Сунул Грека руку в реку (СИ) - Рогов Борис Григорьевич (е книги .txt) 📗
Зато рассказал, что в учителя попал случайно, на войне был политруком, там его контузило. После госпиталя Партия сказала – надо укреплять школьные кадры, и пришлось укреплять. Ясно, что директором ему нравится работать больше, чем педагогом. Про общение с родителями бездельников, лодырей и хулиганов тоже пожаловался. К идее о том, что газета как-то сможет повлиять на них, отнесся очень скептически. На удивление интервью получилось живым и интересным даже после его правки. С фотографией молодого батальонного комиссара из его молодости получилось очень эффектно.
Перед первым уроком народ на газету особо внимания не обращает. Понятно, надо в гардеробе потолкаться, сменку переобуть, списать, что не успел или не смог, не до газет в общем. Хотя яркое красное пятно на стене в глаза бросается сразу. После первого урока я не утерпел и по противоположной лестнице поднялся на второй этаж, чтобы понаблюдать за «читателями». Вадим и Олег тоже присоединились. Стоим себе, делаем вид, что кого-то ждём возле химии, болтаем потихоньку, а сами посматриваем в сторону учительской. Ленка тут же, ей же тоже интересно, как наши труды будут оценены обществом.
«Самое красное из всех красных дацзыбао» привлекает, но масштаб для стены маловат. Сиротливо смотрится. Надо было все-таки квадрат делать… Первыми потянулись девочки. Сразу в голове появилась идея сделать еще раздел для девчачьих увлечений, мода, красота, романтика.
- Лен, слушай у меня еще идея появилась, а давай мы рубрику для девчонок сделаем про моду, прочие женские штучки-дрючки. По-моему, тема беспроигрышная будет, подумай.
- Рогов, ты просто генератор бредовых идей. Идея хорошая, но газету тогда надо раза в два больше делать. И обязательно, чтобы там было кто кого провожал, кто как посмотрел и тому подобное.
- Для этого лучше вообще подпольную газету делать и назвать ее не «Голос Комсомола», а «Визг комсомолки».
Ленка заливисто хихикает, посмеяться она любит.
Тем временем и пацанва [63] подтянулась. Так, понятно, их привлекло больше скопление девчонок, чем газета. Делают вид, что пробиваются к стенке, а самим лишь бы поприжиматься. Группа читателей постепенно растет, но звонок обрывает процесс и я бегу на третий этаж, у нас– английский.
Шапокляк моё состояние понимает и не докучает английскими глупостями. Поэтому я просто сижу, дожидаясь звонка, чтобы снова занять «пост №1».
Слава богу, звонок. Почти бегом я скатываюсь по ступенькам и застываю в изумлении. Рядом с учительской не протолкнуться. Пройти могут только учителя, которых тоже заинтересовал продукт нашего журналистского творчества. На грани сознания появляется мысль Григорича, - это же опасно, они же все перетопчут друг друга! Газету надо снимать! Иначе могут быть жертвы. В подтверждение моих мыслей, неожиданно раздается грохот. Девчачий вопль оглашает коридор. Скорее всего дело было так: - какой-то акселерат-переросток попытался пролезть через толпу к центру, его толкнули, он начал падать и ухватился машинально за край доски. Старая штукатурка не выдержала и вывалилась вместе с шурупами. Доска рухнула на пол и попала девочке на ногу. Оказалось, что стенная печать опасна даже в физическом плане.
Надо думать, как подавать материал в дальнейшем. Собраться сегодня срочно после уроков с редколлегией и Мишпашу пригласить, тут его косяк тоже прослеживается. Все-таки это он должен был закрепить доску не за штукатурку, а за кирпич. Кузьминичну тоже надо позвать. Это всё потом, а пока надо посмотреть, что с пострадавшей.
Светка Седунова, жертва газетной шумихи, больше вопила от неожиданности, к счастью, она успела убрать ногу и доска её просто задела, ничего не повредив. Я хватаю злополучное средство массовой информации и тащу его в мастерские.
- Михаил Павлович, принимайте брак, - кричу я с порога, - рухнул наш стенд.
