Книга 4. Фаворит (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (версия книг .txt) 📗
Не успела разгрузиться первая партия, как второе каноэ умчалось к левому берегу. Двигавшийся впереди десяток делал свое дело, оповещая крестьян о возможности эвакуации. Правда, людей к реке выходило не так чтобы и много. Да и те в основе своей были молодые. В лучшем случае для догляда за ними отправляли одного из взрослых мужиков или баб.
Угу. Поди расскажи крестьянину, что нужно бросать все и уходить с насиженных мест. Подумаешь швед. Они чай не бояре, не дворяне и не купцы. Пахать землицу при любом хозяине надо. А новгородский он там, московский или швед, то без разницы. Все одно кому оброком кланяться и кому, разница не велика.
Впрочем, боярин Карпов это дело предусмотрел. Поэтому в инструкциях лешакам говорилось о том, чтобы они предлагали если не самим родителям подаваться на чужбину, то отправлять детей. Эдак получится, что и свое подворье с земельным клином не бесхозные, и случись, детки уж обживутся на новом месте.
Оно конечно слова одни голые. Кто же станет так-то стараться, чтобы народ обустроить. Но с другой стороны, слово боярина Карпова крепкое. И о том ведают не только во Пскове, или Новгороде, но и далеко окрест. Вот только, тех кто поверил бы в такое все же было мало. А потому и ручеек беженцев был весьма и весьма скуден.
–Ну что, ребятки, давайте знакомиться, что ли,–окинув задорным взглядом перебравшуюся на борт молодежь, бодро произнес парень.–Я буду из Редькиных, Александр, сын Григорьев. Служу десятником в роте лешаков, в дружине псковского боярина Карпова.
–Брешешь,–откликнулся самый старших из парней, на вид лет девятнадцати.
–С чего бы это мне брехать?–С деланным удивлением и нескрываемым задором поинтересовался Александр.
–Да слышали мы, что лешаки у боярина все как один, на вековые дубы похожи. И обличием не далее от тех леших ушли. От того так и прозываются. А ты ничего так, красавцем не назвала бы, но симпатишный,–задорно ответила одна из девиц.
–Ох девонька, не будила бы ты лихо пока оно тихо,–игриво подкручивая ус, и сверкая голым подбородком, ответил Редькин.
–Ольга, а ну цыть. Ишь, разошлась. А ты мил человек, неча на наших девок засматриваться.
–А ты чего так яришься, друже? Уж не невеста ли?–С открытой улыбкой поинтересовался Александр.
Не праздный вопрос. Пусть на незнакомке и имеется платок, вот только повязан он по девичьи. Не иначе, как перед дальней дорогой обрядилась. Обычно девицы носят ленты или тесьму. Но в любом случае, замужем она быть не может. Этот же, вроде как заботу проявлял о вон той молодке. На вид даже помладше первой, но вот платок как раз повязан по бабьи.
–Сестра то моя. И я за нее любому башку оторву.
Угу. Этот может. Как есть может. Вон какая оглобля, косая сажень в плечах. Такого можно вместо лошади в соху запрягать и разница будет невелика.
–И что, вот так всю жизнь будешь от сестры всех отгонять?–Нарочито изображая удивление, поинтересовался Александр.
–А то не твоего ума дело.
–Хм. Ну а как я по сердцу твоей сестрице придусь. Как тогда быть?
–Да оставь ты его, Димка. Жидковат он мне в женихи. Мне того, кто меньше братца моего и близко не надь,–с пренебрежением, скорее фыркнула, чем произнесла, девица.
–Вот зря ты так, красавица. Ить в самое сердце ранила, горше пули шведской.
–Да ты шведа-то вблизи видел,–и снова пренебрежительное фырканье, ну чисто рассерженный котенок.–Де-еся-атник. Леша-ак. Так чего же ты тут-то делаешь, а не на берегу шведу холку мылишь?–Закончила, как припечатала она.
–Шведа видел,–даже и не подумал обижаться Александр.–А не мылю я ему холку, потому как пришел он не на псковские земли, а в новгородские. А как у нас на Руси говорится – как аукнется, так и откликнется.
–Это ты на прошлый год намекаешь?–Догадался паренек и возрастом помладше, и статью поменьше первого.
–Не паря, не намекаю. Я прямо говорю. Ить и сами нам не помогли и московского царя не допустили. А сегодня нам значит, против шведа выступать. Харя у ваших именитых граждан, да купцов, не треснет?
