Эколог в СССР. Лето 2025 (СИ) - Востриков Михаил (книга жизни txt, fb2) 📗
— Высокая поэзия! Я вчера у неё даже попросил записать, выучить. Вот так, «уходит-приходит», а семнадцать ящиков «КВ» за вечер махом ушли, считай, всё, что привезли. И это, не считая чёрной икры, её тоже всю кончили, под ноль, все 30 ведёрок… Зато журналисты довольны…! Весь мир теперь знает, как угощали на банкете у Русского Ректора Вайсберга! Все зарубежные издания уже сообщили… В подробностях!
Вайсберг: — У-у-у-у! Ну а так-то, по делу, что было? А то я, считай, с обеда уже как зомби ходил… не помню ни черта!
Буркис: — Так, Вас же, Леонид Абрамович, второй Гертрудой вчера наградили! Поздравляю от души! Достойная награда за Ваш труд.
— Всем нашим… кому орден, кому медаль дали, — продолжает Буркис, — Мне, вот, с Кофманом и Маликовым, по «Трудовику» прилетело, как с куста (нежно гладит новенький Орден Трудового Красного знамени на груди).
Университет расширять будем, новое направление открывать «Проектирование обращения с отходами» называется, нам под него уже сказали список писать, что нужно.
Михалыч вернулся из Министров, говорит, надоело в Москве, по нам соскучился.
Кучу Грантов для эко-общественности объявили, я уже даже дочке сказал, чтобы подавала заявку на «собак считать и защищать», она же у меня собачница…
И ещё у нас теперь многопартийность и… как, бишь, его… плюрализм мнений. Какая-то партия «Зеленые» будет, кроме КПСС. Но, это зачем, я пока не совсем понял…
Вайсберг: — У-у-у-у!
Глава 11
КГБ СССР против «боевых экологов»
В бытность мою Министром от Экологии СССР у меня не было проблемы свободного времени. Всю неделю «дом-работа», а на выходных, если жена Ирина не у меня в Москве, то я лечу в Город, к своим. Однако же, вскоре я летать перестал…
Новый «Советский Премьер», Председатель Совета Министров СССР, Джермен Фролович Косыгин — по матери, внук знаменитого Алексея Николаевича Косыгина, будучи назначенным на должность, привносит, буквально, следующее правило в жизнь своих подчинённых Министров:
«Суббота — нормальный рабочий день с совещанием у меня в 21−00. В воскресенье, если до обеда не вызову, то работайте с документами».
И никто даже не вспоминает про Трудовой кодекс… жёсткий человек товарищ Косыгин, волевой!
И тогда, я приноровливаюсь на полдня в воскресенье ездить в район Сходни, на дачу к дяде Антону Лазареву, дорогому мне «Товарищу Генералу». После его «воскрешения» в результате Большого Скачка из 2000 в 2020 год, ему, естественно, возвращают его генеральскую пенсию и эту дачу, построенную на одноимённой речке для высшего состава НКВД СССР ещё при Сталине.
И «Товарищ Генерал» проживает на этой даче постоянно, особо никуда и не выезжая.
Во-первых, как Генералу Армии в запасе, ему положены — ординарец, кухарка и машина с водителем, и ему, просто, незачем самому ездить по магазинам за продуктами и вещами.
А во-вторых, он, как и любой «воскресший», не очень-то и сам хочет общаться с кем попало. Только с семьёй и старыми друзьями по службе. Но, меня дядя Антон принимает хорошо и, по-моему, даже рад, когда я приезжаю к нему. Но, как его понять? Всегда спокоен, говорит тихо, без эмоций и только то, что считает нужным, остальное ему просто не интересно.
Такие они, «воскресшие»…
Но, я его раскачал! Как Карнауха — на деньгах, так и дядю Антона Лазарева… — на рыбалке!
Место под генеральскую дачу выбрано прекрасное. Чуть за забором, раскинулась симпатичная, такая, заводь речки Сходни, величиной со среднее озеро. Заводь довольно глубокая, с камышами и… сразу видно, с рыбой… хорошо, так, плещется на зорьке. Единственный минус, обрывистый берег. Метра два высотой в глинистой почве, и немного подмываемый с весны. Внизу, понятное дело, намытое глиняное болото, ухнешь, не вылезешь.
