восемь. Объединяло всех их то, что они были довольно известными писателями или учителями (последние два – и теми, и теми) и прекрасно знали русский язык. И всех их очень хорошо знали и уважали жители Баку и обширных окрестностей. Ну а теперь и я знал, и заранее уважал. Уважал за то, что они сейчас сделают…
Поэтому, когда они вошли в мой кабинет, я сам своими собственными руками налил им чай в специально доставленные стаканы-армуды, поприветствовал их словами "Таниш олмагуна чох шадам" (полчаса произношение учил, потому что произносится не совсем так как пишется русскими буквами), ну а затем сообщил им, за что буду их уважать – на русском сообщил:
– Господа, мне вас порекомендовали – причем независимо друг от друга – семь человек, бакинцев, чье мнение я весьма уважаю. Поэтому именно вас я хочу попросить быстро выполнить одну не очень сложную работу и затем сделать работу… не то, чтобы более сложную, но довольно нудную и не очень быструю. В смысле вы постарайтесь ее сделать как можно быстрее, просто я заранее знаю что быстро ее сделать не получится. Потому что второй работой будет перевод на азербайджанский язык школьных учебников по математике, физике, биологии, химии… в общем, всех, которые не связаны с русским языком. И дополнительно написать – на азербайджанском – учебники собственно языка, литературы. Причем не сразу, но по мере обучения учеников, учебники должны будут покрывать нужды семилетнего, а потом и десятилетнего обучения.
– Вы желаете весь курс школ перевести на татар… азербайджанский язык? – удивился Ганизаде, – но…
– Но в Баку всего две крошечных типографии могут печатать тексты насхом, который большинство даже грамотных людей разбирает с трудом, а печатать книги насталиком вообще невозможно. Я знаю. Собственно поэтому появилась и первая задача: вам будет необходимо быстро – где-нибудь за неделю – составить новый азербайджанский алфавит, на базе кириллицы, и вот на нем уже мы сможем напечатать книг сколько угодно.
– Но какая разница печатной машине…
– Никакой. Однако линотипы умеют вести набор только слева направо, а скоро предстоит печатать сотни, тысячи разных книг – ведь грамотным людям потребуется литература. И газеты, которые должны набираться и печататься очень быстро. К тому же очень многие азербайджанцы хоть и не очень хорошо, но русский язык знают, и, что важнее, даже те кто не знает, знают уже многие русские буквы – они их хотя бы на вывесках магазинов видели. Мне кажется, что таким путем мы… вы сможете гораздо быстрее дать образование сотням тысяч, миллионам азербайджанцев…
– Тогда уж лучше взять за основу латинский алфавит – выдал свое мнение Нариманов, – есть уже хорошо проработанный проект… еще Мирза Ахундзаде это предлагал.
– Разговоры о том, что хорошо бы приспособить латинский алфавит для нашего языка, давно ходят, но мне кажется, что делать это преждевременно – не очень уверенно сообщил Махмудбеков. – Люди могут не понять.
– Мне важно, чтобы поняли пока лишь вы. И поняли вот что: нам нужно в кратчайшие сроки обучить миллионы азербайджанцев грамоте, нужно напечатать тысячи книг на азербайджанском языке. Если алфавит будет кириллическим, то русский, армянский, даже казахский… то есть киргиз-кайсакский наборщик даже не зная языка сможет набрать книгу не делая грубых ошибок, а наборщиков, читающих насх, можно сказать и нет. Если вы не сделаете это, то сделают мои инженеры – но они ведь технари, а вы – литераторы, вы лучше них сообразите, какие буквы нужно добавить к кириллице чтобы правильно передавать на письме ваш язык. В общем, я подожду ваш новый алфавит неделю, а если вам это не подходит, то пусть пока его составляют инженеры. Потому что к первому сентября учебники для всех азербайджанцев школьного возраста, хотя бы для первых-четвертых классов, должны быть уже напечатаны. И уж лучше, если бы не в "инженерном" виде, поскольку это было бы не совсем правильно, так как книги на азербайджанском смогут читать и в Персии, и в Турции… или не смогут, если работа будет выполнена не идеально…
В общем, людей озадачил – и третьего января утвердил проект нового алфавита, составленный Махмудбековым. И подписал в печать "Азбуку Ганизаде". Правда, Нариманов участвовать в проекте отказался, считая что "латиница лучше чем кириллица". Как там было? "Ну чем, чем лучше?"… А фамилия мне его показалось знакомой… что-то "из детства". Может он "врагом народа" был? Да неважно, все равно неплохо год начался.
Начало тысяча девятьсот девятого ознаменовалось еще двумя событиями. О первом мне рассказал Феликс Феликсович Сумароков-Эльстон – супруг Зинаиды Николаевны и, заодно, Московский градоначальник. Так как формально он все же был адъютантом отошедшего от дел в результате тяжелого ранения Сергея Александровича, то его я и попросил "временно исполнять" обязанности Великого Князя, а, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Тем более, что и сам Сергей Александрович – после долгого со мной разговора – от должности генерал-губернатора отказался.
Вообще-то Великий Князь мне импонировал – и в первую очередь тем, что не мстил обидчикам, хотя возможностей имел достаточно, да и мстить было за что. Жена генерала Богдановича повсюду распускала слухи о том, что Сергей Александрович – гомосексуалист, но девочки из "тайной охраны" это отрицали, и я им полностью в этом верил. Просто князь любил посидеть в компании офицеров – но считать это доказательством… так всех мужиков, кто любит хотя бы в гаражах с приятелями пивка попить вдали от жен, нужно считать "голубыми". Вдобавок у самой мадам Богданович с социальной ответственностью было… а вот Сергей Александрович польститься побрезговал – чем мне очень понравился.
К тому же он явно понимал, что с работой именно генерал-губернатора он справляется плохо: хреновый из него администратор получился. А вот в качестве председателя попечительских советов многих московских музеев он был как нельзя более уместен и успешен. Собственно, после ранения я и предложил ему возглавить все музейное дело в столице – а заботу о губернии переложить на бывшего адъютанта, поскольку последствия покушения всяко не позволяли Великому Князю работать подолгу.
Все же не просто так из всех претендентов на свою руку и сердце княгиня Юсупова выбрала этого, как поговаривали злые языки, солдафона: граф человеком был весьма образованным и отличался нетривиальностью мышления – в самом хорошем смысле слова. Так что он, уточнив у меня стоящие перед ним задачи, решал их весьма оригинально и более чем эффективно. Поэтому и его доклад о том, что население столицы достигло уже миллиона человек, был для меня вполне ожидаемым – хотя мне казалось, что ему потребуется времени на решение этой задачи куда как больше:
– Рад Феликс Феликсович, очень рад. И – удивлен, хотя удивлен и приятно. Клейгельс в Петербурге в этом деле изрядно от вас отстает. Вы не поделитесь, как вам это удалось? Я исключительно из любопытства спрашиваю…
