Горячее лето 42-го (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Когда те доползли до нашей позиции, а двигались те вполне ходко, держа общую скорость колонны тридцать, редко тридцать пять километров в час. Особо мы не высовывались, да и сельчанам не давал, чтобы не демаскировать позиции, до дороги от оврага было метров триста. Это у нас с «ИС-3», у японца четыреста, у немца примерно столько же. И вот когда передовой дозор проскочил дальше и до японца дошли танки, то все четыре танка, ревя моторами от натуги, не спеша выбрались из оврага, тут покатый склон, явно изрядно напугав противника, и громыхнули пушками. Японец разметал осколочным снарядом мотоциклистов, не хватало ещё чтобы те погнали дальше и ворвались в село, там силы небольшие, два бойца с «ППШ», и всё. Десант, устроившись в окопчиках, уже щёлкал из «СВТ», ведя прицельный огонь, расчёт «ПТР» установил ружьё на сошки и грохнул выстрелом. Я заметил куда те попали. В борт советского броневика «БА-10М». Их два было в колонне, ещё три пушечных уже немецкие.
Как я разносил колонну описывать особо не буду, не в первый раз, силы слишком неравны, но вот какие разрушения нанёс первый залп, опишу. Так вот, повторюсь, японец разметал мотоциклистов в передовом дозоре, три мотоцикла в хлам, четвёртый перевернулся, а два других расстрелял из пулемёта. Дозор усилен бронетранспортёром был, второй выстрел японца и достался ему. От фугаса кузов раскрылся как лепестки цветка. Десант, что покинул его отсек, почти весь полёг от близкого разрыва и осколков. Выживших добили из пулемётов, подранков мне не нужно, это я в танке, а сельские могут пострадать. Это японец. Мой китаец и «ИС» ударили бронебойными снарядами по «тридцатьчетвёркам». По первому танку, где явно командир в люке башни сидел и последнему из четырёх, целил в моторные отсеки, туда и попал. Те остановились с развороченными двигателями, и заполыхали, а мои танки, перезарядившись, успев отхватить по две болванки от уцелевших танков, ну и от броневиков тоже, но второй залп поставил и на этих двух машинах крест. Танков у немцев не осталось. Следующими я броневики расстреливал фугасами. Постоянно работали пулемёты, пятная отверстиями тент грузовиков, не все солдаты покинули кузова грузовиков. «Тигр» фугасом разметал замыкающих мотоциклистов, их три было, только конец колонны не у него было, а в трёхстах метрах дальше, но дальности хватало. Немец, посылая фугас за фугасом разносил машины, пулемёты работали по пехоте, баллы и счёт стали быстро пополняться. Уже через три минуты я японцу и «ИС» исследовал и купил ходовую, установив её.
Танки медленно сближались с колонной, работая пулемётами. Это основное, пушки хлопали всё реже, выбивая фугасами крупные группы немцев, по противотанковым пушкам стреляли, две успели развернуть и даже выстрелить. Моему китайцу гусеницу сбили, но я её быстро починил и продолжил избиение. Японец дополз до колонны и переехал на другую сторону дороги, повернувшись передом в сторону хвоста, и все его пушки и пулемёты активно заработали, все кто тут залёг и стрелял по нам, теперь были в его прицеле. В общем, избиения немцы не выдержали и решили сдаться, только некуда мне их брать, поэтому продолжал стрелять на поражение по тем, кто поднимает руки. Другие, видя, что всё равно скашивают их пулемётными очередями, стали драться дальше с отчаяньем обречённых. А я к ним ближе чем на пятьдесят метров танки не подгонял, чтобы не подорвали чем, расстреливал пулемётами всё, что видел опасным, и двигался дальше. Так до конца колонны и дошёл, «Тигр» никому удрать не дал, расстреливая из пушек или пулемётов. Светились точки трёх десятков раненых, минута работы пулемётов и выживших нет. Убедившись в этом, я открыл люк и помахал рукой сельским. На этом всё, теперь их работа. Те согласно договорённости, ожидали пока я не закончу. Я конечно старался поменьше повреждать технику, только не всегда это удавалось, немцы залегали вокруг, используя её как укрытие. Так что, если найдётся среди этих четырёх десятков грузовиков хотя бы пять целыми, сильно удивлюсь.
