Мятеж в империи (СИ) - Борисов-Назимов Константин (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
— Но это же чистейший воды популизм! — в сердцах махнул рукой Болотов. — Все здравомыслящие люди прекрасно понимают, что за данными обещаниями ничего общего с действительностью нет! Это просто невозможно!
— Какой процент людей в империи способен с этим разобраться и понять? — устало спросил я.
Губернатор прошелся по кабинету о чем-то сосредоточенно размышляя, после чего сделал неожиданное для меня заявление:
— Так получается вы спешите не захватить власть, пока в столице беспорядки… — он закусил губу, пожевал губами и растерянно произнес: — Неужели все серьезно, и вы не собираетесь ставить ультиматум Ольге Николаевне, дай бог ей здравствовать?
— Ну наконец-то до вас дошло! — покачал я головой. — В данном случае, с моей стороны, нет никакой игры, нет нужды ничего домысливать и придумывать.
— Н-да-с, а большинство-то решило, что вы решились взять власть в свои руки. В основном делаются ставки — каким методом, — печально покачал головой губернатор.
— Будьте любезны все мои указы и распоряжения выполнять в точности, — раздраженно проговорил я.
— Сделаю-с, не извольте беспокоиться, — покивал головой губернатор. — Сразу же после вашего выступления перед собравшимися дамами и господами.
— Пошли! — направился я к двери. — Время теряем, а воз и ныне там!
Настроение ниже плинтуса, это в губернии, которая считается нашей, такое отношение. А что на всей части Сибири? Я молчу об остальной империи. В лучшем случае там с интересом и озадаченностью следят за приходящими с опозданием слухами и сплетнями из столицы. В худшем — голову себе не забивают, считая события в столице чем-то забавным и рассчитывая, что императрица и верные ей войска в любой момент разгонят сброд революционеров.
Коротко и емко высказал собравшемуся «цвету» Перми о состоянии дел. Хотелось материться, но сдержался. На вопросы отвечал коротко и емко, похоже прониклись, однако, однозначно понял, что необходима агитация в городах. Иначе все будут надеяться, что проблемы сами-собой разрешатся, а потом удивляться начнут, когда на улицах пойдут маршем вооруженные революционеры. Самое поганое, что несколько промышленников на встрече пытались перечить. У господ эсеров имеется пара лозунгов, что примкнувших к ним, независимо от чина и владения тем или иным имуществом, они всячески поддержат и после победы революции не обделят. Конечно, эсеры не прописывают эти предложения в своих листовках, рассылают договора. Показали мне такой экземплярчик.
— Так, где же тут гарантии? — усмехнулся я. — Да, стоит какая-то подпись, даже имеется печать. Предлагают на нужды революции внести взнос, обещая возврат с процентами и в будущем не экспроприировать собственность. Но, господа, — потряс в воздухе листом договора, предоставленного от одного из промышленников, который считал, что произойдет лишь смена власти, — эта даже не расписка! Филькина грамота от несуществующего на сегодняшний день органа выдуманной организации. Неужели кто-то на это поведется?
Фигово то, что Анзор мне такие документы не показывал, следовательно, он или не в курсе или только-только запущен еще один виток пропаганды. Поверило ли мне высшее общество Перми? Судя по лицам — да. Расходились пришибленные и озадаченные. Я же поспешил в кабинет губернатора, наспех умылся и перекусив, сел к телефонному аппарату:
— Барышня, попытайтесь соединить меня со столицей. Начните с управления контрразведки, потом переключитесь на генеральный штаб… Стоп! — перебил себя. — Нет, давайте начнем с Медицинского совета Министерства внутренних дел Российской империи, под руководством директора Рагозина. Скажите, что требует Льва Федоровича один из местных врачей, якобы что-то связано с новым и очень опасным вирусом.
— Он и в самом деле опасен? — не сдержала любопытства телефонистка.
— Не то слово, — хмыкнул я, прокручивая в голове, как можно иносказательно вести разговор с Рагозиным.
— А представить вас как? — уточнила телефонистка.
— Профессор Портейг, Семен Иванович, — назвался я именем своего компаньона, понимая, что наместнику Урала или тем более хозяину Сибири не светит получить от революционеров разрешение на переговоры.
