Книга 4. Фаворит (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (версия книг .txt) 📗
Его же современники окрыленные своими успехами решили ускорить процесс, не отдавая себе отчета в том, что пользуются плодами тех, кто положил на их взращивание свою жизнь. И сегодня пришла пора встряхнуть много о себе возомнивших братьев, дабы вернуться к планомерному постепенному и неизбежному наступлению на позиции своих противников. Только в том был залог успеха.
Именно этой цели отвечал новый коллегиум, и создаваемый при нем университет*. Его преподавательский состав был отобран лично кардиналом. Там были собраны все несомненные приверженцы его взглядов. Там же должны были проходить обучение и воспитание потомки самых влиятельных родов королевств Польского, Прусского и великого княжества Литовского.
*В реальности нечто подобное появилось в Варшаве в середине восемнадцатого века.
Кардинал поднялся из-за стола и подошел к одному из трех окон его кабинета, расположившегося в угловой комнате резиденции. Одно из них выходило во двор костела Милостивой Божьей Матери, принадлежавшего ордену. Два других на улицу, в настоящий момент запруженной народом. Сейчас конечно все еще утро, но час уже далеко не ранний, а потому поднялись даже записные лежебоки.
Ночью выпал снег, а потому к сверкающей на солнце белизне крыш добавилась еще девственная чистота улиц. А потому света и в кабинете и вообще, более чем достаточно. А от того и настроение столь превосходное, что мужчина непроизвольно вздохнул полной грудью, не преминув поблагодарить Господа за столь чудесный день.
От благостных мыслей его отвлек легкий и столь знакомый стук в дверь, отличимый от тысяч других. Секретарь. А значит заканчивать созерцать умиротворяющий городской пейзаж. Пора вновь возвращаться к делам.
—Заходи Ежи,–возвращаясь к своему большому рабочему столу, громко произнес хозяин кабинета.
—Ваше высокопреосвященство,–вошедший мужчина лет тридцати, поклонился подобающим образом.
—Что та у тебя,–поинтересовался кардинал у секретаря, указывая на папку у него подмышкой.
Признаться, Зилинский уже полагал, что с утренними делами было уже покончено. Поэтому наличие у Ежи вот этой папки его несколько взволновало. Потому что это означало только одно, появились какие-то важные новости или случилось что-то весьма серьезное. Первого он ожидал. Второе, было крайне нежелательно. Потрясения никогда не приносят пользы. Толь доставляют неудобства и лишние проблемы.
–Прибыл гонец из Пскова,–выкладывая из папки первый исписанный лист бумаги, доложил секретарь.
—Что тут?—Касаясь послания кончиками пальцев, поинтересовался кардинал.
–Милош Шиманский погиб, его отряд практически полностью перебит. В отношении остальных проведено дознание и открытый суд. Авторитет Карпова высок как никогда и затмил собой все остальных бояр. Как следует из слов господина Дюваля, если тот пожелает, то в любой момент может оказаться во главе Пскова. И как бы сам народ не настоял на его свадьбе с великой княгиней.
—Николай этого не допустит,--прикусив губу, возразил кардинал.
–Сто лет назад русские царевны умирали старыми девами в царских теремах, если им не находилась равная партия. Но решением прадеда нынешнего царя этот закон был отринут. Отчего Николаю еще больше не упростить порядок замужества цариц. Тем более, сестру он любит.
Нет, это вовсе не было дерзостью со стороны Ежи Вуйчика. Он был не просто секретарем, но еще и ближайшим помощником. И приблизил его Зелинский именно за то, что тот имел свои суждения, которые не боялся высказывать. Лизоблюды и подхалимы кардиналу были не интересны, потому что были не просто бесполезны, но еще и вредны.
–Н-нет. Не думаю, что это может случиться,–все же возразил Зелинский.
–Возможно вы и правы. Далее, господин Дюваль сообщает о том, что его и других медиков выслали из Пскова, без объяснения причин. Попытки увлечь с собой Рудакова, не успехом не увенчались.
