За Новгород (СИ) - Ли Владимир Федорович (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Варяжко, Варяжко, ты как? — услышал обращенный к нему вопрос младшего с заметной ноткой беспокойства.
— Почему Варяжко? — подумалось Валерию Николаевичу, но ответил тому, непроизвольно подстраиваясь под говор парней: — Вроде в порядке. Только что случилось и где я?
— Как где, в княжеском дворе, конечно! Мы же с тобой бились тупыми мечами, ты вдруг встал, как вкопанный — я и попал в шелом невзначай. Напугал меня — лежишь бездыханный, даже не шевельнешься, вот и позвал на подмогу Желислава.
— Погоди, Тихомир, — остановил зачастившего юнца старший, а потом сказал Мезенцеву, всматриваясь тому в глаза: — Погляди-ка на меня, Варяжко, что-то у тебя не все ладно!
— Что же со мной произошло — задавал себе вопрос искатель приключений, — и как же я здесь оказался?
Ответить не мог, так и с недоумением смотрел на старшего парня. Тот после недолгого размышления выдал свое заключение: — Да, Варяжко, видно, не обошлось с твоей головой без урона от крепкого удара. Ты хоть помнишь — кто ты и кем доводишься нам?
Желислав попал со своей догадкой в самую суть — Мезенцев не имел никакого представления об этом Варежко, также, как и о том — какое тот имеет отношение к нему самому. Не стал высказывать свои мысли вслух, произнес только два слова: — Не помню.
Старший покачал головой, после сказал сочувственно: — Ладно, Варежко, пойдем в гридницу. Отлежишься, может быть, и полегчает. Да окажет тебе благость Купала, вернет тебе память, просветлит разум!
Услышанное и увиденное вокруг — люди в старинных одеждах, причудливые строения как в музеях-усадьбах или на картинах о далеком прошлом, убеждало Мезенцева о невероятном. Каким-то фантастическим образом он перенесся из тайги в совершенно неизвестный мир, притом, похоже, в какую-то древность. Если, конечно, все происходящее — не бред свихнувшегося ума или не тщательно воссозданная, до мельчайших деталей, ролевая сцена почитателей старины. Окончательно перебороло упирающийся в неверии разум собственное отражение в бочке с водой — к ней заботливо, держа под руку, подвел его умыться Тихомир. Увидел не привычное лицо зрелого мужчины, как в зеркале по утрам, а юнца, ровесника стоящего рядом парнишки.
Стоял, вцепившись руками в края бочки, долгую минуту разглядывал свое новое лицо. Даже поводил головой, лишний раз убеждаясь, что отражение его. Получается, что он теперь не Валерий Николаевич Мезенцев, отставной офицер возрастом за пятьдесят, а какой-то Варяжко, о котором ничего не знает. О своем прошлом, похоже, нельзя никому проговориться — если он попал в древность, то неизвестно, как окружающие люди воспримут вселение его сознания в тело юноши. Могут и заморить, пытаясь изгнать беса или еще кого-то! О прежнем теле, что случилось с ним в оставшемся по ту сторону света мире, старался не думать — вряд ли он там выжил. Больше жалел о жене, даже загрустил по ней, о детях и внуках.
Какой-то растерянности Мезенцев не испытывал — первое ошеломление прошло, уже более хладнокровно думал о том, что же ему предпринять. Сдаваться на милость нынешним обстоятельствам он не собирался, какие бы трудности не ожидали впереди. Так прежде переносил все выпавшие на его долю невзгоды, а сейчас тем более — речь может пойти даже о выживании в неизвестном мире. Разглядел обстоятельнее себя — на нем такая же кольчуга и поддоспешная рубаха, что и у парней, сапоги из мягкой кожи без каблуков, широкий поясной ремень с ножнами, тоже из кожи. Новое тело не давало повода жалеть о прежнем — по-юношески стройное, но уже сейчас крепко сбитое, только ростом поменьше, жилистые руки с выступающими прожилками вен и мозолистыми ладонями. Правда, после перенесенного потрясения — в самом буквальном смысле, еще слабое.
Мезенцев или Варяжко, кем он исподволь стал считать себя, брел на неверных ногах под руку с Тихомиром через просторный двор — размером почти с футбольное поле, к высокому бревенчатому строению — хоромам, как подсказывала память, в два яруса и надстройкой — теремом. Поднялся не без труда на высокое крыльцо, украшенное резьбой по дереву, вместе с поводырем вошел в сени — большую горницу, в которую сквозь два узких окна с решетками и мелкими стеклами лился скудный свет. Сразу за входом увидел двух воинов постарше, с мечами на поясе. — Вы куда, отроки? — встал перед ними один из стражей, — в трапезную еще не время.
