Поддельный шотландец. Дилогия (СИ) - Мин Макс (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗

   -- Никто не знает этого достоверно,  -- сказал мистер Кемпбелл.  -- Но у владельцев этой усадьбы то же имя, что и у тебя, Дэви. Бэлфуры из Шоса -- старинная, честная, почтенная дворянская семья, пришедшая в упадок только в последнее время. Твой отец тоже получил образование, подобающее его происхождению; никто так успешно не руководил школой, как он, и разговор его не был похож на разговор простого школьного учителя; напротив (ты сам понимаешь), я любил, чтобы он бывал у меня, когда я принимал образованных людей, и даже мои родственники, Кемпбеллы из Кильренета, Кемпбеллы из Денсвайра, Кемпбеллы из Минча и другие, все очень просвещенные люди, находили удовольствие в его обществе. А в довершение всего сказанного вот тебе завещанное письмо, написанное собственной рукой покойного.

   Он дал мне письмо, адресованное следующим образом: "Эбэнезеру Бэлфуру, из Шоса, эсквайру, в Шос-гауз, в собственные руки. Письмо это будет передано ему моим сыном, Дэвидом Бэлфуром". Жаль, сюрприз не получился. Помню как радовался оригинальный Дэви в этот момент.

   -- Мистер Кемпбелл,  -- сказал я скучающим голосом, -- пошли бы вы туда сами, будь вы на моем месте?

   -- Разумеется,  -- отвечал священник, -- и даже не медля. Такой большой мальчик, как ты, дойдет до Крэмонда (что недалеко от Эдинбурга) в два дня. В самом худшем случае, если твои знатные родственники -- а я предполагаю, что эти Бэлфуры действительно тебе сродни, -- выставят тебя за дверь, ты сможешь через два дня вернуться обратно и постучать в дверь моего дома. Но я надеюсь, что тебя примут хорошо, как предсказывал твой отец, и со временем ты будешь важным лицом. А засим, Дэви, мой мальчик,  -- закончил он,  -- я считаю своей обязанностью воспользоваться минутой расставания и предостеречь тебя от опасностей, которые ты можешь встретить в мире.

   При этих словах он немного помешкал, размышляя, куда бы поудобнее сесть, потом опустился на большой камень под березой у дороги, с важностью оттопырил верхнюю губу и накрыл носовым платком свою треугольную шляпу, так как солнце теперь светило на нас из-за двух вершин. Затем, подняв указательный палец, он стал предостерегать меня сперва от многочисленных ересей и убеждать не пренебрегать молитвой и чтением библии. Самое смешное, он сам верил во всю эту наивную чушь, о которой вещал. Потом он описал мне знатный дом, куда я направлялся, и дал мне совет, как вести себя с его обитателями.

   -- Будь уступчив, Дэви, в несущественном,  -- говорил он.  -- Помни, что хотя ты и благородного происхождения, но воспитание получил в деревне. Не посрами нас, Дэви, не посрами нас! Будь обходительным в этом большом, многолюдном доме, где так много слуг. Старайся быть осмотрительным, сообразительным и сдержанным не хуже других. Что же касается владельца, помни, что он -- лэрд. Скажу тебе только: воздай всякому должное. Приятно подчиняться лэрду; во всяком случае, это должно быть приятно для юноши.

   -- Может быть,  -- отвечал я, посмеиваясь про себя.  -- Обещаю вам, что буду по мере сил стараться всегда и везде следовать вашим советам.

   -- Прекрасный ответ,  -- сердечно сказал мистер Кемпбелл.  -- А теперь обратимся к самой важной материи, если дозволено так играть словами, или же к нематериальному. Вот пакетец, в котором четыре вещи.  -- Говоря это, он с большим усилием вытащил пакет из своего бокового кармана. 

   -- Из этих четырех вещей первая принадлежит тебе по закону: это небольшая сумма, вырученная от продажи книг и домашнего скарба твоего отца, которые я купил, как и объяснял с самого начала, с целью перепродать их с выгодой новому школьному учителю. Остальные три -- подарки от миссис Кемпбелл и от меня. И ты доставишь нам большое удовольствие, если примешь их. Первая, круглая, вероятно, больше всего понравится тебе сначала, но, Дэви, мальчик мой, это лишь капля в море: она облегчит тебе только один шаг и исчезнет, как утренний туман. Вторая, плоская, четырехугольная, вся исписанная, будет помогать тебе в жизни, как хороший посох в дороге и как подушка под головой во время болезни. А последняя, кубическая, укажет тебе путь в лучший мир: я буду молиться об этом.