–Глупо бы было, этому лекарю уходить от такого покровителя, а главное оставить курицу несущую золотые яйца.
–Но господин Дюваль утверждает, что Карпов не имеет никакого отношения к открытиям Рудакова.
–В этом отношении я склонен больше верить покойному Анджело Конти,–возразил кардинал, помянув бывшего лекаря боярина Голицына.
–Может тогда имеет смысл похитить этого Рудакова?
–Нет смысла. Он ведь совершенно свободно делился своими знаниями и у нас теперь есть четверо прошедших у него всестороннюю школу. К тому же, никто ведь не запретит им вести переписку. Рудаков даже поделился секретом борьбы с оспой. Правда, метод с прививкой живой оспы весьма сомнительный. Но в Пскове он работает. Отчего не опробовать его и у нас. А вот заполучить самого Карпова, было бы куда предпочтительней. Подозреваю, что это настоящий кладезь знаний.
–Не думаю, что теперь это возможно,–показав головой заметил секретарь.
–Да. К сожалению с каждым днем его позиции все крепче. Так что остается только устранение. Но и тут все не слава богу, из-за этой его службы безопасности.
–Но у нас все еще есть возможность. Паук Карпова уничтожил не всех наших агентов.
–Их мы пожалуй прибережем до лучших времен,–не согласился кардинал.
Он умел проигрывать. Но с другой стороны, Псков и не являлся приоритетной целью. Его высокопреосвященство куда больше занимали внутренние дела Речи Посполитой. Он считал, что внешняя экспансия ордена пока преждевременна. Позиции иезуитов в Польше крепки как никогда. Но есть еще Пруссия, Инфлянтское воеводство и самое главное, великое княжество Литовское. Во всех этих землях католицизм все еще никак не может взять окончательный верх, несмотря на поддержку королевской власти. А стоит ли браться за новое дело, не завершив старое.
Псков был всего лишь пробным камнем. Получится, хорошо. Нет, ну и бог с ним. Пока не горит. И поначалу все складывалось вполне удачно. Многие представители псковской элиты тайно принимали католицизм и иезуиты постепенно начинали прибирать их к рукам. Но потом появился Карпов, расстроивший всю тонкую игру.
Причем сделал он это уже не в первый раз. К тому же на его руках была кровь злодейски убитого ректора Вильненского университета. Поэтому было принято решение его покарать. Но в то же время он оказался обладателем настоящего дара предвидения. Нет, не событий.
Он мог предопределить направление в котором следует вести научные изыскания, походя решать задачи сугубо прикладного направления. И многое он уже воплотил в жизнь. Чего стоил один только способ выделки железа и стали. И это только одно из его множества достижений.
Орден всегда испытывал слабость по отношении аккумулирования новых знаний и образованных талантливых людей. А потому братья старались заполучить их в свои ряды. Карпов же как раз относился к подобным личностям. В свете этого просто лишить его жизни в отместку за совершенное злодеяние, было бы непростительной глупостью. Но похоже теперь у них уже не было иного выхода.
Ну что же. У ордена был припасен ход и на этот счет. Конечно сомнительно, чтобы Карл передал плененного Карпова ордену. У Зелинского не было сомнений в том, что он постарается извлечь из него максимальную выгоду для себя лично. Но… Добраться до боярина в шведском плену, будет значительно проще, чем сейчас.
–Что-то еще, Ежи?
–Да, ваше высокопреосвященство,–извлекая из папки другой документ, ответил секретарь.–Послание от короля Августа Сильного.
Никакой ошибки. Это непростительная роскошь, которой Ежи Вуйчик был лишен. Просто, так уж сложилось, что король Польши, великий князь Литвы и курфюрст Саксонии стоял по важности после Карпова. Ну хотя бы потому что в отличии от псковского боярина им можно было управлять.
–И что пишет его величество?
–Он вошел в сношение с королем Карлом.
–Обратное было бы удивительным, учитывая то, что русский царь все же сцепился с турецким султаном на юге и наш Август остался в одиночестве против молодого шведского льва. И должен заметить весьма талантливого короля.