— Мы не в трапезную, Микула, — поторопился объяснить Тихомир, — я невзначай зашиб мечом Варяжко. Желислав велел отвести дружка в гридницу отлежаться — сейчас его ноги не держат, да и с головой неладно.
Тот посмотрел на Мезенцева внимательно — наверное, его не совсем здоровый вид вызвал жалость, произнес сочувственно: — Ладно, идите. Что же ты, Варяжко, так опростоволосился? Намедни сам князь тебя хвалил — добрый будешь гридень, а тут от меча не уберегся!
— Или ты подлым ударом его подловил, Тихомир? — спросил с осуждающей ноткой, обернувшись к сопровождающему.
Отрок поспешил снять с себя подозрение в неблаговидном поступке: — Ни в жисть, Микула! У нас все по честному проходило, только он вдруг встал, а я не успел остановить меч, ударил по шелому.
Из сеней вышли в узкий, расходящийся в обе стороны, коридор, повернули направо — налево, как обмолвился Тихомир, вход в трапезную. Проходили мимо дверей в светлицы, где жила княжеская челядь, почти в самом конце коридора вошли в просторную комнату с поддерживающими свод столбами и лавками вдоль стен. На ближней стене висели щиты и мечи, в стойках по углам разместили копья, секиры, боевые топоры на длинной ручке. Прошли к одной из лавок, Тихомир споро расстелил на ней дерюжку, взятой из нижнего комода, помог еще снять амуницию, сложил ее рядом. С чувством исполненного долга, облегченно вздохнув, проговорил: — Ладно, Варежко, отдыхай. Я тебе позже принесу обед, ты сам никуда не ходи. Если по малой нужде — сходишь в ту бадью, по большой уже надо во двор. Все, я побежал — Желислав спуску мне даст, особенно из-за тебя.
Наконец-то Мезенцев-Варяжко остался один, мог спокойно поразмыслить об увиденном и услышанном. Не сомневался, что каким-то неведомым путем его занесло в Древнюю Русь, еще языческую — судя по упоминаемым богам и вырезанным из дерева статуям во дворе, хотя и видел надвратную башню с крестом. Историю Руси в своем мире знал не сказать, что хорошо, да и в этом она может идти по другому, но постарался вспомнить, хотя бы по крохам, известные ему факты и события. О князьях, правивших в то время — от Олега до Владимира, могуществе Руси, ее врагах, междоусобице, насильном крещении в православие. Нужна была информация об этом мире — что же в нем происходит, насколько близко к тому, что ему ведомо. А дальше видно будет, как ему самому поступить.
К тому времени, когда пришел с обещанным обедом Тихомир, чувствовал себя терпимо — перестала болеть голова, только кружилась, если он напрягался. Да и вставал уже легче, ходил по огромной палате — похоже, что гридница все же не привычная ему казарма, а больше для сбора воинов — дружинников. Придержал дружка — ему показалось, что между отроками приятельские отношения, судя по заботе о пострадавшем товарище, — когда тот хотел уйти, задавал вопросы, не прерывая обеда. Может быть, они показались ему странными, но отвечал обстоятельно, по-видимому, памятуя о злосчастном ударе в голову.
Князь их — Ярополк Святославич, стал Великим князем Киевским пять лет назад, в 6480 году, после кончины отца — Святослава Игоревича, погибшего в битве с печенегами у днепровских порогов. До недавних пор правил мирно, войны не затевал, разве что со степняками, раз за разом набегавшими на Русь. Но этим летом, последовав уговорам воеводы Свенельда, напал на древлянские земли своего брата Олега. Под городом Овруч тот погиб, упав с моста в ров во время бегства от войска Ярополка. Великий князь сокрушался о смерти брата, в гневе изгнал Свенельда из ближнего окружения, молвив тому: — Смотри, этого ты и хотел!
Взамен него поставил воеводой боярина Блуда, одного из старших своих дружинников. А совсем недавно, месяц назад, пришла весть из Новгорода — третий сын Святослава, Владимир, княживший там по велению отца, сбежал к варягам, побоявшись нападения Ярополка. Великий князь направил туда наместника с частью дружины, теперь под его рукой вся Русь — от Полоцка до Мурома. Скоро, с наступлением морозов, он с дружиной собирается пройти все земли, собрать подати, да и власть укрепить повсеместно. Поездка ожидается долгой — до самой весны, а там уже пора настанет идти походом к печенегам в низовья Днепра. Надо унять их, а то вновь напали на южные земли, нанесли немалый урон — увели в полон много люда, угнали скот, забрали хлеб и другое добро.
