Не вернёмся, не свернём (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Разочаровавшись в газетах, я сел строчить доносы. Примерно через год случится покушение на великого князя Сергея Александровича. Это хоть и не близкое событие, но раз уж я сел писать, то упомяну его вместе с тем, что буквально через месяц эсер Созонов бросит бомбу в коляску, где будет ехать министр внутренних дел Плеве. Достоверной информации у нас давно не было. Записи, принесённые из двадцать первого века, мало соответствовали реальности. Прежде всего коляски у министра уже нет, а имеется автомобиль «Георгий». Бросить внутрь салона бомбу достаточно проблематично. Кроме того, мы постоянно обличали революционеров. Я даже не курсе, создана партия эсеров или нет. Тем не менее донос с именами и фамилиями настрочил и отправил. Лучше ошибусь, чем допущу подобный терроризм.
Только двадцать второго июня я смог покинуть Москву. Загостился я, а у меня на Путиловском дел невпроворот. Госзаказ требует личного внимания. Я бы с радостью помчался сразу на завод, но проявил благоразумие и поспешил к Сергею. Друг встретил меня с мрачным выражением лица.
— Михаил Бурула, наш эсбэшник, погиб в Баку, — ошарашил Серёга новостью.
— Что Артём?
— Что-что, рулит. Я ему, идиоту, пять телеграмм отправил. На хрен нам эти рабочие в Баку!
— Не шуми, — попытался я успокоить друга.
— Да как не возмущаться! Артём сейчас влез в армяно-азербайджанский конфликт.
— Ты уверен? — усомнился я, поскольку помнил распечатки справочного материала. — Конфликт в следующем году будет.
— Национальные проблемы в регионе всегда были.
— И мы об этом знали, когда покупали бакинские акции. Наша цель — предотвращение революционного движения, — напомнил я. — И у меня сейчас на первом месте рабочие Путиловского завода.
С утра уехать на завод я не успел, потому что прибежал Костик.
— Николай Иванович, нужно отобрать кадры того, что покажем в кинотеатрах и для своих, — сообщил оператор.
Серёга это дело не пропустил. Ему самому было интересно посмотреть на торнадо в Москве. Кстати, плёнка с открытием больницы тоже готова. Вообще-то это было изначальное событие, из-за которого я отправился в Москву. Так что отбор и компонование кадров затянулось на весь день. По поводу больницы и мероприятия, связанного с её открытием, нареканий с сюжетом не возникло. Хотя сделали три варианта фильма об этом событии. Получилась обычная документальная лента, пусть и о значимых событиях, но ничего экстраординарного здесь не снято. Для широкой публики лента была на тридцать минут, та, что передадим во дворец, короче, и там мы с Деевыми фигурировали по минимуму. Третий вариант предполагал показ в наших школах и на предприятиях.
Зато потряс фильм о том, как изобретатели уникального лекарства чуть не погибли во время смерча. Такое специально не снимешь. Пусть некоторые кадры имели плохое качество (когда лил проливной дождь или стало смеркаться), но именно они передавали настроение и обстановку. Мы с Деевыми мокрые, грязные сражаемся со стихией. Не ожидал, что у меня бывает такая перекошенная рожа. Кадры, где я ползу за супругами Деевыми и вытаскиваю их, вообще получились кульминацией фильма. Думаю, стоит послать одну копию архимандриту. Идея того, как люди спаслись в стенах церкви, выглядела символично. Даже если захочешь, такой пропаганды не устроишь. А уж съёмка следующего дня, где были продемонстрированы последствия стихии, впечатлила даже Серёгу.
— Не помню я такого в нашей истории, — поделился он со мной позже.
Мы сохранили распечатки исторических событий, а из природных явлений там имелись только даты землетрясений.
— Искандер, кстати, писал, что в Ташкенте землетрясения случаются летом чаще, чем дожди. Сила толчков небольшая и к ним уже привыкли, — напомнил я. — Упоминание о торнадо мы могли пропустить.
— Возможно, — согласился Сергей. — У меня отмечено Мессинское землетрясение в Италии 1908 года. Около ста тысяч погибших.
— И ведь не предупредим, — оценил я полученные сведения. — Разве что попробовать какую-нибудь научную статью написать о предварительных колебаниях почвы.
