Удар током (СИ) - Яловецкий Вадим Викторович (бесплатные версии книг .TXT) 📗
2. Встреча
Итак, урок литературы. Меня вызывает к доске преподаватель:
- Милости прошу к доске, не стесняйтесь, берите мел, записываем тему урока. Смелей, Петрушевский, смелей. Все открыли тетради и пишут “Омут светского общества”, план. Далее, “Светское общество в романе “Евгений Онегин”. А, что смешного?
Я услышал ропот за спиной и стал перечитывать свои каракули - “Омут советского общества”! Повернулся к аудитории, милые подзабытые лица одноклассников ожили, девчонки хихикали, парни зашептались. Забинков попытался погасить интерес аудитории:
- Ребята, успокоились. Петрушевский, исправляйте текст и будьте внимательны. Кстати, как называется подобный ляп?
Я напряг память и выдал по памяти:
- Это незначительная описка входит в термин парапраксис, а в устной речи - оговорка по Фрейду…, - я оборвал себя, увидев, как удивление преподавателя сменяется интересом и закончил, - где-то так, друзья мои!
- Интересно, читали Фрейда? И что же это означает, уважаемый Дмитрий?
- Незначительное и бессмысленное ошибочное действие, как плод реализации бессознательных желаний. Является компромиссным образованием, создаваемым соответствующим сознательным намерением и частичным одновременным осуществлением бессознательного желания.
У Юрия Соломоновича вытянулось лицо, а в классе воцарилась полная тишина. Челюсти конечно “не отвалились”, но подобного никто не ожидал. Краем глаза отметил, прелестное личико Вероники Лазовской с вопросительной миной, каменное выражение Юры Сноба (вот такая фамилия, причём соответствующая внутреннему содержанию) и недоуменные физиономии остальных. На хрена я так? Встрепенулся и автоматически отчеканил то, что хорошо знал и помнил:
- В романе “Евгений Онегин” важнейшую роль играет русское дворянство и столичное светское общество. Здесь читатель встречает множество эпизодов и подробностей из жизни высшего общества. Пушкин описывает балы и званые ужины, столичные театры, одежду, манеры и привычки знатных жителей Москвы и Петербурга. Автор довольно иронично и шутливо говорит о высшем обществе и дворянах в целом. Он тонко высмеивает глупость и пустоту скучающих аристократов. Например: “…Однообразная семья, все жадной скуки сыновья…”
Преподаватель расцвёл:
- Молодец! Садитесь, Петрушевский, потом с вами побеседуем. А к доске пойдёт…
Я уже не слушал Соломоныча, делая вид, что записываю за учителем, мысленно полемизировал с собой. На хрена выдрючиваться? Зачем, если по современному, понты кидать? Моё дело маленькое: сидеть тихо, как мышь и впитывать, анализировать, подстраиваться под окружающую среду. В памяти многое стёрлось, нужно восстанавливать заново, что там будет впереди? Из задумчивости выдернул школьный звонок.
В тот памятный день, еле дотянул до конца занятий. Одноклассники косились на меня и не приставали с расспросами. Видно, я действительно выглядел несколько странновато. По памяти восстановил маршрут к дому до Нейшлотского переулка. Надо сесть на трамвай N2 и доехать до первой остановки после Гренадёрского моста, дальше пешком. Естественно, оплатил проезд, а пока ехал, в дёргающемся на стыках рельсов общественном транспорте, чуть не свернул шею, озираясь и оглядываясь на полувековой давности любимый город. Историческая часть почти не изменилась: с Кировского моста те же потрясающие виды на Неву, Эрмитаж, Петропаловку, уже отстроенную первую очередь гостиницы Ленинград, телебашню.
Нахлынули воспоминания, как я с приятелем проник, на территорию пустыря рядом с Ботаническим садом. Здесь возводилась телевизионная башня для нового телецентра, самого высокого сооружения в Европе на 1962 год. С Володькой мы поднялись по лестнице до “стакана” на двухсотметровой высоте. Дальше карабкаться по железной технической лестнице стала страшно. И никто не задержал, проспала охрана малолетних нарушителей. Не заметил как доехал до проспекта Карла Маркса. Тут оговорюсь и отмечу, что названия буду вписывать советской эпохи, а то запутаюсь начисто. О канцелярском магазине уже писал, вот он передо мной - бесценный дневник зелёного цвета для “ретро воспоминаний”.
