Гиблое место - Рибенек Александр Вадимович (полные книги TXT) 📗
Чуть поодаль любовно поглаживал свой РПД младший сержант Бельский. Этот был помешан на оружии: постоянно собирал, разбирал, чистил свой пулемет. «Дягтерев» был для него всем: и другом, и родными. У Бельского никого не осталось, все погибли под немецкими бомбами в первые дни войны.
Далее расположились старшина Васнецов, лейтенант Дворянкин и сам Свинцов.
— Это еще что! — сказал Железнов, попыхивая трубкой. — Вот мы в сорок втором весной по болотам наступали! По уши в грязи, холодища, под немецкими пулями и минами!.. Вот это было весело! Нас, как рыбу, глушили бомбами и снарядами, приходилось выгрызать у немцев каждую пядь земли. Вот так-то…
— Слушай, Железнов, а как же твоя морская душа оказалась на суше? — поинтересовался Дворянкин. — Почему ты не на флоте?
— Так я ж, товарищ лейтенант, и был там! Но вот ведь как бывает в жизни: угораздило меня во время срочной службы шпиона поймать!
— Во заливает! Брешешь ведь! — послышались голоса.
— Ей богу, не вру! — Обиделся Железнов. — Я проходил службу на Тихоокеанском мотористом. И вот однажды дали мне увольнительную. Принарядился я, как полагается, по такому случаю, сошел на берег и поспешил к своей разлюбезной Екатерине Андреевне. И надо же мне было наткнуться на этого малого!.. Решил я, братцы срезать путь и пошел не там, где все нормальные люди ходят, а через причал, загроможденный грузом. Смотрю, среди ящиков прячется какой-то азиат и что-то высматривает на нашей эскадре. Ну, я и поинтересовался, что это он тут делает, а он как заверещит, да как даст мне ногой в ухо! В голове все поплыло, а он меня еще раз ногой так двинул, что я отлетел в сторону и ударился об один из ящиков. Разозлился я не на шутку и приложил его. Правда, несильно… Так, чуточек, вполсилы… Смотрю, обмяк мой азиат. Послушал, — вроде, дышит. Взвалил я его на себя и отнес, куда следует. Оказалось, японский шпион был.
В то, что Железнов мог уложить любого своими пудовыми кулачищами, верилось охотно. Вызывал сомнение сам факт существования шпиона, который мог беспрепятственно крутиться в районе расположения военных кораблей. Но это нисколько не смущало Железнова, продолжавшего свой рассказ, хотя товарищи и посмеивались над ним, отпуская по ходу повествования соленые шуточки.
— А как же твоя зазноба? Так и не дождалась тебя тогда?
— Дождалась. Пришлось, конечно, разъяснять ей, что к чему…
— Разъяснил? И она тебе поверила?
— Конечно, поверила! — усмехнулся Железнов. — А куда ей было деваться?
— Однако она у тебя того… доверчивая. Я бы, наверное, тоже поверил. Только бы глянул на твои кулачищи и сразу же поверил бы! — заметил Бельский.
— Не, мужики, я ее никогда пальцем даже не трогал! — возразил Железнов.
— И не учил никогда уму-разуму?!
— Говорю же, не трогал! Да и не было, честно говоря, поводов.
— Даже когда в плаванье ходил?
— Даже тогда.
Свинцов слушал своих бойцов с улыбкой на губах. Его радовал сам факт того, что у них было хорошее настроение. А вот у него на душе было тревожно. Он не знал, что ожидало их в «гиблом месте»…
— Потом, вернувшись со службы, пошел работать в торговый флот. Поплавал по миру, избороздил практически все моря и океаны, — продолжал тем временем Железнов.
— Так уж и все?
— Я и говорю — практически! У берегов Антарктиды не был, а так — везде…
— А как же твоя разлюбезная Екатерина Андреевна?
— Так я увез ее с собой, на Балтику. Жили мы душа в душу, а тут — война! Пошел я в военкомат, отправили меня на Балтийский флот на торпедные катера мотористом. И все бы ничего, но потопили наш катер в одном из рейдов. Оказался я безлошадным, а тут из таких, как я, формировали морскую пехоту для обороны Ленинграда. Так ваш покорный слуга оказался на суше…
— А сюда-то ты как попал?
Железнов усмехнулся.
— А вот тут-то и сыграла свою роль история с поимкой этого шпиона. Шандарахнуло меня хорошо в одном из боев, вывезли меня на Большую Землю, и пришлось мне долго валяться в госпитале. Потом была комиссия, меня признали годным к службе, и тогда встал вопрос: куда меня отправить? Я-то рассчитывал, как минимум, попасть обратно в морскую пехоту, но не тут-то было! На мое несчастье, попался на моем пути товарищ, которому я сдавал того япошку. Чином он теперь был, конечно, повыше, чем тогда, но меня, гад, вспомнил. «Кадрами разбрасываться нельзя!» — говорит. И направляет меня сюда. Так я и оказался здесь…
Он выбил трубку и сунул ее в карман.
— Значит, подкузьмил тебе твой приятель? — посмеиваясь, поинтересовался Дворянкин.
— Подкузьмил, — согласился Железнов. — Только я так думаю, товарищ лейтенант… Здесь мы тоже очень важное дело делаем. Только если бы предложили на фронт, я сейчас же, не раздумывая, согласился бы!
Свинцов взглянул на часы. Пора было идти дальше. Бойцы после перехода по болоту уже немного передохнули, а после рассказа Железнова еще и повеселели. Он встал и скомандовал:
— А ну, товарищи бойцы, кончай перекур! Берите свои слеги и за мной! Идем прежним порядком! Еще раз предупреждаю: ни шагу в сторону! Пошли!
И шагнул с берега прямо в бурое месиво…
Этот этап был еще труднее первого. Жижа была густой, как кисель, приходилось расталкивать ее грудью, с трудом продвигаясь вперед. С бойцов пот лил градом, заливая глаза. Мертвым было это болото, гибельным, как и то место, куда они стремились. Даже комары куда-то пропали…
Справа невдалеке вспучился огромный пузырь, лопнул, и болото глухо вздохнуло, словно живое существо.
— Газ болотный выходит, — сказал Свинцов. — Потревожили мы его.
— Старики говорят, что в таких местах Хозяин, лешак, живет, — заметил Глухих.
— Сказки все это, — буркнул Свинцов. — Никого тут нет — ни лешего, ни водяного, ни русалок.
— Оно-то так, товарищ младший лейтенант. Только все равно жутковато.
Болото опять гулко вздохнуло, уже где-то позади. Раздался испуганный вскрик и громкий мат Васнецова. Свинцов обернулся и обомлел: Бельский чуть ли не по самые уши погрузился в жижу, сойдя с тропы!
Если бы сержант был один, это бы означало его скорый конец. На поверхности удержаться не было никакой возможности, трясина засасывала очень быстро. Но старшина, на его счастье, быстро сориентировался и протянул Бельскому свою слегу.
