Грани веков (СИ) - Иванов Павел Викторович (читать книги онлайн .txt) 📗
«Ночь коротка, цель далека, ночью так часто хочется пить, ты выходишь на кухню, но вода здесь горька, ты не можешь здесь спать, ты не хочешь здесь жить…»
Под аккомпанемент Цоя, за стеклом мелькали высотные дома, сверкающие огни неоновых рекламных вывесок, павильоны метро. Редкие в этот ранний час прохожие провожали взглядами мигающую проблесковыми маяками машину скорой помощи, проносящуюся мимо них.
Ярослав снова вернулся мыслями к недавнему сну. Теперь ощущение реалистичности несколько поблекло, остались только отдельные фрагменты картины, которые тоже постепенно исчезали из памяти. Вот только виски все еще немного ломило — видимо, давала о себе знать смена, проведенная почти без сна.
А ведь с утра еще пары в институте, а после, вечером — в ночь.
Ярослав вздохнул. Этот месяц выдался напряженным. Зря, все-таки, наверное, он согласился перевестись на полную ставку. Правда, заведующий уверял, что это только на пару месяцев, а к сессии снова будет половина. С другой стороны, платить за квартиру нужно и во время сессии, а после ведь захочется и съездить отдохнуть, тем более, что у Алены как-раз будет отпуск, а ей вечно не сидится в Москве…
Погруженный в размышления, он не сразу понял, что водитель обращается к нему.
— Что?
— Я говорю, не торопись там, на вызове-то, — повторил Богдан. — Посиди, время потяни — как-раз к пересменку вернемся, а то еще вызов впарят. Что там за повод-то?
— Высокое давление, как обычно, — Ярослав развернул карту вызова. — Женщина, семьдесят пять лет, вызывает сама.
Богдан удовлетворенно кивнул. — Ну, вот и полечи бабушку. Главное — не спеши.
Они уже свернули с основной дороги и теперь пробирались по дворам, лавируя между рядами припаркованных автомобилей. Проехав под высокой аркой, они оказались внутри кирпичной коробки домов, с миниатюрной детской площадкой в центре, и редкими клумбами с талыми чернеющими сугробами.
Перебросив через плечо ремень кардиографа, с медицинским ящиком в одной руке и коммуникатором в другой, Ярослав двинулся к подъезду.
Набрав номер квартиры по домофону, он терпеливо выслушивал длинные гудки.
Уснула бабка, что ли?
Он уже решил отзваниваться на подстанцию, чтобы оформлять вызов как безрезультатный, когда домофон вдруг разродился торопливым писком, дверь открылась, и из подъезда вышло двое молодых ребят. Оба были одеты одинаково и явно не по сезону — черные легкие куртки, такого же цвета брюки, аккуратные галстуки, за которым проглядывали белые воротнички.
При виде Ярослава они почти синхронно улыбнулись, и один любезно придержал ему дверь.
Чего, интересно, они тут забыли в такую-то рань? Хотя, возможно, работают в одном из офисов неподалеку, а здесь снимают жильё. Или, наоборот, мотаются на машине через всю Москву, и хотят успеть на работу до утренних пробок…
Дом был старый, сталинской застройки, с высокими этажами и медлительным скрипучим раритетным лифтом.
С лязгом захлопнув за собой тронутые ржавчиной двери, Ярослав вдавил кнопку этажа и кабина, скрежеща, медленно поползла вверх, преодолевая один пролет за другим. Наконец, на последнем этаже лифт с грохотом остановился и, конвульсивно дернувшись, замер.
На лестничной площадке было всего три двери, самая древняя из которых, обитая старомодным дерматином, принадлежала, по-видимому, бабке.
Электрический звонок, судя по всему, давно вышел из строя — из-за двери не доносилось ни звука.
Выждав немного, Ярослав постучал. Тишина. Раздосадованный, он забарабанил кулаком по косяку. Ну, точно — спит! Стоило только мотаться туда-сюда…
Он уже собирался уходить, когда за дверью раздались шаркающие шаги.
Звякнула дверная цепочка, однако хозяйка явно не спешила открывать. Наверняка стоит и разглядывает в глазок, кто там. Как будто в это время может быть кто-то еще, кроме бригады, которую сама же вызвала! Если вообще об этом помнит…
Ярослава охватило усталое раздражение. Какого ляда бабка тянет?!