Для рыбалки и отдыха, в сторону заводи сделан длинный высокий помост. Генерал любит на нём посидеть в шезлонге и подергать на удочку мелочь для кошки. А рядом, огромная старая ива, одна из веток которой нависает прямо над водой. И вот эта-то большая ветка меня и заинтересовала. С весны, из-подо льда к ней прибило какую-то мелкую животину, то ли суслика, то ли кошку. И эту животину точно кто-то объедал, пока совсем не объел. И этот кто-то, по-моему, сом, больше некому!
Я поговорил с местными стариками, посмотрел исторический очерк в Комсети… когда-то, во времена Царя Гороха, да, водились сомы в реке Сходне, но сейчас… особенно после строительства аэропорта «Шереметьево»… нет, уже давно не водятся.
И я начинаю эксперименты.
Во-первых, делаю короткие поводки из толстой лески — с одной стороны крупный крючок, с другой — петля для надёжного крепления к ветке.
Во-вторых, прошу дядю Антона к моему приезду в воскресенье налавливать на удочку мелкого живца. Удивительно, но отстранённый от всего мирского дядя Антон просьбу выполняет и к моему приезду у него в ведре всегда сидит десяток-другой маленьких живых рыбок фиг знает какой породы. Кошка очень недовольна, что ей не дают…., а по дяде Антону ничего понять нельзя. Но, судя по его отдельным движениям и словам, мой проект ему интересен.
А дальше, в течении месяца происходит одно и то же. Приезжая на генеральскую дачу по воскресеньям, я лезу на иву, проверяю пустые крючки, заряжаю живца на поводки и так до следующего раза.
И вот, как пишут в романах, в один прекрасный день…
Я сразу понял — есть!
Волевое, но обычно ничего не выражающее лицо дяди Антона, встречающего меня возле ворот, уже выражает… бурю эмоций.
Бежим с ним на берег! Ё-маё…! Ветка ивы ходит ходуном под напором огромной рыбины. Насколько рыбина огромна, неясно, но судя по всплывающей и вместе с веткой уходящей под воду спине с плавником, воображение дорисовывает, как минимум, метра три!
Ветка трещит, вот-вот готовая обломится.
— Уйдет, на! — эмоционально орёт безэмоциональный дядя Антон!
И я… прыгаю! Как был в костюме и при галстуке, так и сигаю, ухнув в намытую глину сразу по пояс.
Даже речи нет снимать рыбину с крючка. Единственный вариант ее вытащить — обломать ветку и тащить её наверх вместе с рыбиной. Ветку я кое-как обламываю, постоянно удерживая её от мощных рывков рыбины и под возбуждённые вопли дяди Антона, бегающего туда-сюда по кромке обрыва:
«Давай, на, тащи её, на!».
А что давать-то, на, и как тащить-то, на⁈ Я еле стою в глине, того и гляди, сейчас вырвется, орясина такая…
И тут…
Дядя Антон… тоже прыгает! Как был в сапогах и генеральском кителе, так и сигает! И тоже в глину, по пояс! Вот, что значит настоящий рыбак, хотя и «воскресший»!
Вдвоем, ясное дело, тянуть ветку сподручней. И мы, кое-как, помогая друг-другу, помаленьку вытягиваем на берег упирающегося полутораметрового сома, килограммов под двадцать-тридцать. После чего, активно забиваем его ногами, палками, камнями… И падаем в траву от усталости. Сом умирать не желает и через некоторое время опять начинает биться, передвигаясь к обрыву. И опять он получает от нас…
Мы стоим над убиенным сомом, смотрим друг на друга и хохочем. Зрелище ещё то, Генерал Армии и Министр, оба, полностью в глине, пинают сома… Наверное, смешно!
Дальше я, как помоложе, закидываю ветку через плечо и тащу на ней сома к дому. Но на последних метрах, дядя Антон ветку у меня отнимает и до крыльца сома дотаскивает уже лично… под «ахи» и «охи» своих домочадцев и помощников, высыпавших на то крыльцо и хором славящих великого рыбака.
Конечно, под такую добычу, звоним генералу Власову, который, всё бросает и тут же приезжает на дачу к бывшему шефу… со всеми своими заместителями.
Ах, какой хороший вечерок начинается! Едим приготовленного кухаркой сома — в ухе, жареного, запечённого с картошкой, выпиваем, травим анекдоты, поём песни, хохочем, хвалим главного добытчика! А сам главный добытчик — дядя Антон Лазарев, сидит и впервые за пять лет… улыбается. Он счастлив!