Пока телефонистка пыталась установить связь, я пенял Анзору, находившемуся рядом, что тот прозевал договор от эсеров к промышленникам и купцам. Дело в том, что я-то убежден, кто-нибудь да повелся на эти обещания, прикинув, что, вложившись хоть и рискует, но в случае победы революционеров может выиграть от сложившейся ситуации.
— Звони Велееву, пусть поднимет все крупные переводы за последние несколько недель под непонятные сделки. В первую очередь следует изучить тех купцов и фабрикантов, которые сняли крупные суммы наличных, — дал я указания своему советнику.
— И если такие отыщутся, то они очень пожалеют, — зло прищурился Анзор.
Комментировать его слова не стал, в данном деле уже не до разговоров и необходимо действовать резко и решительно, а, возможно, и жестко.
— Господин Рагозин, — пропела в трубку телефонистка, — соединяю.
Сразу услышал усталый и какой-то безжизненный голос Льва Федоровича:
— Что там у вас за напасть случилась, Семен Иванович?
— Доброго вам здравия, чуть ли не чуму какую-то подозреваем, — быстро проговорил я и добавил: — Вещь заразная и очень опасная, никого и ничего не жалеет. Понимаете?
Рагозин некоторое время помолчал, он прекрасно понял, что говорит с ним не профессор. Узнал ли меня? Рассчитываю на это, хотя мы и не так много с ним общались с помощью телефонной связью.
— И каков очаг заражения? — поинтересовался директор медицинского совета.
— Очень много переносчиков с непонятными симптомами, — заявил я. — Следует внимательно следить за глазными роговицами и при первых болях и красноте в горле обращаться к доктору. Как бы не развивалась болезнь, но, надеюсь, препараты привезти через дня три-четыре. Буде случится вспышка заболевших, то их следует собрать в одном месте и дождаться лекарств от чумы. Вы меня понимаете?
— Гм, честно признаться — не совсем, — озадаченно ответил Рагозин. — Очень длинный срок поставки лекарств, следует поспешить. Говорят, по описанным признакам, в столице больных людей много, беспокоюсь, что может начаться повальный мор или эпидемия.
— Голубчик вы мой, — подражая профессору, начал я, пытаясь иносказательный разговор завершить, — как только поступили первые сведения о заболевших, то сразу бросились изучать злобный вирус и искать противоядие. Надеюсь, лекарств хватит, проблема в расстоянии, так больным и передайте.
— Спасибо, — обрадованно проговорил Рагозин. — Обязательно передам и немедля начну осмотр!
— До свидания Лев Федорович, — попрощался я и повесил трубку на рычаги телефонного аппарата.
Достал портсигар и закурил. Рагозин меня узнал, сомнений в этом нет. Ни разу по имени отчеству не назвал и его настроение в процессе короткого разговора резко изменилось. Все он прекрасно понял, теперь надеюсь передаст весточку кому-нибудь из доверенных людей императрицы или ее окружения, чтобы держались, а помощь уже не за горами. Попытаться еще кого-нибудь вызвонить? Нет, пожалуй, не стоит этого делать, революционеры далеко не глупцы, если один раз можно обвести вокруг пальца, то второй раз из одного и того же места звонить не стоит. Конечно, можно отыскать в управе другую телефонную линию, но звонок-то все равно произойдет из определенного места и его на раз сопоставят. Или на воду дую? Поморщился, иногда переоцененность противника приводит к поражению, ты думаешь, что враг слишком умен и готовит каверзу, опасаешься хитрой комбинации, а тот вдруг напролом прет. И тем не менее, не рискнул, да и шансов, что меня соединят с кем-то понимающим и нужным стремится к нулю.
Вышел из кабинета губернатора и спросил у стоящих в охранении своих офицеров:
— Господа, где мой советник? И готовы ли мы к продолжению пути?
— Иван Макарович! — воскликнул Болотов, спеша из глубины коридора. — Ваше высокопревосходительство! Только что связывался с паровозным депо! Для вас подготавливают состав, часа через три-четыре можно грузиться и отправляться!
