Отрочество 2 (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" (бесплатные версии книг txt) 📗
Духота эта сырая, какая-то подземельная, светящиеся крысиные глазки в самых неожиданных местах, злое попискивание и вечная опаска – закреплён ли груз? Не пойдёт ли гулять по трюму при очередном взбрыке пароходика?
Иду по коридору из ящиков, и сердце при каждом их шевелении ажно к горлышку самому подскакивает. Куда там драки один против толпы! Вот где ужас!
Пробрался через едко пахнущие химией ящики, через какие-то тюки с… а чорт его знает! Не зря германцы Африку огибают, и нет бы мне тоже подумать…
А вот и отгороженный для пассажиров участок трюма. Увы и ах, но «Анна-Мария» – пароход сугубо грузовой, берущий пассажиров только как дополнение к основному грузу, и условия – соответствующие.
Не подумал… корю себя, и знаю – долго ещё буду корить. Самоед, ети! Но может, хоть на пользу выйдет?
– Егор, – вяло поднял руку Мишка, сидящий на расстеленном прямо на полу матрасе, на котором навзничь лежала девочка лет восьми, – пришёл?
– Да, проведать. Как вы?
– Как видишь, – усмехнулся кривовато брат, гладя ребёнка по грязной голове, – А ты, я гляжу, бодрый?
– Тренировки, – жму плечами, и почему-то неловко. Отчего? От того, што меня не укачивает? Бред… но вот неловко же!
– Вот непременно! – истово пообещал Мишка, давя спазм, – Сразу!
Шторм стих внезапно, как и не было, и только лёгкое волнение гуляло по океану. Измученные качкой люди воспряли духом. Моряки принялись приводить в порядок пароход, а пассажиры – выбираться на верхнюю палубу, и дышать, дышать…
Сокаютники мои, перестав заблёвывать каюту, оказались милейшими людьми, благодарными за недавний уход. Рекомендательные письма, требования непременно навестить, обращаться при малейших затруднениях, если мы окажемся…
Штормовые эти впечатления со временем поутихнут, и благодарность большинства из них развеется подобно утреннему туману. Но здесь и сейчас они искренни, и я записываю адреса, беру рекомендательные письма, сам даю адрес Гиляровских.
А вдруг? Это всё-таки не Европа, а в диких сих местах пережитые совместно приключения сближают порой больше и быстрей, чем годы совместной учёбы!
Обогнули Капскую колонию, у берегов Наталя пережили минуты томительного волнения при встрече с британским военным кораблём, прошедшим своим путём, и вот он, Лоренсу-Маркиш, виднеется на горизонте. Кажется, будто само судно выдохнуло облегчённо – дошли!
Пассажиры спешно прихорашиваются по мере возможностей, желая показаться на берегу не распоследними вшивыми оборванцами. К душевым кабинам очереди, морская вода подаётся без лимита, и есть даже кокосовое мыло от капитанских щедрот.
Оттираю с себя качку, запахи рвоты, пережитые страхи и вертящиеся внутри головы мысли о собственной глупости. Рядом плещется Санька, в коридорчике регочут Мишка с Котярой, басовито ухают близнецы. Ждут!
Ополоснувшись довольно-таки затхлой пресной водой, выскакиваю в коридор, обмениваясь хлопками по плечам, и становлюсь вместе с Товией и Самуилом, поджидая братьев.
– Простите за нескромный вопрос, – останавливается рядом Луис-Мануэль-много-имён-марран и… да мне-то какая разница?! – в вашем роду иудеев не было?
– Нет, – вылетает у меня прежде, чем успеваю подумать, – я первый!
На берег мы сошли в числе первых, как привилегированные каютные пассажиры. Быстро пройдя весьма формально устроенную таможню с потными, вымотанными донельзя служащими, я сразу отправился на поиски извозчика, оставив Саньку дожидаться остальных из нашей компании. К превеликой моей досаде, почти все здешние возчики только головой мотали на предложение перевезти наш багаж к железной дороге.
– Нет, масса, – потея, и отвечая ломаной на смеси английского и португальского, стоял на своём пойманный мной кофейного цвета извозчик, одетый в европейские обноски и держащийся со странной смесью раболепия и самоуважения, – никак невозможно, масса!
Вздыхая, он косился, потел, и пытался очень деликатно высвободить вожжи из моих рук.