Дедушки дома не было, ушёл в садик Карла Маркса играть в шахматы с такими же ветеранами как и сам. Дед у меня боевой: и в Гражданскую шашкой помахал на стороне красных, и прошёл Финскую компанию без обморожений, сумел выжить в Великой отечественной. Я очень любил пацаном залезать в платяной шкаф и доставать тяжёлый от медалей и орденов капитанский китель. А когда дед одевал его на 9 мая, было чем гордится перед сверстниками. Мама в экспедиции на съёмках: она у меня актриса, правда, второго плана. Папа, как иногда бывает, потерялся в этой жизни. Видел его один раз после попытки восстановить семью. Хоть я и маленький был, но запомнил пьяного мужика и громкие разборки. Всё, эта тема закрыта, лишь добавлю, что в будущей жизни никогда не бросал семью, как бы там тяжело не складывались отношения.
А встретила меня бабушка и накормила “обновлённого” внука вкусным обедом. Я с затаённым страхом и трепетным чувством всматривался в родные черты и слушал её голос. Это было так необычно, заново восстанавливать привычки прошлого. Я смотрел на бабушку, на седые волосы, собранные в пучок, испачканный фартук, уверенные движения и знал, она уйдёт в 1988 году от инсульта, вызванного смертью в автокатастрофе моего дяди. Ещё раньше умрёт дедушка - инфаркт, а мама дождётся внука, но сгорит от рака в семьдесят седьмом и станет первой в этой скорбной цепочке событий. Как с такими знаниями жить в этой реальности?
- Не забыл? Тебе завтра на тренировку! Сам просил напомнить.
Ну конечно, ведь я уже два года занимаюсь боксом в “Динамо”. На тренировки ездил три раза в неделю, но тренер сдвинул занятия из-за удвоенной нагрузки на помещение. Дело в том, что на спортивной базе общества “Труд”, зал залило водой и там делали ремонт. Вот борцы временно перебрались на нашу площадку, оттого сдвинули и уплотнили занятия. Самбисты теперь тренируются перед нами. Этот эпизод я отлично помнил. На следующий день, после школы, я заскочил домой, переложил в сумку спортивные причиндалы и поехал в ДК имени Кирова. В раздевалке перемешались поклонники самбо и наши ребята из секции бокса. На входе я столкнулся с парнем моего возраста, русым, подтянутым, не сказать крепышом. И обалдел - мимо меня, обдав запахом пота, проскользнул Путин!
- Подожди, парень, тебя не Володей звать? - Первое, что вырвалось у меня.
- Да, Володя, а мы разве знакомы?
- Путин?
- Путин. Вы что-то хотели?
Вежливый. Пришлось выкручиваться и сочинять на ходу:
- Да на тренировках пересекались, я три года назад в самбо к Рахлину поступал. Потом ты пришёл, не помнишь.
- Нет, не помню. Хотели спросить о чём-то?
Конечно будущий президент не мог меня знать и видеть. В двадцать первом веке многие читали биографию Путина. Я не исключение и, естественно, знал его пристрастие к самбо, а позже к дзюдо. Экспромт получился удачным, даже фамилию его первого тренера вспомнил. Как пройти мимо и упустить возможность пообщаться с будущим лидером нации? Парадокс заключался в том, что я знал будущее, он - нет! Мы познакомились, немного поболтали, я дал свой телефон, он свой и я рванул в спортзал - время поджимало. Все мысли крутились вокруг встречи, руки может и помнили прежние тренировки, но голова нет. В итоге мне накидали чувствительных “плюшек”, тут моя реакция подвела и была явно не семнадцатилетнего юноши. “Обидно, понимашь” и подумал, может завязать со спортом, есть гораздо более ценные навыки для выживания - опыт и знания.
Вечером после ужина смотрел чёрно-белые новости. Я помнил этот фанерованный ящик “Авангард”, гордо именуемый телевизионным приёмником. Его приобрёл дед с завода Козицкого по ветеранской квоте. Мне тогда исполнилось пять лет. Смотреть приходили соседи по лестничной площадке. Народ был ещё нищий, но сплочённый и дружный после войны. Мою кровать завешивали одеялом и я засыпал под звуки неведомой телевизионной жизни. Глядя на архаику пятидесятых вспоминал светодиодный экран LG с размером экрана 124 сантиметра по диагонали, оставленный в будущем на втором этаже загородного дома. Я не раз видел в отличном цвете и высоком качестве разрешения лицо человека, с которым столкнулся сегодня перед тренировкой. К следующему разу, надо придумать способ познакомиться поближе или как там у них, разведчиков, войти в доверие с объектом. Дорогой дневник и потомки, уверенно заявляю, что впечатления от новой жизни самые тёплые: люди хорошие, свои, советские, еда вкусная, родные во мне души не чают, окружающая жизнь привычная, быт забавный. Почти весело, кабы не так грустно!