Он снова постучал.
— Убирайтесь! — неожиданно прозвучало из-за двери.
— Что? — Ярослав опешил.
— Убирайтесь, я вам сказала! — надтреснутый старческий голос срывался на фальцет. — Я сейчас вызову милицию!
Ясно. Ярослав вздохнул. Похоже, у бабки проблемы не только с памятью. Самое досадное, что, если сейчас развернуться и уйти, не факт, что не вызовет снова.
— Вы скорую вызывали? — осведомился он.
— Скорую? — бабка замолчала, словно что-то припоминая.
— Скорую помощь, — нетерпеливо повторил Ярослав. — Вызывали, или нет?
После непродолжительной паузы дверь немного приотворилась. В образовавшейся щели появилось настороженное лицо старухи.
Ярослав помахал рукой.
— Так вы — врач? — осведомилась старуха, окидывая его подозрительным взглядом. — Один?
— Фельдшер, — буркнул Ярослав. — Вам помощь нужна медицинская?
Старуха пристально изучала его лицо. Наконец, приняла решение и, звякнув цепочкой, открыла дверь шире.
— Заходите, молодой человек.
Она посторонилась, пропуская его внутрь, и тут же захлопнув дверь, защелкала замками.
В прихожей царил полумрак. Коридор, в котором они находились, был широким и длинным, но расположенные вдоль стен остатки старинного гарнитура, полки и кресла, заваленные кипами бумаг, старых журналов и еще каким-то древним хламом, делали его настолько узким, что пройти по нему с ящиком в руках можно было лишь боком.
Пробираясь следом за кутающейся в старую шерстяную шаль старухой, он чихнул, подняв облако пыли с вазы с засохшими цветами.
Однако, несмотря на беспорядок и запустение, квартира, по современным меркам, была роскошной — судя по количеству дверей, бабка жила минимум в пяти комнатах — просторных, с высокими потолками и широченными окнами.
В гостиной стоял застарелый въевшийся запах кошачьей мочи, рассохшегося дерева и старости.
Здесь, однако, было светлее и чище — свет падал из огромного, во всю стену окна, частично прикрытого тяжелыми портьерами.
Покосившаяся деревянная тахта с подушками, накрытыми узорчатой салфеткой, деревянный стол овальной формы, уставленный коробками с шитьём и стопками газет и журналов, традиционный сервант в углу с чайным набором и пожелтевшими фотографиями в рамках.
В противоположном углу, из-под линялого полотенца, на Ярослава строго и печально взирал лик какого-то святого.
Старуха опустилась на край тахты и кивнула Ярославу.
— Присаживайтесь, молодой человек. Извините за резкость, я приняла вас за одних из этих… Которые ходят по квартирам.
— Ничего, бывает. — Ярослав взялся за стул с высокой резной спинкой и потрепанной серой подушкой на сиденье, но чуть не выронил его от неожиданности, когда подушка внезапно ожила и с недовольным мявом сиганула на пол, а затем — под тахту.
— Зараза! — вырвалось у него, на что старуха неодобрительно поджала тонкие губы.
— Представьтесь, пожалуйста, — бросил Ярослав, пытаясь скрыть досаду за испуг.
— Беззубцева Лукерья Филипповна, — с достоинством промолвила старуха.
— Год рождения?
По лицу старухи пробежала тень.
— Одна тысяча девятьсот…
Она нахмурилась, шевеля губами.
Забыла, что ли? Определенно, с памятью у неё проблемы. Ладно, потом выясним.
— Сколько полных лет? — уточнил он вслух.
Беззубцева выглядела неуверенной. — Семьдесят… семьдесят пять, — пробормотала она.
— Хорошо выглядите! — подбодрил её Ярослав.
Действительно, для своего возраста, сохранилась неплохо. Осанка прямая, лицо почти без морщин — если бы не строгий пучок седых волос и старомодная шерстяная шаль, в которую она куталась, ей можно было дать и меньше.
— На что жалуетесь? — спросил он, извлекая из ящика тонометр с фонендоскопом.
Беззубцева непонимающе уставилась на него.
— Что беспокоит? — повторил Ярослав. — Скорую из-за чего вызвали?
— Ах да, скорую… — рассеянно проговорила она. — Вы знаете, что-то не так, молодой человек… Я чувствую, что со мной что-то происходит, но не могу объяснить.