- Шутишь что ли, Рогов, такого быть не может, я же там шуруп аж десятку вкрутил, хоть слона подвесь. – Мишпаша в черном халате, берете и очках в дешевой пластмассовой оправе с резинкой на затылке, выходит из своего чулана мне на встречу. На ходу вытирает руки о какое-то грязное полотенце. Он еще не видит с чем я пришёл.
- Михаил Павлович, слона то может и выдержит, а вот толпу восхищенных детей не вынес, кто-то толкнул и штукатурка не устояла. Что еще Тимофеич скажет?
- М-да уж! – Горестно вздыхает трудовик, почесывая щетинистый подбородок. - Похоже облажались мы с тобой. Будет нам на орехи. Тебе то еще ничего, а вот мне… э-э-эх. – Он тяжело вздыхает ещё раз – А ведь старался, сам на шурупах висел. Да, что теперь… Старая у нас школа, ремонт ей нужен капитальный…
Я уже не слушаю, что он там бубнит дальше. Мне надо на третий урок, тем более у нас это геометрия, а Ада поблажек не делает никому. Не успел я разложиться, как за математичкой в дверь заглянула Адонина и затараторила: -
- Ада Ивановна, Мария Кузьминична просит вас, отпустить Рогова к ней. – Сама поворачивает голову в мою сторону и делает круглые глаза, показывая взглядом, чтобы шёл побыстрее.
- Пусть идёт, надеюсь, он уже большой мальчик и сможет сам осилить новую тему, может это у него получится лучше, чем, газеты вешать, - Ада не может удержаться от сарказма.
Кузьминишна сидит у себя и что-то пишет в большую толстую тетрадь. Услышав шум в дверях, поднимает голову. Убирает прядь волос, упавшую на глаза. Сложив руки на тетради, обращается к нам:
- Садитесь, мастера печатного слова. – И дальше с места в карьер, - Свете Седуновой по ноге попало вашей «газетой», хоть и несильно, но синяк будет. Родители жаловаться придут, что мне им говорить прикажете? К тому же толпа, что собралась перед стендом, явно нарушала требования пожарной безопасности. А вдруг пожар? Рогов, - переводит она взгляд на меня, - твоя была идея сделать газету из доски? Твоя-твоя, я помню. И ведь не плохая вроде бы идея, но не для нашей школы.
- Зато, Марькузьминишна, задачу привлечь внимание школьников нам выполнить удалось!
- Ага, даже перевыполнить, - это уже Адонина пытается шутить. Мне в этот момент не понятно, то ли она меня поддерживает, то ли так издевается. Мелочь пузатая.
- А что штукатурка в нашей школе непрочно держится, то тут никто не виноват – я перехожу в наступление, - ремонт зданию нужен, вон, и Василий Тимофеевич об этом говорит…
- Михаилу Павловичу тоже достанется, - не замечает моих оправданий завуч, - ему Василий Тимофеевич по мужски мозги-то прочистит, чтобы шурупы крепче вкручивал. А вам надо думать как быть дальше с газетой.
…
За обедом рассказываю дома про сегодняшние приключения в школе. Отец слушает заинтересованно, он ведь и сам трудовик, и иногда вынужден выполнять какие-то просьбы коллег по школе.
- Пап, а ты как считаешь, как можно сделать газету легче, но в тоже время сохранить ее основу, чтобы не клеить каждый раз листы ватмана, а просто заменять модули, оставляя заставку и заголовок?
- Ну, хорошо, давай подумаем, - папа включается в разговор, вес можно уменьшить какими способами, как ты думаешь? Материал взять легче? Ещё что?
- Может размер уменьшить? – начинаю я придумывать, или разбить на части и вешать каждую часть отдельно?
- Лучше бы вообще отказаться от настенного размещения, - замечает вдруг отец.
- Это было бы лучше всего, но как это сделать? Ведь радиогазета это совсем не то. Хотя радио позволяет делать музыкальные паузы, проводить блиц-конкурсы, выступления с прямыми репортажами. Да, ты прав, тут есть над чем подумать.
- Нет, я не про радио, - продолжает папа, - я про многотиражку. У вашей школы есть шефы? Завод, наверное, какой-то?
- Есть, как не быть, - «Точмаш» [64] шефствует, - вспоминаю я и тут до меня доходит суть отцовской идеи! – То есть, ты хочешь предложить, чтобы школа договорилась с заводом о печати тиража на их базе?
