Республика - победительница (ЛП) - Щерек Земовит (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
В прекрасном сосновом лесу к юго-востоку от Сандомира, - сообщал "Иллюстрированный Еженедельник" в начале 1939 года, - располагается Сталёва Воля. Еше не город, но уже и не городишко. Нечто такое, что сложно определить, но что называется единственным и наиболее верным образом – Сталёва Воля. Сегодня здесь 3 тысяч жителей, через несколько месяцев будет 6 тысяч. А через год? (…) Автомобиль (…) едет от Сандомира по шоссе. Лес… лес… и вдруг – полоса красивых, современных домов. Откуда они взялись? Ведь тут повсюду лес, а за лесом обычные низкие дома. Откуда в лесах эти перекрещивающиеся под прямым углом, параллельные асфальтовые улицы и эти ряды домов с громадными окнами вдоль улиц А, В. С, D, E, F?... Авто сворачивает с шоссе на асфальтовую дорогу впервые за несколько дней. Мы едем мимо магазинов с красивыми витринами, рабочий клуб…
Специальный корреспондент "МЕК" в ЦПО, Людвик Рубель, в свою очередь, так описывал этот регион в номере от 27 октября 1938 года: "мы возвратились, перегруженные впечатлениями (…) Мы видели вырастающие из-под земли гигантские машинные цеха, нас изумлял темп строительства могучих кварталов, с радостью глядели на вырванную у земли железную руду (…). Американский размах, американская энергия и американизация жизни – вот что провозглашали доклады инженеров, беседы с рабочими и крестьянами".
"Если (…) приезжаешь в места, где семь или восемь месяцев назад паслись коровы или же туда, где охотники охотились на диких зверей, и где сегодня мы видим громадные цеха уже под крышей, водонапорную башню, а местами еще не прикрытый лес железных колонн – то теряется чувство времени и возможностей", - восхищается Рубель, добавляя: "через несколько десятков лет люди не захотят верить, что когда-то говорили про нищету Галичины, что когда-то развилку между Вислой и Саном считали самыми перенаселенными и беднейшими землями государства". Регионы ЦПО обычно назывались Польшей С. "Как было бы хорошо, если бы над всей Польшей можно было бы развернуть знамя творческого труда, знамя, которое уже развевается над Польшей С".
Воеводой нового воеводства стал заслуженный президент Варшавы, Стефан Старжиньский, которому этот пост Эугениуш Квятковский предлагал еще перед войной. Старжиньский – как и всегда поступал – энергично взялся за работу. Сандомир начали серьезно расширять.
План строительства "Большого Сандомира" разработал Ян Захватович из Варшавской Политехники. А предыдущий город в новом Сандомире стало выполнять функции приятного, расположенного на холма "старого города". Планировалось, что вокруг него появятся три дополнительных квартала, в том числе промышленный и представительский: в нем должны были разместиться театр, элегантные торговые ряды и жилищная застройка, словно их крупной метрополии. Было начато строительство большого вокзала и железнодорожного моста: через Сандомир повели железнодорожную линию, соединяющую Силезию с Кресами.
"Большой Сандомир" должен был включить в себя окружающие села, в нем должно было проживать 120 тысяч жителей. Стоит сказать, что даже сейчас их только 25 тысяч. Новые, модернистские кварталы походили на застройку Сталёвой Воли, Гдыни или – если кто желает – Новой Гуты, урбанистическая мысль межвоенного двадцатилетия не слишком отличалась от того, что строилось в ПНР. И тут, и там расширяли улицы, расставляли каменные дома (или многоквартирные блоки) в соответствии с принципом "Luft und Licht" (воздух и свет). Именно такие решения считались тогда современными: архитектура восстановленной Варшавы или Новой Гуты в послевоенные годы казалась эффектной, выгодной и была причиной для гордости в Польше. Весьма подобным образом отстраивалась бы Вторая Республика, если бы она пережила войну. И если бы у нее были деньги.