–Ты Новгород не замай,–с нескрываемой обидой надвинулся на парня, здоровяк Дмитрий.
–Обидно,–с горькой ухмылкой произнес Александр.–А как тебе то, что нашлись гниды в Новгороде, что ворота ворогу открыли. И ведь в одиночку такое никак не сотворить. Значит кто-то из этих самых именитых иль не последних купцов расстарался.
–Слышали о том. Ваши сказывали. Да только враки то. Силой швед взял, не предательством.
–Ты это вот им порасскажи,–Редькин кивнул в сторону ерохинских домочадцев, тихонько устроившихся на корме.–Ну да ладно о том-то. Время рассудит, брехло я иль чистую правду тут говорю. Но вот что до вас, мои дорогие, то… Вот не хорошо как-то получается. Я-то порассказал, кто таков буду, а вы все молчком, да бочком.
–Кхм. Дорохины мы. Я Дмитрий, это,–кивок в сторону парня примерно на год младше,–Агап, он,–на самого младшего, лет шестнадцати,–Борис. По батюшке, Гавриловичи. Сестрица наша, Ольга Гавриловна.
С нажимом уточнил Дмитрий, глядя прямо в глаза Александру. Тот только выставил перед собой руки в примирительном жесте. Мол вот как скажешь, так тому и быть. Чем заслужил очередной пренебрежительный взгляд девицы, и хитро понимающий, молодки.
–Ну а это, супруга моя, Настенька. Кхм. Анастасия Ивановна, значит,–тут же поправился Дорохов старший.
Н-да. Старший. Вообще, конечно тот еще бычок переросток. Но… Парню едва исполнилось двадцать. И ничего-то он кроме родной деревеньки, да сельских ярмарок не видел. И женился похоже только недавно. Настя она может и в тяжести, но деток пока не нажили.
Средний на год младше, и не женат. Сестрица… Ну, с девчатами всегда сложно. Как по нему, так она уж давно в возраст взошла и красуется наливным яблочком. Вот так надкуси, так и брызнет соком. Ну и младший, тот и вовсе малец, хорошо как шестнадцать годочков исполнилось. А то глядишь и помоложе. Все же братцы у него удались, а кровь-то одна.
Закончив разговоры с Дороховыми, Александр переключился на других. Нет, ему вовсе не нужно было заводить знакомства со всеми и составлять списки. Этим займутся писари на границе. Там уже поджидают беженцев. Мало того, на землях Карпова даже деревеньки уж возводятся для новоприбывших. Боярин твердо намеревался привязать новгородцев к псковским землям. А потому был готов и помогать.
Лешакам вообще, надлежало только доставить людей, да защитить от опасности, случись таковая. Но вот не смог Редькин пройти мимо девицы. Уж больно ладная. А что такого. Он чай не монах. Правда девка колючая, что твой терновник. И братцы, те еще сторожа. В особенности старший. Так что, ничего-то тут не светит. Если только не жениться. Но тут уж точно не ко времени. Ему еще два года в безбрачии жить. Такая служба. Хм. А вообще, чего-то его куда-то не туда завернуло.
Покончив здесь, перешел дальше и начал расспрашивать другую группу молодых парней и девиц. Ну, чтобы так сказать сохранить лицо. Мол он с вниманием не только к Дорохиным, но и к остальным. Хм. Здесь девицы не менее целомудренны, но вот вдовушка, что старшие приставили присматривать за молодняком…
Александр даже плечи расправил и привычно подкрутил усы, едва обнаружил, что его игривое настроение было воспринято вполне благосклонно. Ну и ясное дело не приметил как ему в спину впился презрительный и высокомерный взгляд Ольги. Хм. Вообще-то, он о ней уж и позабыть успел…
Так собирая людей, двигались весь остаток дня и ночь. Хорошо хоть полная луна, потому как люди выходили на берег с завидным постоянством. Хотя и в небольших количествах. В общей сложности не набралось и трех сотен человек.
С рассветом подошли к слиянию Шелони и Узы. Еще каких-то двадцать пять верст и начнется самый сложный участок. Канал с шестью шлюзами. Через которые вот так легко не пройти.
–Глядите!
–Что это!?–Послышались возбужденные крики.
–Солнышко встает?–С сомнением предположила одна из девиц.
