Грани веков (СИ) - Иванов Павел Викторович (читать книги онлайн .txt) 📗
— Мы путешествовали с купцами, — подал голос Коган. — Захватили нас в плен лихие люди, там с царевной и встретились.
— Вона как, — протянул воевода, глядя на Когана с откровенным недоверием. — Откуда ж будете?
— Из Тулы мы, от самозванца бежали, — не моргнув глазом ответил Коган. — Я — Давид Коган, это — ученик мой, Ярослав, и Василий, мастеровой.
— И каким ремеслом владеешь?
— Лекарским.
— Знахарь, али костоправ?
— И то, и другое помаленьку, — ответил Коган и, помявшись, добавил: — тут вот какое дело, воевода…. Нам бы пошептаться с тобой, с глазу на глаз?
Воевода, поглядел на него прищурившись, потом вопросительно глянул на Ирину.
— Ступайте, — махнула та рукой, — меня тут есть кому развлекать.
— Что происходит? — выпалила она, едва за Коганом и воеводой закрылась дверь. — Где мы находимся? Вы хоть что-нибудь понимаете?
Ярослав осторожно накрыл ее ладонь своей. — Ира, в это трудно поверить, — начал он, — но мы, кажется, попали во временную аномалию. И сейчас, похоже, находимся в прошлом, в семнадцатом веке.
Она непонимающе глядела на него.
— В прошлом?
— Ну, ты про эксперимент филадельфия читала? — вмешался Михалыч.
— Ты классно держишься, — торопливо заговорил Ярослав, игнорируя реплику, — продолжай изображать царевну, пока они верят, что ты — это она. А там мы что-нибудь придумаем! Давид Аркадьевич точно придумает!
— Коган — голова, — подтвердил Михалыч.
Ирина извлекла из нагрудного кармана рубашки упаковку бумажных платков, вытащила один, осторожно промокнула уголки глаз.
— Но это всё… это всё… — она мотнула головой, — какой-то бред! Сильвер… Он вообще здесь откуда?
— Мы не знаем, — терпеливо сказал Ярослав. — Возможно, это какой-то его дальний предок. И не называй его, пожалуйста, Сильвером — его это, кажется, немного пугает.
Скрипнула дверь и в зал ввалился Мефодий с дымящейся глиняной посудиной.
Следом зашли Коган и воевода, выглядевший озадаченным.
— Вот и взвар свежий, — приговаривал Мефодий, — изволь, царевна, сделай милость, отведай!
Он зачерпнул резным ковшиком горячий отвар и поставил его перед Ириной. Пахнуло яблоками и какими-то травами.
— Ну, по другой, что ли? — обратился он к воеводе, поднимая сосуд с хлебной брагой.
— Можно, — согласился тот, теребя усы и не отрывая от Ирины задумчивого взгляда.
Михалыч с готовностью подставил свою кружку.
— Добрая бражка! — объявил он, осушив её разом наполовину. — У меня шурин в Ярославле тоже сам гонит. Из яблок, в основном, но потом еще на кедровых орехах настаивает, и на апельсиновых корках.
— На чем настаивает? — переспросил Мефодий?
— Откуда шурин? — насторожился воевода.
Ярослав толкнул Евстафьева ногой под столом.
— Из Ярославля, — охотно пояснил Михалыч, — на моторном заводе работает. А настаивает, говорю, на орехах… Ох!
Он умолк, получив очередной пинок.
Мефодий и воевода переглянулись.
— Его кистенем ударили, — сказал Ярослав. — По голове. Всю дорогу заговаривается.
— Значит, тульские лекари, — проговорил воевода, постукивая пальцами по столу.
Ярослав затаил дыхание. Ну вот, сейчас начнется допрос с пристрастием и придется как-то выкручиваться.
Но в это время в дверь заколотили.
— Прокопий Петрович! — послышалось снаружи. — Из Москвы подъезжают!
Воевода порывисто вскочил, бросился к дверям. Следом тяжело поднялся Мефодий.
— Михалыч, ты чего несешь? — прошипел Ярослав, воспользовавшись моментом. — Какой завод, какие апельсины? Тут же семнадцатый век на дворе.
— В самом деле, Василий Михайлович, — вторил ему Коган.
— Давид Аркадьич, Ярик… — Евстафьев попытался встать, но ноги плохо слушались его. — Всё под контролем! — пробормотал он заплетающимся языком и рухнул обратно на лавку.
— Ну вот, — всплеснула руками Ирина, — только пьяного водителя нам не хватало!
