Чего стоит Париж? - Свержин Владимир Игоревич (книги бесплатно полные версии txt) 📗

– А мы? – поинтересовался я.

– Вам будет не до того, – уклончиво парировал Джозеф. – Да, кстати, сэр, то есть мсье рыцарь. Вы по дороге придумайте какую-нибудь связную историю, как вам удалось освободить ее высочество. И пожалуйста, никаких упоминаний об этих господах. Вы о них не слышали и никогда в жизни не видели. А нас и подавно. – Он указал в нашу сторону. – Я вас очень прошу. Вы меня понимаете?

Когда Бедфорд говорил таким тоном, лучше всего было его понимать. Рыцарь согласно кивнул.

– Все, господа, – уходим! – скомандовал представитель Ее Величества.

– Скоро совсем рассветет, Жанну хватятся… – начал было я.

– Придумаем что-нибудь, – поморщился Бедфорд. – А вы, мсье, тоже не задерживайтесь. Быстрее, джентльмены, – у нас своих дел невпроворот.

Спасательный катер стоял под парами. Вернее, в густом пару, поскольку на этот раз прикрытием ему служило рукотворное облако, скрывавшее машину от посторонних глаз.

– Ночевала тучка золотая на груди утеса-великана, – хмыкнул Лис, глядя на примостившееся на уступе скалы институтское средство экстренного передвижения. – Шарман, ядрен корень! Куда на этот раз?

– Да тут неподалеку. Ты заходи, не задерживайся, – ласково напутствовал его Рассел, подталкивая к едва видневшемуся сквозь белую пелену люку, как подталкивает пылкий любовник к брачному ложу свою робкую избранницу.

– Знаем мы ваше «неподалеку», – буркнул мой напарник.

– Так в чем все-таки дело? – вмешался я.

– Дело, как обычно, в шляпе – Рассел захлопнул люк, знаком давая команду «взлет». – Что было в Париже ночью 23 августа 1572 года, помнишь?

– Ты имеешь в виду Варфоломеевскую ночь?

– Нет! Переселение колонии блох из квартала Соломенных Тюфяков в Бастилию! Конечно ее, – недобро хмыкнул мой старый друг. – Так вот, у сопределов поблизости сейчас творится что-то уж и вовсе из ряда вон выходящее.

– Гугеноты режут католиков? – вмешался Лис. – Парижане уверовали в Перуна? Марсиане высадились на Гревской площади?

– Не совсем так, но… В общем, гугеноты захватили Лувр вместе со всем королевским семейством. Гиз во главе парижан собирается его штурмовать.

– И на чьей мы стороне в этот раз? – спросил я, прикидывая, отчего вдруг нас перебрасывают с одной операции на другую, да еще в такой спешке.

– Да все как обычно. – Пожал плечами Рассел, доставая из шкафчика стаканы и бутылку водки «Смирнофф». – Вам надо будет проникнуть в Лувр и вытащить оттуда Генриха Наваррского – всего-то делов!

– А почему мы? Мы же в работе! Других оперативников в Институте не нашлось?

– Не брюзжи! Обратно вас все равно никто не повезет. Дело в том, что руководство считает, будто вы, сэр, – Джозеф кивнул мне, – похожи на Генриха Бурбона.

– Я? На кого? Да они там что…

– Вальдар, перестань сотрясать воздух, катер завалишь. А эти вопросы не ко мне.

В крохотную кают-компанию катера втиснулся извечный пилот Рассела Майкл.

– Замок Буврей под нами, милорд. Вы просили доложить.

– Спасибо. Уже достаточно рассвело?

– Да, милорд.

– Прекрасно. Поменяй окраску пара, изобрази мне грозовую тучу. На красители не скупись. Пусть это будет что-нибудь устрашающее, роковое…

– Слушаюсь, милорд.

– Заходи на боевой разворот. Вальдар, укажи, пожалуйста, Майклу на планшете, в какой башне сидела Жанна.

Я молча кивнул и отправился в рубку.

– Майкл, сровняй эту башню с землей. Только так – с грохотом, с молнией, чтоб надолго запомнилось! – Он вновь повернулся ко мне, теряя интерес к возможным результатам своих распоряжений. – Полагаю, что это будет достаточным знамением свыше, чтобы отбить охоту у бургундцев снаряжать погоню за беглянкой. А свои вопросы, друг мой, отложи для института.