– Да где ж это видано?! – выпалил подошедший Мишка, хмуро глядя на негра и раздражённо кривя уголок губы.
Вжав круглую голову в плечи, возчик заморгал, опасливо глядя на брата. Из довольно-таки бессвязных ево объяснений стало понятно, что значительная часть здешних извозчиков, биндюжников и прочих, как бы они не назывались, ангажированы крупными компаниями для перевозки транзитных грузов в Преторию.
Оплата – более чем щедрая по здешним меркам, и он очень сочувствует массам, но вот никак…
– Масса, это не из физики? – озадачился гулким басом Самуил, дёргая просвещённого Саньку за рукав и делая умильное лицо, што для человека постороннего смотрелось гримасой маньяка. Брат начал объяснять, а я – торговаться с чернокожим, мучительно пытаясь подобрать наиболее простые, но одновременно – красочные слова.
… сдался он на пяти франках, отчего бережливый Мишка озверел. При этом на повозке разместился только наш багаж, нам же пришлось идти пешком, потея и раздражаясь. Даже голова по сторонам толком не вертится, хотя казалось бы – Африка!
Не успели мы толком вспотеть, как к нашему возчику побежал вовсе уж голодранистый собрат, залопотав што-то очень быстро на португальском, опасливо косясь в нашу сторону.
– Масса, – вспотел извозчик, пуча и без того большие, на диво выразительные коровьи глаза, – поезд… ту-ту! А потом долго-долго нет!
– Бегом! – делаю свирепое лицо и одновременно показываю нашему извозчику свежеотчеканенного петуха[ii], и мы побежали. Подхватывая плохо закреплённую поклажу и закидывая её обратно, мы понеслись пыхтящей, отдувающейся и ругающейся толпой.
Поезд уже начал трогаться, когда мы подоспели. Ругаясь отчаянно, закинули вещи в вагоны не без помощи других пассажиров, запрыгнули сами, расплатились с извозчиком, и только потом в головах – а чего спешили-то!?
– А вдруг, – неуверенно озвучил Санька всехние мысли, пока я расплачивался с проводником, а близнецы тщетно пытались найти место для багажа и нас в переполненном вагоне третьего класса, – блокада?
На том и сошлись. Предусмотрительные, значица, а не так… дурики. Мы ж с Москвы и чуть-чуть – с Одессы! А тут два негра… нет, точно – предусмотрительные!
[i]Марраны – крещёные евреи в Испании и Португалии.
[ii]Петух, иногда Марианна – название золотыхмонет Франции достоинством 20 (наполеондор) и 10 (полунаполеондор) франков. Монеты этого типа чеканились с 1898 по 1914 год.
Глава 12
Атмосфера в вагоне накуренная, душная – несмотря на настежь открытые окна, и очень дружелюбная, хотя дружелюбие это и «с душком». Интернациональная публика пьёт, ест, поёт, разговаривает, спит и играет в карты. Обид, несмотря на тесноту и связанные с этим неудобства, никаких, ну или по крайней мере – не показывают.
То и дело по вагону проплывает очередная бутылка с аляповатой этикеткой, и желающие делают символический глоток. Иногда и не символический, за этим никто не смотрит.
Любители приложиться к халявному пойлу часто переоценивают свои силы, и вон один – лежит в захарканном проходе кверху брюхом в потёртом грязном сюртуке, застёгнутом на все пуговицы, похрапывает, обдавая окружающих перегаром и время от времени оглушительно пуская газы. Пердёж его каждый раз вызывает взрыв ругательств и веселья, и картёжники, играющие на его животе, начинают ругаться на разных языках, кидая потёртые карты на мерно вздымающийся живот.
Пойло самое что ни на есть дешёвое, для невзыскательной европейской публики. Иные бутылки, судя по ядовитому запаху, заставили бы и хитрованского пропойцу опасливо перекреститься перед употреблением. Такой себе едкий клопомор, што не удивлюсь, если для крепости там чуть ли не царская водка пополам с проверенным средством от тараканов.
И не потому, што в португальской колонии нет достойного алкоголя, а потому што – публика! Шахтёры, «дикие» старатели, мелкие торговцы и авантюристы всех мастей, промышляющие чем придётся – от наёмничества и разовой подработки на стройках, заканчивая контрабандой алмазов и похищением людей.