Сельчане быстро добежали, убедившись, что выживших нет, стали споро работать, разбежавшись. Я сразу попросил мне подготовить мотоцикл и запас бензина для него. Не на танках же мне гнать к немцам в тыл. Соглядатая пока в небе не было, если меня и ищут, а искать точно должны, то явно в другом месте. Так что воспользуюсь более скоростным транспортным средством. Уже через час вот какие были новости. Целыми нашли два мотоцикла, ещё два можно за сутки восстановить. Один бронетранспортёр ремонтопригоден, остальные в хлам, как и броневики, так и танки. Тем более почти все они горели и внутри слышались разрывы сгорающих снарядов. Из грузовиков, аж пятнадцать на ходу. Нужно только колёса с других перекинуть, что уцелели, чем те и занимались. Часть сносила в общую кучу пулемёты, автоматы, амуницию, то есть всё это сельчане явно собирались забрать. Документы убитых немцев тоже собирали. Кстати, уцелела легковая машина, в которой ехал командир батальона, майор. Корней её себе забирал, сейчас колесо простреленное меняли, потом резину отремонтируют, сейчас не до этого. С уцелевших машины те снимали самые ходовые детали. На запчасти. В двух машинах обнаружили бочки с бензином, там быстро стали забивать чопики. Некоторые прострелены оказались. Ещё две машины с топливом сгорели. Хорошо эти уцелели и огонь до них не добрался. Работы им тут ещё часа на два, а я спешил, так что, когда мне мотоцикл подготовили и я переоделся под немецкого унтера, этого самого батальона, отобрав себе документы с похожей фотографией, мы стали прощаться.
— Корней, ты про Машу в курсе? — уточнил я, и на его кивок продолжил. — Если ребёнок будет, помоги ей чем сможешь. Я её не бросаю, просто знаю, что до конца войны не доживу. Если будет ребёнок, такое может быть, безотцовщиной станет, а это не хорошо.
— Не волнуйся, всё будет хорошо. Только присмотреть я смогу после войны, — показал тот мне восстановленную руку. — Я же по возрасту под призыв попадаю. Снова в армию вернусь. Да и парни тоже. Жене поручу, она за Машей и её братом присмотрит. Они беженцы, да не простые. Отец у них командарм Лукин. Слышал о таком? Пропал без вести осенью сорок первого в окружении.
— Было дело. Ты сам кем был?
— Призвали как воентехника первого ранга. Одного мы звания. В автобате был замом командира по ремонтной части. Под Ржевом под бомбёжку попал, осколок руку как ножом срезал. После излечения ближе к Новому Году списали, вот и вернулся в родное село на старое место, я и до войны нашим машинным двором руководил. Документы я все сохранил, звание тоже получу и дальше воевать буду.
— Орден за что получил?
— Это ещё за Смоленск. За спасение и эвакуацию тылов армии, на колонну немецкий десант напал, я поднял всех в атаку. Перебили их. Командарм это лично видел и наградил.
— Понял. Добро. Ну прощай.
Мы обнялись, другие тоже подошли, и мы попрощались. Я уже отогнал танки в овраг, где те в засаде ранее стояли, оседлал мотоцикл и погнал прочь по дороге, держа общую скорость километров сорок, редко, где попадался ровный укатанный участок, уже пятьдесят в час. Километров на десять удалился, когда обнаружил немецкий самолёт-разведчик. К колонне летел. Явно на дымы. Ничего, танки уже самоуничтожились, должны пропасть, так что подтвердит уничтожение и что несколько грузовиков и один мотоцикл пылят дальше к селу, вот и всё. Кстати, сельские меня удивили. Думал я хомяк, но по сравнению с ними я нервно курю в стороне. Восстановив несколько машин, те загнали их в овраг и подогнали к склону, к кузову бросили два снятых борта как аппарель, и закатили все уцелевшие мотоциклы внутрь, соберут из нескольких целые, остальные на запчасти. Оружие туда дополнительно загрузили, не оставляя свободного места до полной грузовой загрузки. Ни одну машину не бросили, хотя людей за руль не хватало. Сделали жёсткие сцепки и готовились отбыть. Думаю, уже покинули колонну, когда разведчик прилетел, так что всё ценное те забрали. Место для станков оставили, загрузят и покатят нагоняя своих. Где их искать те точно знали. Вот такие дела.