   С этими словами он встал, снял шляпу и некоторое время в трогательных выражениях громко молился за юношу, отправляющегося в мир, потом внезапно обнял меня и крепко поцеловал; затем отстранил от себя и, не выпуская из рук, долго глядел на меня, и лицо его было омрачено глубокою скорбью; наконец, повернулся, крикнул мне: "Прощай!" -- и почти бегом пустился обратно по дороге, которою мы только что шли. Другому это показалось бы смешным, но мне и в голову не приходило смеяться. Я следил за ним, пока он не скрылся из виду: он все продолжал торопиться и ни разу не оглянулся назад. Похоже священник был действительно очень привязан к пареньку.

   "Дэви, Дэви,  -- думал я,  -- был бы ты прежним наивным мальчиком, не знающим канон, сейчас бы наверняка был крайне воодушевлён открывающимися перспективами..."

   Я сел на камень, с которого только что встал старый священник, и открыл пакет, чтобы посмотреть подарки.

   Я догадывался, что то, что мистер Кемпбелл называл кубической вещью, было, конечно, карманной библией. Абсолютно бесполезная штука для прожжённого атеиста. То, что он называл круглой вещью, оказалось монетой в один шиллинг; а третья вещь, которая должна была так замечательно помогать мне, и здоровому и больному, оказалась клочком грубой желтой бумаги, на котором красными чернилами были написаны следующие слова:

   "Как приготовлять ландышевую воду. Возьми херес, сделай настойку на ландышевом цвете и принимай при случае ложку или две. Эта настойка возвращает дар слова тем, у кого отнялся язык; она помогает при подагре, укрепляет сердце и память. Цветы же положи в плотно закупоренную банку и поставь на месяц в муравейник, затем вынь и тогда увидишь в банке выделенную цветами жидкость, которую и храни в пузырьке; она полезна здоровым и больным, как мужчинам, так и женщинам".

   Внизу была приписка рукой священника: "Также её следует втирать при вывихах, а при коликах принимать каждый час по столовой ложке".

   Я посмеялся над этим, но то был чисто нервный смех. Поскорее повесив свой узел на пояс и взяв в руки палку, я перешел брод, поднявшись на холм по другую сторону речки. Наконец добравшись до зеленой дороги, тянущейся среди вереска, кинул последний взгляд на иссендинскую церковь, на деревья вокруг дома священника и на высокие рябины на кладбище, где покоились родители Дэвида.

   Шагая я не переставал думать о том, что не так давно, перечитывая повторно роман Стивенсона, заинтересовался данным периодом шотландской истории. Автор ведь писал об этих событиях так, как будто они произошли относительно недавно и ещё живы их свидетели, хотя на деле жил почти век спустя. Для меня же вообще странно было услышать, что было время когда килт и даже просто клетчатые пледы были запрещены законом. Поэтому, под впечатлением от новых сведений, я слегка погуглил и прочитал пару интересных статей...

   Итак, что я сейчас помню? Как ни обидно, лучше всего события конца этого века и начала следующего. То, что будет только лет через тридцать - пятьдесят. Очень существенно в моём положении знать, что в то время начнут массово сгонять арендаторов с земель и огораживать территории, а власть в стране окончательно перейдёт от дворянства к буржуазии...

   Ладно, что помню из более насущного. Итак, Англия в самом начале этого века решила окончательно подчинить себе Шотландию. Пока Шотландия оставалась независимой, существовала вероятность восстановления там королевской династии Стюартов, что и пугало её противников, вигов. А тут ещё и шотландский парламент принял постановление, что после смерти Анны Стюарт на трон Шотландии должен взойти представитель династии Стюартов, обязательно протестант, и он не должен одновременно занимать английский трон, как было до этого. Английское протестантское правительство поначалу возмутилось, но поскольку Англия в это время находилась в состоянии войны с Францией, было принято решение не портить отношения с северным соседом. Очередной граф Архайл, хорошо зарекомендовавший себя при английском дворе, был направлен в 1706 году в шотландский парламент с целью убедить дворян в необходимости объединения с Англией.