Минзаг "Марти" (СИ) - Старицын Виктор Карлович (книги TXT) 📗
— Это уже не заход случайного корабля! Эта эскадра пришла специально по нашу душу. И скорее всего, по приказу губернатора. Кроме него, такую эскадру здесь никто не соберет, — сказал Мещерский, обращаясь к старпому.
— Согласен. Это, можно считать, официальный визит, — ответил Звягинцев.
— Про захват нами когга и каравеллы губернатор наверняка не знает. Так что, надо дать испанцам возможность действовать первыми. Может, они с миром идут? Первыми открывать боевые действия против официальной делегации не будем, — резюмировал каперанг. И тут же продиктовал радиограмму Прокошину:
— Первым огня не открывать, ждать выстрела испанцев. Корабль, идущий вдоль берега, постарайтесь не утопить и не сильно разбить. Пусть выбрасывается на берег. Экипаж берите в плен. Два дальних от берега корабля беру на себя.
Прокошин готовился командовать боем с наблюдательной вышки, когда принесли радиограмму командира. С вышки просматривалось два корабля далеко в море. Третий пока не наблюдался. Все силы гарнизона были в боевой готовности. Стрелки и резерв переброшены к воротам. На башнях остались только индейцы Петекотля с луками. Сам вождь тоже напросился на вышку.
— Боеприпас осколочный! — скомандовал старлей сигнальщику. Тот замахал флажками. Фугасные снаряды могли пробить в деревянных бортах слишком большие дыры и утопить парусник.
Наконец из-за деревьев на правом краю вырубки показался третий корабль — трехмачтовая каравелла. Прокошин напрягся. Каравелла шла в трех кабельтовых от берега. То есть, береговой частокол и башни окажутся в зоне действенного огня корабельных пушек. В сочетании с поступившим приказом командира это было опасно. Прокошин приказал убрать пулеметные расчеты с башен за стену. Сигнальщик отмахал сигнал.
Каравелла приближалась. Расстояние от нее до угловой башни сократилось до 5 кабельтовых. Нервы вибрировали. Наконец, у борта парусника сверкнула вспышка и вспух клуб дыма. Ядро взрыло песок перед башней. Донесся грохот выстрела.
Ну, понеслась! — мелькнула мысль.
— Огонь! — Скомандовал старлей. Это был его первый самостоятельный бой. Разгромом туземцев фактически командовал командир. Сигнальщик дал отмашку. Сзади справа грохнула трехдюймовка. По сравнению с низким грохотом корабельной пушки, звонко и хлестко. В бинокль было отлично видно яркую вспышку на борту каравеллы повыше пушечных портов. Вверх полетели обломки. В борту появилась дыра с метр диаметром. В ответ каравелла полыхнула всем бортом. Обломки полетели уже от башни. В частоколе рядом с башней появилось несколько дыр.
Трехдюймовка перешла на беглый огонь. Второй снаряд вырвал кусок борта по миделю выше ватерлинии, третий — ближе к корме точно на ватерлинии. Внутрь каравеллы хлынула вода. Каравелла начала уваливаться влево, толи, собираясь развернуться и дать залп другим бортом, толи собираясь выбрасываться на берег. Разрыва четвертого снаряда никто не увидел. Каравелла взорвалась. Ярчайшая вспышка, огромное облако дыма, крупные обломки досок и бревен долетели даже до берега. Башню закачало. Все ухватились за перила ограждения.
У Прокошина сжалось сердце. Вот тебе и не утопили, вот тебе и несильно разбили, вот тебе и экипаж в плен взяли! Ох, и задаст мне командир! — запереживал старлей. Зато все остальные на башне предавались восторгу, вопили что-то неразборчивое и бросали вверх бескозырки. Петекотль, забыв о статусе вождя, скакал как пацан, и размахивал подаренным ножом, с которым не расставался.
Делать нечего, Прокошин продиктовал радиограмму командиру:
— После четвертого выстрела осколочным снарядом каравелла взорвалась. Причина взрыва не понятна.
На разборе боя вечером, артиллеристы Марти после обсуждения пришли к выводу, что четвертый снаряд, скорее всего, влетел в пушечный порт или в пробоину, и взорвался на переборке крюйткамеры. От взрыва сдетонировал порох. Сделали вывод, что в случае необходимости захвата парусника, его следует обстреливать только из сорокапятки. Снаряды трехдюймовки оказались слишком мощными для деревянного корпуса.