— Сейчас своих забот хватает, — напомнил друг. — Читал, в Варшаве столкновения полиции и студентов? В Берлине снова народные волнения. Англичане предлагают помощь немцам.
— Знаем мы ту помощь, — кивнул я. — С другой стороны, это их от Японии отвлечёт.
— Бой в Жёлтом море уже состоялся, — выудил Сергей очередную газетку. — Смотри, как завуалированно пишут: «Благодаря слаженности действий кораблей тихоокеанского флота русской эскадре удалось вырваться из гавани Порт-Артура…»
— Предполагаешь, что под этими «слаженными действиями» подразумеваются радисты?
— Определенно они. Ход войны изменился. И что-то должно быть этому причиной.
— Надеюсь, что так, — отозвался я. — Мы действительно не можем на всё и сразу повлиять.
На Путиловском в моё отсутствие ничего глобального не случилось. Управляющий отчитался, что налажена трёхсменная работа по восемь часов. Бригады меняются через неделю графика. Завод работает в авральном режиме. Приоритетным является госзаказ на бронепоезда. Изготовление цистерн отодвинули, и управляющего волнует, как это скажется на бизнесе.
— Майкопский нефтеперерабатывающий подождёт, — заверил я. — Что по строкам заказа военного ведомства?
— Идём по графику, но господа военные прислали обратно первый бронепоезд весь побитый. Просили починить. Собственно, им и занимается ночная смена.
Днем я пробежался по заводу. За полгода я не стал разбираться лучше в техническом процессе, зато одним своим видом стимулировал людей. В столовую заглянул в обязательном порядке. Проверил строителей. Новый корпус столовой уже возведён. Теперь там предстоит внутренняя отделка, установка печей, вытяжки, закупка мебели.
Мои «малолетние разведчики» Семён и Игнат отчитались по поводу того, что видели и слышали.
— Николай Иванович, как хвалят наши саморезы, словами не передать! — донёс Игнат мнение рабочих об аналоге болгарки. — И очень понравился сварочный аппарат.
— Только он один и у нас всего двое человек, кто умеет им управляться, — дополнил Семён. — Михаил Владимирович лично приходил и проверял.
— Проверяльщиков вообще было много, — встрял Игнат. — Никак не могли поверить, что можно сделать прочный шов на металле без клёпок.
Тему сварки Гололобов при встрече поднял в первую очередь. Я порог не успел переступить, а он уже озадачил меня своей лабораторий. В результате проведённых опытов конструктор рекомендовал котлы паровозов собирать «по старинке», но и для сварочного аппарата хватало дел. Единственное, о чем сожалел конструктор, что у нас один аппарат.
— Концерн «Русь» ждёт от нас генераторы. В обмен пришлют штук пять аппаратов, дальше встанет вопрос с подготовкой кадров. Работать на сварочных аппаратах не так-то просто, — ответил я, мысленно решая для себя вопрос, кого и как быстро сможем обучить сварочному делу.
Артём приехал из Баку через неделю и действительно начал требовать генераторы. Перебросил мне свою головную боль и рад. У него, конечно, тоже забот хватало. Про наши предприятия в Баку друг деликатно ответил, что всё «в руках Божьих».
— Или Аллаха, — дополнил он. — Там мусульмане сильно недовольны, что их притесняют. Прикинь, какая куча проблем: христиане против мусульман, армяне против азербайджанцев, татары против тех же армян, рабочие бунтуют, потому что хотят жить хорошо, и до кучи мировой кризис. Денег мы угрохали много, чем всё закончится, не берусь предсказать.
До конца августа я сосредоточился на строительстве всего того, что пообещал рабочим. Кровь из носа, но жильё до холодов нужно предоставить. Ясли и детский сад хоть и вторичны, но важны для завода даже больше, чем школа. Пусть в школе мы обучаем, вкладываем своё мировоззрение и так далее, зато в дошкольных учреждениях детей кормим. Это основной и решающий фактор авторитета концерна и меня как промышленника.
Семьи наших рабочих не голодали, зарплаты у всех на уровне, и тем не менее забота о малышах и их питание стали основными факторами, из-за которых по столице поползли слухи. Я же ещё проехался по предприятиям с проверкой, написал рапорты о недостатках и выдвигал требования улучшить жизненные условия людей.