Помимо Сандомира судьба улыбнулась и соседнему Завихосту: очень важному в средневековье городу, который со времени превратился забытое всеми село. Во Второй Республике планировалось сделать из него крупный речной перегрузочный порт для ЦПО, а при случае, и вернуть ем давнее великолепие. Используя эффектное расположение Завихоста на крутом берегу Вислы, там был создан приличных размеров городок с современными, но и обладающими своим настроением улицами и улочками, а так же районами небольших ломов, спускающихся к Висле: амбициозные польские архитекторы не пропустили такого шанса, тем более, после архитектурного поражения, которым в архитектурных кругах все считали Гдыню. Ну а правительственная пропаганда трубила о продолжении "дела давних королей" и дает Польше "величие, которое не удалось ей дать даже в эпоху золотого века".
Если кто и был когда-нибудь в предвоенном Завихосте, писал Ярослав Ивашкевич в опубликованных в альтернативной действительности Путешествиях по Польше, - тот не поверит, что очутился в том же самом городе. Местность с побеленными, крытыми гонтом хатками превратилась в городок со спускающимися к Висле прелестными террасами. Это курорт ЦПО, Сопот на Висле, городок – вроде как средиземноморский, только лишенный того, что больше всего раздражает в Средиземноморье: тесноты и духоты. Ведь это город со своим настроением – но современный. Улочки настолько крутые и узкие, что создали бы настрой нависания и легкой, кошачьей напряженности пространства, но не так, чтобы невыносимо подавляли жителей, чтобы зажимали. Новые дома снабжены всеми современными удобствами: санузлами, электричеством, проточной водой и даже телефонными установками! Запад, Европа, Америка, шик! И кто бы подумал – в польской провинции!
Все это показывает мне в своей квартире профессор Ржехувский, работающий в завихойской ратуше. Профессор заверяет меня, что его жилище лишь немногим лучше – потому что побольше! – обиталища обычного жителя: работника физического или умственного труда, этого нового польского "человека из ЦПО". Все здешние выгоды и удобства в Завихосте доступны всем, они не зарегистрированы исключительно для элит. Мы пьем на балконе наливку и глядим в пространство, в Польшу [48], которая здесь перед нами красиво расстилается.
Потому что с балкона… потому что с балкона вид, мало того, что дух захватывает, так и совершенно меняет представление о польском пространстве. Ибо видно с него, как здесь так "центрально-польско" разливается Висла, как нетипично для польской равнины местность нагромождается, как над рекой нависает, как вокруг нее формируется. Нет, не Польша это, а Франция, Испания, венгерский обрыв над Дунаем. И мы, в конце концов, имеем то, о чем вечно мечтали, то, чего Польше так вечно не хватало: живописность, если не считать гористого юга страны. Наконец-то для меня, киевлянина, в реальности сказкой стала та центральная Польша, которая всегда была для меня сказочной. Ведь была она коренным образом польской, ибо в ней та реальная история происходила, о которой я учил, именно здесь были польские короли, стержень польской державы, ибо здесь все те названия, волшебно звучащие – будучи киевским ребенком, я их мог себе только представлять: Илжа, Сандомир, Казимеж, именно Завихост. И эта действительность, которая никогда, признаю, никогда не дорастала до моих детских представлений – сейчас доросла. Польша, та самая Польша внутри самой себя, та истинная, не горская Польша – перестала, именно благодаря Завихосту, быть скучной. Обрела форму. Красивая архитектура на красиво резной территории. А ведь Висла течет по всему польскому пейзажу, а где не протекает, так красиво этот пейзаж выкраивает – то ли здесь, то ли в Сандомире, то ли под Казимиром и Пулавами, то ли в Варшаве, Влоцлавке и Торуни – так почему бы из уступа Вислы не создать важнейшего элемента польского культурного пейзажа? Почему бы его красиво не застроить, как здесь, в Завихосте, почему бы из Вислы цветущую и прекрасную полосу не создать, польский Нил, вокруг которого взошла суть Египта? Так пускай именно так Польша вокруг Вислы обовьется. Еще раз спасло нас старое и любимое речище от немца – так и теперь пусть же спасет наше, признаем честно, скучноватое ведь, пространство…
