Тайны и феномены эпох. От древних времен до наших дней - Пернатьев Юрий Сергеевич (читаемые книги читать .TXT) 📗
Суббота – золовкины посиделки. В субботу молодая невестка приглашала всю родню мужа в гости и доказывала, что она хорошая хозяйка. Но это вечером, а днем дети строили снежный городок с башнями и воротами, а затем, разбившись на две ватаги, устраивали игру «Взятие снежного городка». Одни из них, слуги Масленицы, городок защищали, а другие, слуги Весны, нападали. Их победа была ритуальной – она означала победу весны над зимой.
Воскресенье – проводы Масленицы, Прощеное воскресенье, целовальник. Обычаи последнего дня Масленицы связаны с культом предков. В этот день утром нужно было сходить на кладбище, поклониться могилам и оставить на них угощение – блины. Днем начинался обряд проводов Масленицы. Молодежь с пением выносила чучело за село в поле и сжигала его. В песнях Масленицу укоряли за то, что она довела народ до Великого поста.
Уничтожение Масленицы также было ритуальным действием. Считалось, что она накопила в себе всю ту жизненную силу, которую люди отдали во время игр и еды, и теперь эта сила должна быть передана земле. Поэтому пепел от чучела непременно разбрасывали по полю.
Вечером воскресного дня следовало просить друг у друга прощение за все вольно или невольно причиненные обиды, а самое главное – самому искренне прощать своих обидчиков. Для этого говорились следующие слова: «Прости меня, пожалуйста, буде в чем виноват перед тобою». Домашние прощались после ужина, перед сном и, простив друг друга, обменивались поцелуями.
А вот дату другого праздника – Купала – вычисляли не по дате христианского праздника, а по периоду, связанному с летним солнцестоянием. Эти торжества, включая ночь накануне Ивана Купалы, составляли целый комплекс обрядов. В него входили сбор трав и цветов, плетение венков, украшение зеленью построек, разжигание костров, уничтожение чучела, перепрыгивание через костер или через букеты зелени, обливание водсй, гадания, выслеживание ведьмы, ночные бесчинства и пр.
Содержательный же стержнем всей купальской мистерии являлся мотив изгнания нечистой силы, которая, по народным представлениям, особенно опасна в это время. Центральный акт – символическое сожжение ведьмы. На костер клались символы купальского обряда – чучело, срубленное и украшенное деревце, пучки веток, цветов, зелени, укрепленные на шесте, и пр. С ними участники обряда обходили село, устраивали хороводы и игры.
Наконец, уничтожались в огне предметы домашнего обихода: веники, метлы, обувь, нитки, бочки, бороны, мазницы, телеги, деревянная посуда, похищенные со дворов соседей, снятые с петель двери, калитки, разобранные заборы и т. п. Чучелам давались имена Ведьма, Купала, Мара, Марина, Ульяна, Катерина, реже Иван, Дед, Черт.
Чучело могли изготовить из пучков зелени или просто заменить травой, букетом цветов и т. п., у которых также были свои имена – Ведьма или Купайло. Иногда носили на шесте украшенное деревце – березку, вербу, сосенку – или украшали растущее деревце, укрепляли на его верхушке чучело, колесо, солому и т. п. и вокруг него раскладывали костер.
Особое место в купальском реквизите занимали венки, которые использовались преимущественно девушками как украшение и для гадания, а затем их бросали в костер, в воду, разрывали на части, относили в огород, забрасывали на крышу, реже относили на кладбище, бросали в колодец. Но нередко купальские венки сохранялись и использовались для лечения или магических действий.
Сопутствующие действия игрового и магического характера также имели целью выслеживание, опознание, отпугивание, обезвреживание ведьмы или защиту от нее: кипятили на костре цедилку с иголками, чтобы причинить ведьме боль и заставить ее прийти к костру. Бегали с факелами, отпугивая нечистую силу, калечили и убивали животных, появившихся возле костра или специально подкарауленных в доме, в хлеву; производили сильный шум битьем в сковороды, в косы, звонили в колокол, стреляли, громко кричали; боронили дорогу, чтобы по следам узнать ведьму.