— Я не пьян! — возмутился Евстафьев. — Я в-внорме…
Коган подхватил со стола кружку с остатками взвара, поднес ко рту Евстафьева.
— Пейте, Василий Михайлович!
Тот послушно влил в себя содержимое.
— Надо вынести его на воздух, — озабоченно сказал Коган. — Сюда ведь сейчас придут за Ирой…
Они подхватили водителя под руки и под его вялые протесты потащили к дверям.
К счастью, внимание всех во дворе было приковано к воротам. Стрельцы выстроились у прохода в две шеренги. Воевода и Мефодий стояли поодаль, на выходе из крепости, загораживая собой дорогу и обзор.
С помощью Когана, Ярославу удалось довести Михалыча до навеса и усадить на поленницу.
Поколебавшись, Ярослав взобрался по сложенным вдоль частокола дровам, ухватился за колья и, подтянувшись, выглянул наружу.
По дороге, которой они пришли в деревню, только с другой стороны, к острогу подъезжала раззолоченная карета, запряженная двенадцатью серыми в яблоках конями.
За ней следовала еще одна карета, которую везла четверка вороных скакунов.
По обеим сторонам от карет скакали восемь всадников, в красных кафтанах, высоких шапках с меховыми опушками и бердышами за плечами; еще несколько десятков следовали за ними.
Из остановившейся первой кареты вышел человек в расшитом серебром полушубке, красных сапогах и отделанным мехом плаще. Черноволосый, с квадратным волевым подбородком, чертами лица он чем-то напомнил Ярославу Ворона. В отличие от того, он носил бороду, но аккуратно подстриженную. Остановившись в паре шагов от воеводы, слегка сощурился.
— Ляпунов, — бросил он вместо приветствия.
— Басманов, — в тон ему ответил воевода.
— Где царевна? — по тону прибывшего явственно ощущалось, что этот человек привык раздавать приказы.
— Здесь, — не отводя взгляда, проронил Ляпунов, слегка мотнув головой в сторону башни. Желваки на его лице затвердели и сейчас он напоминал Ярославу Сильвера, когда того вызывали на ковер.
Басманов сделал знак следовавшим за ним конным стрельцам и стремительно двинулся во внутренний двор крепости. Проходя мимо Ляпунова, он задел его плечом.
Ляпунов бросил вслед ему взгляд, который Сильвер обычно приберегал для алконавтов с суицидальными поступками, вроде попытки ущипнуть Ирину.
— Царевна Ксения! — воскликнул Басманов, останавливаясь посреди двора.
Ирина, не захотевшая сидеть в одиночестве, вышла из башни и теперь с тревогой наблюдала за происходящим, кутаясь в шубу.
Басманов отвесил глубокий поясной поклон и приблизился еще на шаг.
— Карета готова, — учтиво проговорил он. — Позволь проводить тебя, царевна. Батюшка Борис Федорович велел не задерживаться нигде — места себе не находит с тех пор, как ты пропала!
Он подал Ирине руку, та, помедлив, оперлась на неё. От Ярослава не укрылся заинтересованный взгляд, которым Ира окинула Басманова.
Он спрыгнул с поленницы, толкнул в бок Евстафьева. — Михалыч, ты как? Идти можешь?
— А то! — Евстафьев поднялся на ноги, слегка пошатываясь. — Ух и крепка, зараза! — с уважением добавил он.
— Идемте, — поторопил их Коган.
Однако, когда они дошли до кареты, всадники направили на них бердыши.
— Они со мной! — заявила Ирина.
— Вестимо, царевна, — согласился Басманов, с любезной улыбкой распахивая перед ней дверцу. Но как только Ирина оказалась в карете, тут же закрыл её.
— Михей! — обратился он к рослому стрельцу со шрамом через всю левую половину лица. — Спутников царевны — в карету к Мухе! Лихих людей, что царевну с ними в полону удерживали, велено также в Москву доставить.
Двое стрельцов подхватили Ярослава под руки, то же проделали с Коганом и Евстафьевым; последнему, впрочем, это было весьма кстати.
— Пр-равославные! — вдруг завопил он. — А как же имущество наше?!
А ведь и верно! Ярослав совершенно забыл про медицинский ящик, реанимационную укладку и дефибриллятор, не говоря уже о мягких носилках и фонаре, которые они с Михалычем забрали из машины. Был момент, когда он видел их на поляне, но потом, за развивавшимися событиями, они вылетели у него из головы.