После взрыва парусника у крепости, Марти дал полный ход и пошел на сближение с большим четырехмачтовым кораблем. Мякишев определил его как военный фрегат водоизмещением порядка 500 тонн. Сблизившись с ним на полторы мили, Мещерский приказал сбить ему кормовую мачту. Ближе подходить не стал, опасаясь, что такой крупный корабль может иметь более мощную артиллерию. Десятым выстрелом расчет сорокапятки свалил мачту. В ответ фрегат дал бортовой залп. Пушки на нем и вправду были мощнее, чем на встреченных ранее кораблях, ядра пролетели почти милю. Фрегат резко затормозился. Экипаж полез на мачты спускать паруса. Мещерский приказал не мешать испанцам, и пошел к оставшемуся кораблю.
Мякишев опознал в нем трехмачтовый когг водоизмещением в 300 тонн. Стандартным порядком сбили ему кормовую мачту и вернулись к фрегату. Мещерский приказал положить три осколочных снаряда в батарейную палубу. Два снаряда разорвались на борту, оставив пробоины, третий влетел внутрь и вызвал неслабый взрыв. Видимо, взорвался запас пороха, складированный у пушки. Потом, для облегчения переговорного процесса, положили один снаряд на высокий ют, где толпилась группа разряженных граждан.
Дон Планель де Бардакс пришел в себя довольно быстро. И обнаружил себя лежащим у стойки штурвала. Рядом хрипел рулевой. Из его пробитой груди толчками выплескивалась кровь. Капитан-командор с трудом сел, опираясь на руки, и осмотрелся. Весь ют был залит кровью. Капитан корабля Педро Амонтильядес лежал навзничь, из пробитой головы уже натекла лужа. Штурман сидел у фальшборта и правой рукой баюкал перебитую левую, из которой тоже текла кровь. Старшего помощника не было нигде. Но там, у переднего ограждения, где он стоял раньше, осталась лужа крови и торчали обломанные балясины. Очевидно, его сбросило взрывом с юта. Снаряды непонятного корабля имели чудовищную силу.
Де Бардакс поднял свалившуюся шляпу, обнаружил в ней большую сквозную дыру, просунул в дыру палец, внимательно осмотрел его, затем надел шляпу на гудевшую голову. Обнаружил еще одну дыру в манжете правого рукава.
Из всех, кто был на юте, господь уберег одного меня, интересно, для чего? — возникла мысль в чугунной голове. Капитан-командор с трудом поднялся на ноги, придерживаясь за стойку штурвала. По царапинам на палубном настиле определил, что снаряд разорвался на переднем ограждении юта. Из люка батарейной палубы валил дым. Он вспомнил, что перед разрывом снаряда на юте произошел сильный взрыв в батарейной палубе. Фрегат дрейфовал со сбитой мачтой. Такелаж перепутан. Паруса убраны. Странный серый корабль огромного размера без парусов обходил фрегат со стороны бака. На его палубе снова сверкнули четыре вспышки. В баковой части батарейной палубы четырежды громыхнуло, из люка на баке повалил дым.
Увидев, что капитан-командор встал, подбежал главный бомбардир Санчес, и доложил, что противник четырьмя выстрелами уничтожил всю носовую батарею. Серый корабль лег в дрейф, оставаясь по носу, и спустил на воду два баркаса. Баркасы без весел и парусов быстро пошли к фрегату. Де Бардакс приказал вывести на бак аркебузиров. Те поставили на фальшборт свои тяжелые аркебузы и приготовились открыть огонь, когда баркасы подойдут поближе. На переднем баркасе трижды сверкнули вспышки, среди аркебузиров разорвались три снаряда. Из аркебузиров не уцелел никто. Капитан-командор удивился скорострельности и мощи пушки, установленной на столь маленьком баркасе. Приказал вызвать вторую смену аркебузиров. Те вышли на заваленную трупами и залитую кровью палубу. На крыше каюты второго баркаса часто запульсировал огонек, донесся звук, как от детской трещотки. Еще 20 аркебузиров повалились на палубу. По передней стенке ютовой надстройки часто защелкали пули. Капитан командор поразился скорострельности и дальнобойности аркебузы, установленной на баркасе. Аркебузиров больше на борту не осталось.
На сером корабле дважды ярко сверкнуло. С оглушительным грохотом два огромных столба воды встали вплотную к обоим бортам фрегата. Корпус фрегата застонал. Затем вода рухнула на палубу, смывая за борт людей. Фрегат закачался на поднятых взрывами волнах, как утлая лодчонка. После всего этого от серого корабля донесся грохот двух выстрелов. Капитан-командор снова поразился. Снаряды долетели от корабля гораздо быстрее, чем дошел звук от выстрелов. Такого он не видел никогда. И даже не подозревал, что такое возможно. Дон Планель понял, что капитан серого корабля, кто бы он ни был, намекает ему, что серый корабль может разнести фрегат одним выстрелом из тех чудовищных пушек, которые подняли столбы воды у бортов. Но, топить фрегат он пока не собирается.