Кроме того, согласно давнему поверью, в ночь на Ивана Купала молодые люди искали себе пару, выбирали судьбу: девушки пускали на воду венки с зажженными свечами, а юноши должны были их выловить – чей венок поймает, та девушка и станет ему женой. В эту ночь искали в лесу цветок папоротника, который помогает найти клад.
Главная особенность купальской ночи – очищающие костры. Вокруг них плясали, через них прыгали: кто удачнее и выше, тот будет счастливее. Через купальский огонь прогоняли домашнюю скотину для защиты ее от мора. В купальских кострах матери сжигали снятые с больных детей рубашки, чтобы сгорели болезни. Перепрыгивание через огонь могло пониматься и как способ распознания ведьмы: девушку, которая не перескочила через костер, называли ведьмой, скорее всего в шутку.
Характерная примета Ивана Купалы – многочисленные обычаи и предания, связанные с растительным миром. Травы и цветы, собранные в Иванов день, высушивают и сберегают как самые целебные. Ими окуривают больных, борются с нечистью, их бросают в затопленную печь во время грозы, чтобы предохранить дом от удара молнии, употребляют и для разжигания любви.
На рассвете праздник заканчивался. После волшебной ночи люди шли встречать восходящее солнце, приветствуя новый круг Солнцеворота.
Сквозь призму перемен
Несмотря на крещение Руси в 998 году, языческие поверья были вытеснены новым мировоззрением далеко не сразу, породив явление, названное двоеверием. Деревня по существу стала христианской едва ли ранее XIII века. А пережитки языческих трупосожжений в виде огромных костров над могилами дожили кое-где до конца XIX века. При этом язычество, несмотря на преследования, исповедовалось не только на окраинах, но и в больших городах. И все же в народе уже витал дух кардинальных преобразований.
Это преломление пришлось на период татаро-монгольско- го нашествия. Как известно, тогда христианская церковь пошла на сговор с захватчиками. В церквах запели молитвы во славу и здоровье монгольских ханов, за что те соглашались не грабить монастыри. Именно на первые сто лет иноземного владычества приходится самое крупное приумножение богатств монастырей во всей истории христианской церкви.
Впрочем надлом славянского язычества в народном его воплощении вовсе не означал, что язычество пресеклось как традиция. В Новгородской земле еще в XV веке умерших хоронили в курганах. Под Псковом в XVII веке стояли каменные статуи богов, и всем были известны их имена. На севере России былины и сказки с языческим содержанием дожили до начала XX века. До этого времени еще были живы и магические обряды, и некоторые почитаемые предметы, например статуэтки домовых.
Другое дело, что в связи с монгольским нашествием постепенно начало вырождаться жреческое сословие. Исчезли просвещенные носители языческого знания – те, кто осознанно поддерживал культ и хранил память о богах и их деяниях. В это время в народе волхвами начинают называть не людей, способных говорить с богами и почти повелевающих миром, а просто колдунов, целителей, избавителей от напастей и болезней. Утрачивается вера в то, что за волхвами стоят великие боги – творцы мира, что волхвы владеют истинным знанием, имеют право на власть и суд и могут стоять выше княжеской власти.
Волхвами начинают считать всех, кто занимается колдовской практикой, кто разговаривает с духами, ворожит, лечит снадобьями. Былых народных кумиров пытают и казнят не как противников христианской религии, а как злодеев. И делают это именно светские власти, поскольку церковь уже не видит в жрецах серьезных соперников, да и сами они уже не мыслят себя таковыми.
Даже религиозная философская мысль как бы забывает о древней вере, пытаясь в лучшем случае увязывать ее с христианством. Тогда-то и начали появляться первые русские ереси, к примеру ереси стригольников. Произошел тот надлом, который был связан с потерей народом сознательной памяти о языческих богах, мифологии и обрядах. Конечно, и после этого язычество еще продолжало жить, но уже перестало осознавать себя как религию, ибо заявлять об этом было смертельно опасно. В России приговоры по делам, связанным с волх- вованием, выносились вплоть до середины XVIII века.