Глава 1

Если бы в результате попытки освободить сводную сестрицу французского короля нас с Лисом все-таки взял английский патруль и радостные сторонники британской ветви французского королевского дома Капетингов приволокли коварных похитителей на суд и расправу, не думаю, что состояния наше было бы лучше, чем в первый час после возвращения в родные институтские стены. Улучив момент для исполнения начальственного долга, глава Лаборатории Рыцарства Готлиб фон Гогенцоллерн, вперив в нас взгляд своих бесцветных, словно одолженных у выцветшего портрета глаз, с методичностью пыточных дел мастера, вбивающего деревянный клин меж пальцами жертвы, начал вычитывать нас за провинности только что законченной операции и авансом за то, что нам предстояло еще совершить. Вызванные на богатый хорасанский ковер, радующий глаз своим пестрым рисунком, а босые ноги мягким высоким ворсом, мы стояли, не сводя глаз с высокого начальства, пытаясь по возможности смотреть в себя. Как говаривал великий мастер Ю Сен Чу: «Смотри в себя, если хочешь увидеть мир».

Насколько мне было известно, сам Отпрыск никогда не был оперативником и все его воззрения на методы нашей работы носили характер сугубо теоретический. При этом, со свойственной ему прусской педантичностью, он требовал буквального выполнения всех тех норм и установок, которые писались для работы в сопредельных мирах такими же кабинетными светилами. Спорить было бесполезно. Они были почтенными научными корифеями, а мы – разбойниками с большой дороги, головорезами и кондотьерами, без которых хорошо бы обойтись, но увы – невозможно. Слава богу!

Правда, был грешок и у нашего «Светильника Разума». Лишенный возможности жить среди предметов старины во времена их первозданной свежести, он страстно любил их, украшая раритетами свой кабинет, коттедж в закрытом институтском городке и уж, вероятно, свое родовое гнездо. Впрочем, там мне бывать не доводилось. Поэтому, стоило перед возвращением прихватить пару-тройку изящных безделушек из тех, которые так любят посетители аукционов Сотбис и Кристи, – и грозовые тучи над головами оперативников рассеивались. Взгляд начальства переключался на предметы куда более достойные внимания, чем наши скромные персоны. Насколько я помнил, вон тот бронзовый чернильный прибор в виде Святого Георгия, поражающего Змея, работы мастера Бенвенуто Челлини, преподнес ему мой старый приятель Брасид, возвращаясь из эпохи короля Франциска I. Любуясь филигранной работой мастера, Отпрыск не заметил кое-какие мелкие огрехи нашего коллеги вроде лечения неких царственных особ от болезней, насылаемых шальной древнеримской богиней, при помощи чудодейственных средств, в наше время именуемых антибиотиками.

Да что там, и ковер, на котором мы сейчас стояли, подобно парной статуе «Возвращение блудных сыновей», и стол XVII века, и портрет шефа работы Эль Греко (великий художник рисовал его с фотографии, переснятой на цветном ксероксе. То-то маэстро удивлялся необычайной технике рисунка!) – все это было боевыми трофеями нашего брата оперативника. А вон ту каминную решетку Лис лично утащил из Тюильри перед прошлым возвращением. Мы бы и в этот раз не преминули порадовать начальство какой-нибудь диковиной, не воспылай высокое руководство неизъяснимо страстным желанием видеть нас сей же час. А так – злоупотребление насилием, мошенничество, порочащее высокое звание… необоснованные действия, влекущие за собой… не говоря уже о… и об…

Спасение пришло свыше. В дверях появился Рассел, окруженный толпой разработчиков, сотрудников Отдела Материального Обеспечения, кудесников-гримеров, способных сделать героя-любовника из любого квазимодо, и наоборот.

– Вот они! – плотоядно глядя на нас, промолвил XXIII герцог Бедфордский. – Думали отсидеться! Сделайте-ка мне из этого молодца Генриха Наваррского! – Он кивнул в мою сторону мордоделам, как именовал их Лис, с той повелительной ноткой в голосе, с какой непобедимый полководец перед началом сражения приказывает своим военачальникам, указуя на стяги противника: «Принесите мне эти знамена – я хочу разглядеть их получше!»